Во имя твое, Восния
Шрифт:
– Держи!
– Это еще что? – поморщился он, приняв деревянную шкатулку.
Я задрал подбородок:
– Лучшая игра по обе стороны моря! Финка или конкор…
– О, нет-нет-нет, – Рут приподнял крышку и взвыл, – в нее и пьяным играть невозможно, дружище!
– Ты просто не запомнил правила…
– И не собираюсь, – Рут спешился и вернул мне подарок. – Гони серебряк, я за картами.
Я вздохнул и полез в сумку. Обменял шкатулку на колоду. На лице Рута застыл немой вопрос.
– Стоило
Рут спрятал карты и мрачно предрек:
– Видит солнце, ты прогоришь в первый же месяц.
Я беззаботно махнул рукой. Энтузиазм гнал меня под знамя. Кому, как не Руту это понимать?
На его глазах я разделался с лучшими гвардейцами, которых предлагала Восния. Когда начнется настоящая битва, я смогу показать свое мастерство в полной мере. Битва против крестьян с шестоперами, палками и стеганками вместо кольчуги? Шутка в сравнении с тем, что я уже прошел на манеже.
Я буду милосерден и справедлив к врагу, ибо уже превосхожу его на много порядков. И маршалы, и даже сам король не смогут обойтись без моих мечей.
От честной славы и достатка меня отделял сущий пустяк: разговор с сержантом. Или, на крайний, с десятником из вольных.
Вместо башни, Восходы завели себе в Оксоле целую площадь с двумя казармами, фонтаном, постоялым двором.
Мы привязали коней, и я достал свой счастливый билет под знамя. Тот почти не помялся: все так же хорош. Я еще раз пробежал глазами по заветным строкам. Путь к новому дому, к свободе. Пусть и извилистый, но точно – путь.
Все не зря.
К Руту вернулась болтливость.
– Я все думал, просечешь ли ты, отчего у Восходов плату не берут, а у Долов – требуют золотом.
Я вздохнул:
– Потому что пройдохи и взяточники, все до единого. Одни платить не хотят, другие не прочь еще и с тебя нажиться. Чего тут понимать…
Приятеля явно не устроил мой ответ, он покачал головой.
– Будь точнее. Думай еще.
– Это вообще важно? – я почти его не слушал, высматривая жертву для расспросов. Меня волновало одно: как добраться до сержанта.
– Подскажу. Они меняются раз в сезон, – заметил Рут с таким видом, будто это имело значение.
«Вот! Нашел. Идет более-менее прямо, скорее устал, чем выпил. То, что надо», – я приметил помощника.
– Не понял. Кто и с кем? – я заспешил к гвардейцу, Рут семенил следом.
– Долы с Восходами. По условиям приема. В Криге.
Я рассеянно кивнул и спросил у гвардейца:
– Доброго дня! Я ищу сержанта Восходов, вы не могли бы подсказать…
– Ум-хм, – пробормотало из-под шлема. – Там.
Боец махнул на здание слева, ткнул пальцем во второй или третий этаж. Уходил от нас гвардеец куда быстрее, чем патрулировал площадь.
– Спасибо, – сказал я, будучи уверен, что меня не услышали. – Так о чем ты говорил, Рут?..
Приятель вздохнул. Я уже спешил к нужной казарме.
– А о том, что выбора и нет. Видел, как рыбой торгуют на привозе? У входа дороже всего. Наценка такая, что брать страшно. Но, вроде, есть запасной вариант, так? – Рут не отставал и по шуршанию плаща я догадывался, что он широко жестикулировал. – В самой середине, куда сложней пробиться, всегда толпа. Товар там, конечно, не первой свежести, зато и цена ниже. И вот ты, весь побитый локтями, с несвежей тушкой ползешь домой, считая, что победил…
До такой нищеты жизнь меня еще не доводила. Я ухмыльнулся.
– Не для меня пример…
– … а на деле-то все наоборот! Куда ни сунься – поимеют, – заключил Рут чуть тише, когда мы встали перед охраной корпуса. – Выбираешь из двух зол: большее или поменьше. – Голос у него стал тише. – Побеждают только они, дружище. Там все схвачено.
Мне снова захотелось с кем-нибудь подраться.
– Думаешь, обе стороны в сговоре?
– Жалование не платит ни одна, – Рут оглянулся на серый флаг со светилами.
– Даже если так, к чему это все? Сейчас.
Рут поковырялся в ухе, обвел взглядом роскошные владения Восходов. И сказал:
– Просто, чтоб был готов.
– К чему?
– К чему угодно, – он быстро пожал плечами. – Откуда ж мне знать? Я простой оруженосец.
***
В кабинете сержанта Восходов
К порядку здесь относились строже, чем в Криге. При входе мы сдали оружие – право на меч ценилось меньше, чем здоровье чинов. Я не возражал, а Руту и сдавать было нечего.
– Ой. – Привстал со стула сержант. – Вы кто? Вас приглашали?
Странно, что не спросил, откуда мы и наши ли это доспехи. Вот так и привыкаешь к дурным традициям. Я вежливо кивнул и положил рекомендацию на стол: достаточно близко, чтобы не пришлось за ней тянуться.
Знали бы Восходы, как сложно не измять в пути простой документ…
– Доброго дня. Я – Лэйн Тахари, первый мечник Крига и победитель турнира, – я припомнил все, что могло впечатлить не только одиноких восниек, но и скупого маршала. – А это – мой оружено…
– Сколько под вами? – сержант явно заскучал.
Я обернулся, посмотрел на Рута и заключил:
– Все здесь.
– М-да. А это еще что? – поморщился человек, от которого зависело мое будущее.
– Как – что? Рекомендация. Для сержанта в Оксоле…
На чужом лице расцвело такое презрение, будто я попросил руки его матери. Сержант не прочитал ни строки. Только бросил:
– Идите-ка отсюда, пока я не позвал кого.
– Вот же печать из Крига, – я постучал пальцем по свертку.