Во имя порядка: у истоков Союза
Шрифт:
– Спасибо… говорят, тут какие-то аномалии?
– Да разбили какие-тор пару пирийских кристаллов маги, которые сподобились нам помочь, вот и колдунство тут и пляшет. Да ничего страшного… может галюн словишь, мошь ещё что привидится.
– Маги? – удивился Джеспар.
– Самими грызть скалу трудно, – Конан развернулся.
– Вы не пойдёте?
– Меня ждёт мой народ и королевство. Бывай.
Джеспар только попрощался кивком и устремился в объятия могильного холода и мрака. Наёмнику только нужно забрать знамя, и поэтому он идёт спокойно, мирно, не боясь чего-либо. Отворив дверь, он узрел широкие залы, где камень отёсан до гладкой поверхности, всюду гробы и саркофаги.
Миновав большое помещение, утыканное гробами и стряхивая с себя крошку и пыль, мужчина прошёл в небольшую крипту, находящуюся в самом конце. Свечи и проникающий свет немного рассевают тьму, блики от них мерцают на большом массивном саркофаге. Наёмник слегка вздрогнул от вида сего, но пошёл вперёд к нему, ведомый нисколько долгом, сколько желанием получить деньги за находку.
Пара шагов вперёд, к саркофагу были полны осторожности на этот раз, ибо никогда не знаешь, что можно ждать от этих мест… да и разбитые пирийские кристаллы могут дать о себе вспомнить. Чтобы себя успокоить, он тихо шепчет:
– Фух, всё должно быть в порядке. Это ведь могильник, а не Подгород… тут тише и безопаснее.
Но в противовес его речи, посреди залы забурлил и заклубился мрак, червоточина на теле реальности, из которой пожаловал гость. Это двухметровый воин, его одежда – выцветший почерневший доспех, панцирь и юбка, а красит всё сгнивший плюмаж. Призрак, чье лицо – полуэфемерный череп с пылающими льдом глазницами пошёл к Джеспару, и наёмник инстинктивно потянулся к кинжалам, но боя не последовало… вместо него вопрос:
– Кто сюда пожаловал? – жалобно вопросил фантом. – И что он хочет?
Наёмник дрогнул… причём сильно. Очень давно пред ним не стояли приведения, расположенные к диалогу, но способные и одним взмахом призрачной стали отсечь что-тио важное. Однако собравшись с силами, парень даёт ответ, речью, слегка дрожащей:
– Я-я – Д-Джеспар Даль’Варек. Хочу забрать знамя «Кабаэтских волков» А ты кто?
– Экзархт Хансесси, – призрак чуть наклонил голову, желая в знак почтения отдать поклон – Прославленный знаменосец «Кабаэтских волков», лучшего отряда, который только могла знать земля Северного королевства и Нерима. А ты… тебя я не помню, парень.
– Может ты меня забыл, – осторожно сказал Джеспар – Но я тебя прекрасно помню.
– Откуда бы? – с колебанием стребовал призрак.
– Я служил в «Волках», – более утвердительно ответил наёмник, но продрог от резкого слова:
– Лжешь! – лицо знаменосца приобрело зловещее выражение.
– Я сражался под этим знаменем на Эродисе и под Арком, – твердит Джеспар, не желая сойтись со знаменосцем в битве, ибо тогда он может присоединиться к мертвецам здесь, что совсем не вписывается в планы наёмника.
– Побоище на Эродисе, – сладостно вспомнил призрак, – все свободные неримляне плечом к плечу супротив наглецов из Южного царства и религиозников Храма. Такой чудесной картины Нерим ещё не видывал… Кабаэтцы под командованием Таранора по центру, эрофинцы на левом фланге, ведомые Альмой, а правое крыло атакует общими кавалерийскими частями. Вэйвроксие отряды в авангарде. Прекрасное зрелище, истинно?
