Во имя Абартона
Шрифт:
– Актер?
– Лили Шоу шмыгнула носом.
– Именно! Вылитый Этьен Люс, только без усов, - Мэб хихикнула. Жака она не вспоминала много лет, хотя, надо же, когда-то казалось, что она влюблена.
– Он уговаривал меня четыре месяца. Два раза в окно моей спальни залезал по плющу.
Лили издала звук, отдаленно напоминающий восхищенное оханье.
– Невелик, знаешь ли, подвиг. Я жила на первом этаже в дормитории Колледжа Принцессы. Помнишь, там еще так выпирает облицовка цоколя… в общем, в окно забраться легче легкого. В общем, уговаривал он меня, уговаривал, а потом пришел, все, сказал, завтра я уезжаю и мы никогда больше не увидимся! И я сдалась. И знаешь, что? Никуда он, мерзавец, не уехал и потом еще хвастал, что соблазнил меня. Я его таким чудесным проклятьем наградила! Три недели общественных работ.
Против воли в голосе прозвучала гордость. Ни до, ни после Мэб не приходилось проклинать людей, она на спецкурс-то ходила только потому, что интересовалась историей, а примерно половина событий начинается с того, что кто-то кого-то чем-то проклял. Проклятие было стыдное, и Мэб искренне надеялась, что оно все еще действует.
– Магию я, конечно, не утратила, - сочла нужным уточнить Мэб.
– Это — глупое суеверие.
Лили Шоу шмыгнула носом.
– И ты бы об этом знала, если бы внимательнее читала учебник.
– Простите… - пробормотала девушка.
Мэб придвинулась еще ближе и склонила голову, пытаясь разглядеть выражение заплаканного лица.
– Почему ты плачешь на самом деле?
Лили вновь отвернулась и пробормотала едва разборчиво:
– Я всех подвела.
– Каким образом? Лили, послушай, - Мэб попыталась говорить одновременно мягко и строго.
– Твой дар по-прежнему при тебе. Никто не будет тебя ни в чем обвинять. Ты сдашь экзамены, я уверена, хорошо. Ты ведь умная, старательная девочка.
– Он проклял меня, - прошептала Лили.
– И сделал снимки.
– Приплыли, - Мэб резко поднялась. Стул откатился назад и ударился о шкаф. Вниз упали несколько пухлых тетрадей.
– Проклял и сделал снимки? Чем проклял? Какие снимки?
– Сказал, если я расскажу о нем хоть кому-то, то всем станет ясно, какая я распущенная девка.
Лили Шоу еще ниже опустила голову, вжала ее в плечи, ссутулилась. Мэб мгновенно растеряла весь свой скептицизм и всю игривость. Девочка действительно напугана, смертельно напугана, и она верит в то, о чем говорит. Всем станет ясно, какая она распущенная? Ха!
– Сядь прямо. Отдай мне кружку, руки на колени ладонями вверх, - поставив кружку с нетронутым чаем на пол, Мэб обошла замершую девушку. На первый взгляд ни следа проклятья. Но, если натренироваться, можно так его наложить, что никто не заметит. Или, как вышло это когда-то с Жаком Дежерноном, проклясть сгоряча и от души, и за дело. – Как он тебя проклял? Что-то сказал, сделал?
– Он сказал, что сделал подклад, - еле слышно отозвалась Лили.
– Если я скажу его имя, то… мне же хуже.
– Это обычная угроза, Лили, - Мэб подошла, присела на корточки и осторожно погладила девушку по судорогой сведенной руке.
– Он просто мерзавец, который решил напугать тебя, чтобы ты молчала. Он применял к тебе насилие?
Лили мотнула головой.
– Я сама согласилась.
– Согласилась? В форме «Да, пожалуйста» или «Да, пожалуйста, только не делай со мной ничего плохого»?
Лили промолчала.
Мэб подскочила, не в силах усидеть на месте.
– Что за снимки?
– Он снял меня… голой. У него есть моментальная камера, - прошелестела Лили, вновь опуская взгляд в пол.
– И еще… он показал… кто-то снял… нас… ну…
– Хватит!
– Мэб запрокинула голову, разглядывая потолок. Ну почему Эншо привел эту несчастную жертву к ней? Ей своих проблем мало? Им своих проблем мало? Сосвоей бы сексуальной жизнью разобраться, прежде чем переходить к чужой.
– Вот что, Лили. Отправляйся в свой корпус, скажись больной и отдохни пару дней. Если заметишь что-то странное, немедленно обращайся к профессору Эншо… илико мне. А я найду специалиста по проклятьям и…
– Нет!
– Лили Шоу испуганно вскинула голову, и у нее прорезался голос.
– Нет! Не надо! Если кто-то узнает… это опозорит ее величество!
– Хорошо, хорошо, ты права, я никому и ничего не скажу, - Мэб вздохнула.
– Я самапоищу надежный способ обнаружить проклятье, идет? Лили, идет?
Девушка медленно кивнула.
– А теперь — иди домой и хорошенько выспись, - Мэб подняла девушку со стула, обняв за плечи.
– И не связывайся больше с этим человеком.
Выпроводив Лили, Мэб прислонилась спиной к двери, прикрыв глаза. «Грезы», пожар в общежитии, насильник. Веселое окончание учебного года, нечего сказать. Может быть, следовало все же остаться в Имении? Бесконечная вереница женихов начала представляться Мэб в значительно более радужном свете.
* * *
Мэб Дерован в брючках все не выходила из головы. Отчасти потому, что зрелище было непривычное, что-то менялось в этой знатной и гордой женщине, появлялась какая-то незнакомая простота. Отчасти же потому, что ноги были удивительнохороши. Если какая-нибудь сумасшедшая при дворе или в Кванионе введет брюки в моду, не будет больше мужчинам покоя. Потребовалось некоторое усилие воли, чтобы наконец отодвинуть на задний план видение и заняться делом.
Сперва нужно было расспросить подруг Лили Шоу по общежитию.
Девушка обучалась в Колледже Шарлотты, самом новом из всех, располагавшемся при том в одном из самых старых зданий Университета. Оно затесалось средиучебных корпусов и выглядело заблудившимся ребенком среди взрослых. КоролеваШарлотта вложила в свое начинание немало средств, привлекла деньгинеравнодушных аристократок, жен финансистов, актрис, а также всех тех, кому просто нравится привлекать к себе внимание. К знатным дамам в массе своей Реджинальд относился с неприязнью, но королева своим энтузиазмом всегдавосхищала. По ее распоряжению старое здание расформированного факультетатеологии было отремонтировано, переоборудовано под нужды колледжа, и в негозаселили двадцать пять девушек-сирот из самых бедных слоев населения. Ониучились в Абартоне на королевскую стипендию, что придавало им одновременноореол героинь и изгоев.