Во имя Абартона
Шрифт:
Можно воспользоваться реактивами, которыми исследуют кровь на содержание ядов и иных препаратов. Сами по себе реактивы, конечно, ничего не дадут, а иначе состав зелья определили бы уже к сегодняшнему утру, но если их немногоулучшить, усилить, добавить пару собственных экспериментальных разработок… Реджиальд открыл шкафчик с зельями и внимательно изучил содержимое. Все, чтобыло приобретено во время последней поездки в Кингемор, уже давноиспользовано. Но едва ли доктор Льюис откажет в такой малости, как парафлаконов реактивов, тем более зная о хобби старого приятеля.
Реджинальд быстро переоделся, на всякий случай прихватил сдерживающий перстень, оставшийся студенческих времен — многие взрослые маги все еще носили его, как своего рода талисман или воспоминание о веселых беспечных деньках — на случай, если Льюис исхитрится что-нибудь разглядеть.
Как оказалось, беспокоился он зря: доктору, как и всему медицинскому корпусу, было не до него. Льюис буркнул что-то неразборчивое на приветливое: «День добрый, Чарли», махнул рукой и скрылся за дверью операционного отделения.
– Что случилось?
– Пожар, - к Реджинальду подкатилась круглая, похожая на сдобную булочку старшая медсестра, Ненси Дарлинг. На ее очаровательном, источающем доброту исочувствие лице, сегодня отражалась боль.
– Колледж Арии. Девятнадцать бедняжек, некоторые очень плохи.
Медсестра поднесла к глазам край фартука, но при первом же громком звуке из приемной преобразилась, подобралась и выкатилась за дверь — унимать ожидающих. Или, как предположил Реджинальд, выглядывая в приемную, скорее это были зеваки. Все они выглядели не больными или подавленными, а скорее возбужденными. Несколько студентов Королевского Колледжа так и вовсе скалились в омерзительных улыбках.
– Слышали, проф?
– Миро вынырнул из толпы и с довольной ухмылкой кивнул куда-то в сторону.
– Жирдяй Дьюкен — пф-ф!
Юный мерзавец развел руки, растопырил пальцы и изобразил что-то одновременнокомичное и отвратительное.
– Горел, говорят, как спичка, столько в нем было жира.
Кто-то шикнул на него, кто-то возмутился, но вяло. Это была для Миро и егоприспешников — не называть же их друзьями!
– обычная выходка. Жадные, избалованные дети, привыкшие, что все им подается на золотом блюде и уже разжеванным, остается только проглотить.
Реджинальд, скрестив руки, прислонился к стене, глядя на Миро сверху вниз. Онредко пользовался преимуществами своего роста, потому что в конечном итоге этобыло жалко. То было физическое преимущество, полученное только по воле случая. Куда чаще Реджинальд использовал свой ум, его личное достоинство иличное достижение. Но Миро — это желание поднималось из самых темных глубин— хотелось унизить любым доступным способом.
– Миро, какой у вас уровень?
– Plus haut niveau, проф, - ухмыльнулся юнец, показывая большой палец.
– Магический, я имел в виду. Кажется, девять? Дьюкен был вас лучше в два раза, ему уже сейчас предлагали стажировку в нескольких крупных компаниях. Вы ничтожество в сравнении с ним.
– Хэй!
– на щеках Миро, которого слишком легко было подловить, вспыхнул румянец.
– Вам вообще можно говорить такое о студентах?
– Вы не мой студент, Миро, - покачал головой Реджинальд.
– Я не вижу вас на своих занятиях. Ненси, передайте доктору Льюису, что я зайду вечером. У меня к нему дело.
Медицинский корпус Реджинальд покинул с облегчением. Казалось, на улице дышится легче. Здесь было свежо, несмотря на то, что ветер приносил с северо-востока запах гари.
Университет затих, получив внеплановый выходной. Для них, как уже убедился Реджинальд, не может быть приятного повода. По центральной аллее расхаживалиохранники, вежливо раскланиваясь с преподавателями и строго зыркая настудентов. Последних как магнитом тянуло к огороженному желтой лентой остову общежития. Реджинальд постоял немного, разглядывая черные стены, дюжину уцелевших стропил, торчащих, как ребра гигантского доисторического животного. Земля вокруг была усыпана стеклом, что неприятно напоминало о вчерашнем.
Дьюкен был с ними вчера на лестнице. Совпадение?
– Макс!
– Реджинальд махнул рукой, завидев среди медных касок пожарных выкрашенную алой — начальника пожарного отделения Абартона.
– Реджи!
Оба они были из Осте — типичные представители графства, рослые, со светлыми, легко выгорающими волосами. Макс Дэкли, разве что, отпустил шикарные усы, и в отличие от пшеничной шевелюры они отливали медной рыжиной. Реджинальд подозревал хну, а также — некую даму из приуниверситетского городка, которой такое усы по нраву.
– Что здесь произошло?
Макс поднырнул под лентой, отошел на несколько шагов, словно выражая уважение, и закурил пахучую дешевую папиросу.
– Не знаю, Реджи, пока не знаю. Пожар вспыхнул около шести, и за полтора часатут все выгорело дотла. Может быть, кто-то оставил непотушенную сигарету, ты же знаешь, на этих мальчишек не действуют запреты. Может быть проводка былаповреждена.
– Ей два года, Макс, - покачал головой Реджинальд.
– Ну, значит кто-то из студентов использует по старой памяти масляную лампу. Я, к примеру, так и не привык.
– А если… - не будет Макс его другом, Реджинальд не рискнул бы задать этотвопрос.
– А если… поджог?
Макс резко затушил сигарету об ладонь, убедился, что ни искры не осталось, исунул окурок в карман. Дернул себя за вихры, торчащие из-под форменной каски.
– Нет, Реджи, я не хочу строить предположения. Только не сейчас.
– Спасибо и на том, - кивнул Реджинальд.
– Боишься, это Миро с дружками, и ты следующий?
– Дэкли хмыкнул понимающе.
– Нет, не думаю, что это они. Ты не слышал? Все их общежитие до утра гудело, былакакая-то вечеринка, и Миро нагишом скакал по лужайке перед фасадом. Слышал, его даже засняли в таком виде. Думаю, он приплатит журналистам, чтобы фотопоявилось на первых страницах.