Во имя справедливости
Шрифт:
— Мистер Кауэрт? Очень приятно! — сказал полицейский, протягивая руку журналисту.
Тот застыл с разинутым ртом. Тэнни Браун был огромен, как полузащитник в американском футболе, — метра два, не меньше, широкие плечи, огромные мускулистые руки, короткая стрижка и очки. Однако больше всего Кауэрта поразило то, что лейтенант Браун был стопроцентным негром с иссиня-черным цветом кожи.
— Что-то не так, мистер Кауэрт? — спросил Тэнни.
— Нет-нет, все в порядке, — наконец пришел в себя журналист. — Я просто
— А вы в большом городе, наверное, думаете, что в глубинке в полиции служат только такие красавчики, как Уилкокс?
— Да нет, конечно же нет. Я просто немного удивился, и все. Извините!
— Не стоит извиняться. — Лейтенант Браун говорил ровным голосом, произношение выдавало образованного человека. — Я уже привык к тому, что, увидев меня, многие почему-то удивляются. Между тем отправьтесь в Мобил, Монтгомери или Атланту, и увидите там гораздо больше чернокожих в полицейской форме, чем ожидаете. Все меняется, меняется даже полиция, хотя, честно говоря, подозреваю, что вы в это не очень-то верите.
— Почему?
— Потому, — таким же ровным и спокойным голосом, как и раньше, продолжал лейтенант Браун, — что вы здесь только из-за того, что верите в ложь, которую преподнес вам этот подлый убийца и повторили его адвокаты.
Кауэрт молча уселся обратно. Лейтенант Браун опустился на стул, где раньше сидел Уилкокс, а детектив пристроился рядом с начальником.
— И вы им всем верите? — внезапно спросил у журналиста Тэнни.
— А что? Какая вам разница, кому я верю, а кому нет?
— Мне хочется все упростить. Если бы вы сказали, что верите в то, что мы с помощью побоев вынудили Фергюсона оговорить себя, наш разговор был бы весьма коротким. Я бы сказал, что мы его не били, и делу конец. Вы бы написали в газете то, что считаете нужным, и это имело бы те или иные последствия или не имело бы никаких последствий. Вот и все.
— Давайте не будем так упрощать.
— Хорошо… Так что же вы желаете знать?
— Все. С самого начала. И в первую очередь я хочу знать, почему вы арестовали именно Фергюсона. А также все о его признании. И пожалуйста, ничего не опускайте в вашем рассказе. Ведь именно этого же вы требуете от тех, кто дает вам показания!
Поудобнее устроившись на стуле, Тэнни Браун невесело усмехнулся:
— Это верно. — Он стал раскачиваться на стуле, не выпуская Кауэрта из поля зрения. — Дело в том, что Роберт Эрл Фергюсон был первым в коротком списке подозреваемых с того самого момента, когда был обнаружен труп девочки.
— Почему?
— Его подозревали и раньше. В других нападениях.
— Что?! Он ничего мне об этом не говорил! В каких еще других нападениях?!
— Примерно в шести изнасилованиях в округе Санта-Роза, а также на территории штата Алабама, неподалеку от Атмора и Бей-Минета.
— Какие у вас улики, подтверждающие,
— Никаких, — покачал головой Браун. — Просто он подходит под описание насильника, которое нам удалось получить в результате совместной работы с тамошней полицией. Кроме того, все эти изнасилования были совершены именно тогда, когда Фергюсона не было в университете. Он как раз приезжал на каникулы к своей бабке.
— Ну и что?
— Ну и ничего…
— Вот именно что — ничего. Вы не можете предъявить в суде никаких доказательств причастности Фергюсона к этим изнасилованиям. Полагаю, вы показывали его фотографию изнасилованным женщинам?
— Да, но ни одна его не опознала.
— А лобковый волос из его автомобиля? Ну, тот, что был не Джоанны Шрайвер. Вы сравнили его с волосками жертв?
— Да, но совпадений не выявлено.
— Он насиловал их так же, как Джоанну Шрайвер?
— Нет, каждый из этих случаев имеет что-то общее с убийством в Пачуле, но и во многом от него отличается. Пару раз насильник угрожал жертвам пистолетом, в остальных случаях — ножом. Двух женщин он проследил до дому. Одна попалась во время спортивной пробежки. Каких-то особых закономерностей мы не усмотрели.
— Изнасилованы белые женщины?
— Да.
— В возрасте Джоанны Шрайвер?
— Нет, взрослые.
— А знаете ли вы, лейтенант, что гласит статистика ФБР о том, насколько часто чернокожие насилуют белых женщин?
— Нет. Но вы-то наверняка это знаете.
— Да, знаю! — не унимался Кауэрт. — Это менее четырех процентов от общего числа изнасилований в Соединенных Штатах. Вопреки распространенному мнению, такие случаи единичны. Сколько раз негры насиловали белых женщин в Пачуле до Фергюсона?
— Насколько я помню, ни разу. И не нужно мне тут лекций читать! — сверкнул глазами лейтенант Браун, а Уилкокс злобно засопел и заерзал на стуле.
— Ерунда эта ваша статистика! — прошипел он.
— Неужели? — вскинул брови Кауэрт. — Как бы то ни было, выходит, Фергюсон как раз вернулся в Пачулу на каникулы.
— Ну да…
— И насколько я понял, здесь его никто не любит.
— Это верно. Фергюсон — заносчивый мерзавец, он сам никого не любит.
— Вы хоть сами понимаете, насколько это глупо? — не сводя глаз с Брауна, спросил Кауэрт. — Человек приехал на каникулы к бабушке, а его тут же обвинили в изнасиловании и убийстве. Как же ему после этого вас любить?!
Тэнни Браун хотел было огрызнуться, но сдержался и медленно проговорил:
— Да, вы правы, это глупо. Но откуда же нам тут быть умными?
Лейтенант прищурился, а Кауэрт подался вперед на стуле.
— Так почему же вы поехали арестовывать именно Фергюсона? — проговорил журналист и подумал: «Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют!»