Во имя любви
Шрифт:
Мое тело напрягается. Не только от мысли, что она бросит меня, но и от того, куда вернется. Знаю, Люси не хочет этого. Она бежала. Я повторяю себе, что делаю все правильно. Я защищаю ее. Может, Люси никогда не вспомнит свою прошлую жизнь и останется здесь навсегда. Или, может, я смогу сделать так, что ей здесь настолько понравится, что, вспомнив, она не захочет уходить. Тогда я больше не буду один. У меня будет она.
— Я просто подумала, что мы должны быть богаты, — смеется она, и тогда я вижу ямочку у нее на щеке.
— Что-то вроде того, — улыбаюсь я, качая головой.
Подхожу к холодильнику и смотрю, что там есть у Марты. Она всегда запасается продуктами, из которых легко что-нибудь приготовить, когда я отрываюсь от дел.
— Как насчет супа? Вкусно и легко для твоего желудка.
Люси кивает. Я хватаю контейнер с куриным супом и ставлю его разогревать. Повернувшись, замечаю, что она смотрит на меня.
— Итак, чем я занимаюсь? — спрашивает она, поставив локти на стойку. Она кажется такой яркой и счастливой, абсолютно спокойной, несмотря на то, что происходит.
Я в ступоре. Понятия не имею, чем она занимается. Может быть, учится в колледже. Возможно, это было бы лучшим вариантом, но не хочу, чтобы Люси переживала о том, что сейчас ей нужно быть где-то еще.
— Ничем. Мы планировали создать семью. — Черт возьми, почему эта ложь продолжает срываться с языка? Почему я все глубже закапываю себя? Ее щеки краснеют, а пухлые губы образуют идеальную букву «О». — Или, как я уже сказал, тут стоит сделать ремонт, — спешно добавляю я, пытаясь сменить тему, потому что мой член слишком хорошо знает, что это значит.
Она. Подо мной. Голая на моем члене, пока я наполняю ее спермой. Мой член твердый с тех самых пор, как она ворвалась в мою жизнь. Потребность в ней, которую я испытываю, давит на меня все сильнее.
— Я не знаю, как декорировать. — Люси снова осматривает кухню, не зная, что делает со мной — человеком, который всегда все контролирует и у которого все по порядку и всегда есть план. Теперь я импровизирую на ходу.
— Можешь нанять кого-то в помощь. Просто выбирай то, что тебе нравится. Сделай кухню нашей. — Ее лицо проясняется, кажется, ей нравится эта идея. Хорошо.
— А чем ты занимаешься?
— С тех пор как ушел из рейнджеров, я управляю акциями и инвестициями. Все это можно делать дома из моего кабинета, где я провожу большую часть времени. Честно говоря, еще с детства у меня трастовый фонд, и я очень хорошо справляюсь с инвестициями. Отец неплохо меня обучил. Кроме этого, я тренируюсь, — отвечаю я, снимая с плиты суп и наливая его в тарелку. — Осторожно, горячий.
Она поднимает ложку.
— Спасибо. — Люси дует на нее, прежде чем отправить ложку супа в рот.
Перед тем как сесть рядом, я возвращаюсь к холодильнику и приношу ей попить. Хочу быть поблизости. Смотрю, как она ест. Время от времени Люси смотрит на меня, и я вижу, как на ее щеках пылает румянец.
Протянув руку, я касаюсь одного из ее темных локонов, накручивая на палец. Расчесывать ее волосы этим утром был так естественно, но то, что она не отстраняется от меня, продолжает беспокоить. Ее не волнуют шрамы.
Люси облизывает губы.
— Очень вкусно.
— Рад, что тебе нравится.
Она смотрит на меня, ее глаза встречаются с моими. Из-за теплоты в них я хочу быть ближе к ней. Это чуждое для меня чувство. Я держал всех на расстоянии, с тех пор как вернулся домой, но с ней что-то изменилось. Я жажду ее прикосновений. Наклоняюсь, и она встречает меня на полпути. Наши губы соприкасаются.
— Ох, простите, сэр. — Мы отскакиваем друг от друга.
— Марта, — ворчу я. Мой тон грубее, чем должен быть. Кухня — действительно территория Марты.
— Вы чувствуете себя лучше? — спрашивает она Люси, игнорируя меня.
— Да, спасибо. — Люси слегка улыбается.
Я стискиваю зубы, потому что хочу вернуть ее внимание к себе, будто чертов ребенок. Я должен собраться, прежде чем сделаю то, что напугает ее.
— Марта, на минутку, — говорю я. Встаю со своего места и наклоняюсь к Люси. — Ешь, малышка, — целую ее макушку.
Марта смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Мой кабинет.
Марта быстро уходит. Я убираю волосы с обнаженного плеча Люси, целую ее там, а затем поправляю футболку. Не хочу, чтобы она замерзла. Знаю, я не должен хотеть этого и подбираться ближе, но ничего не могу с собой поделать. Провожу носом по ее шее, вдыхая аромат. Должно быть, это щекотно, потому что она хихикает. И это самый сладкий звук, который я когда-либо слышал. Знаю, что должен оторваться от нее и взять себя в руки.
— Сейчас вернусь. — Я отстраняюсь от нее.
Чувствую себя, будто в тумане, пока иду к своему кабинету, возле которого ждет Марта. Я приглашаю ее войти.
— Я очень хорошо плачу тебе, Марта, — начинаю я, обхожу свой стол и сажусь за него. Она широко распахивает глаза.
— Да, сэр, — соглашается Марта. Она с моей семьей больше двадцати лет. Марта с мужем живет в коттедже с другой стороны восточного округа, и она все еще близка с моей мамой.
— Она проснулась испуганной. Подумала, что мы женаты. Я подтвердил это. — Не знаю, как ей это удается, но Марта еще шире распахивает глаза. — Ты не скажешь ей иного. — Я придаю голосу твердость.
Некоторое время Марта ничего не говорит, но потом наконец соглашается:
— Конечно.
— Хорошо.
Я встаю, ощущая, как меня покидает напряжение. По крайней мере, одной проблемой меньше. Остальная часть персонала ушла на длинные выходные в честь Дня труда, так что мне не придется беспокоиться ни о ком другом. (Примеч. День труда — национальный праздник в США, отмечается в первый понедельник сентября).
— Сэр. Я пришла к вам не просто так. — Марта заламывает руки. — Вам стоит посмотреть новости. — Она подходит к телевизору на стене и включает его. Фотография Люси заполняет экран.