Сияние потопило всё во взгляде Джеспара, кончики его пальцев пронзила приятная боль, в уши ударил звук разрывающихся фейерверков, и показалось, что больше нет стен склепа. Вместо могильников, пред Джеспаром открылось огромное просторное бодрящее дух поле. От края до края трава, среди которой глаз радуют полевые цветы, а впереди течёт река… большой полноводный поток. И вот он Джеспар – на поле боя. Его одежда теперь не панцирь из кожи, а крепкая кольчуга, в руке длинный меч и круглый тяжёлый щит. Всюду, куда не кинь взгляд – солдаты. Ровные линии солдат, справа и слева – воины в тяжёлой броне, лязгая доспехами идут вперёд, отторгнув всякий страх. Зрелище достойное того, чтобы оказаться на полотне художника. И дух… Джеспару показалось, будто он ощутил, что-то эфемерное, что-то одновременно парящее, лёгкое и живящее… то, что одновременно веселит и пугает, вызывает отторжение. Он же наёмник, человек удачи, а не солдат и к чему на него напялили эту кольчугу? Но всё-таки… пение боевых песен, оглушительный звон труб, и он идёт по самому центру, скрашенный алым табардом Эрофина. Справа раздаётся ржание и громкий топот… не менее пяти сотен всадников, обряженных в новые цвета Нерима – жёлтый и чёрный, с развивающимися плюмажами, готовятся врыть врага в землю. Их присутствие, их вид внушает чувство возвышенности, готовности сражаться за общее дело до конца. Перед ними, самой передней линией, вооружившись копьями и защитив себя лёгкой бронёй шагает отряд лёгкой пехоты. Слева же в бурых табардах, распевая взбадривающие песни Кабаэта, идёт крепкая шеренга нордлингов севера. И Джеспар… как песчинка посреди всего этого, но от которой может зависеть исход боя. Он не просто солдат, не просто мясо, отправленное на потеху, но воин своей страны, доблестный ратник, призванный к сражению за великое.
– За народ! За Вольный народ Нерима! – раздаются кличи и в груди наёмника селиться что-то животворное, заставляющее его прямо сейчас сорваться в бой.
Джеспар, доселе презиравший честь и доблесть, впервые с любопытством смотрит на происходящее. Да, отголоски отвращения и желания отторгнуть сие в нём живут и воют, но он к ним не прислушивается, с заворжением наблюдая, как повернётся ход боя дальше. Он уже видит и врага за той стороной реки… там на них зыркают строящиеся полки южного королевства – средняя и лёгкая пехота, а за ней лучники и застрельщики.
– А вот и Сак’Хораш вывел своих псов! – раздался крик из строя, поддержанный криками одобрения.
Видение могло бы ещё продолжаться и Джеспар продолжил его смотреть, но его вывели из сего, оставив один на один из призраком.
– Так что? – давит дух.
– Заблуждаешься, – нелегко ответил Джеспар, потряхивая головой. – Кабаэтцы встали по левую сторону. Тяжёлая пехота Эрофина была в центре, а на правом крыле расположилась кавалерия, которая должна была поддержать наступление авангарда.
– Хм-м-м, – затянул признак. – Ты прав. Я думаю, что ты мне не соврал. Ответь… ты же помнишь, кто возглавлял войска южан?
– Э-э-э, – Джеспар стал судорожно перебирать воспоминания из видения. – Сак’Хораш. Генерал, которому Храм доверил вести армию южан в бой.
– Проклятый пёс остианской своры… он ушёл тогда от нас, и я клянусь, что он ещё пустит кровь Вольному народу Нерима.
Опять Джеспар ощутил, как потоки истории подхватили его, как он снова несётся в воспоминания упокоенных воинов. Ему не хочется, но магическая аномалия бьёт в его рассудок, рассасывается по каждой клеточке организма и заставляет зреть то, что было на поле страшной сечи.
И вот он опять держит длинный меч и пронзает им вражеского пехотинца. Сталь проткнула белое тканевое покрытие и пронзила кожаный доспех стражника Остиана. Он тут же прикрывается щитом, отражая копейный выпад. Его товарищи поддержали и эрофинцы смяли ряд южан. Но это не конец, ибо наступает море врагов. Красно-белой волной идут без устали, распевая жестокие гимны, лёгкие пехотинцы из Остиана. Фанатики и стражники смешались в единый ряд, и Джеспар чувствует, что только что начавшийся бой ещё продлится долго.