Во имя Твое
Шрифт:
– Думаю, нам стоит посетить одно интересное место, которое теперь называется МВС Украины. Министерство ВнутрЕшних Справ! О, как!
– Не знаю, что нам там ответят. Они все весьма неохотно идут на контакт с россиянами. Но на всякий случай у меня редакционное письмо с легендой. О том, что мы собираем материалы о работе ветеранов МВД СССР.
На улице Академика Богомольца перед их глазами предстало здание, слегка напоминающее здание мэрии в Москве, только другого цвета. Что ж, русские архитекторы 19- 20го веков не знали о
– Лена, – чуть прищурившись Глеб смотрел куда-то вверх, – а что ж они на фасад свою эту вилку до сих пор не повесили?
Над центральным входом действительно до сих пор красовался герб, республики союза нерушимого, с соответствующей звездой и прочей атрибутикой.
Лена пожала плечами.
– -Наверное, руки у них коротки! Да и хлопотно это!
Оба засмеялись.
По пути сюда им обоим изрядно намозолила глаза однообразная жёлто-голубая гамма, в которую с усилием, достойным лучшего применения, перекрашивали и заматывали мать городов русских после Оранжевой революции…При этом в чём-то главном Киев упрямо оставался советским. Особенно на Крещатике, почти целиком украшенном сталинским ампиром 50-60-х годов.
Как и следовало ожидать, в украинском министерстве их встретили с минимальным энтузиазмом. Точнее, совсем без оного.
Сначала тучный, потеющий не по сезону дежурный на входе долго вертел в руках удостоверение московского журналиста. Чуть не пробуя его на зуб. Потом долго и безрезультатно куда-то звонил, снимал фуражку с огромной тульёй, отдалённо напоминающую головной убор офицеров Вермахта, вытирал потную лысину, снова надевал фуражку и снова звонил. Наконец скривившись и в очередной раз промокнув голову, он изрёк:
– Так. Ще раз. З якою цiллю ви прибули?
– Понимаете, я журналист, из Москвы.
После этих слов тучный дежурный уже ничего не слушал:
– Перепустка є?
Лена не поняла.
– Я питаю, чи є у Вас докУмент для відвідування українського МВС?
Лена пожала плечами, а Глеб раздосадовано спросил:
– А, простите, где выдают сей ценный документ?
Подавив нарастающее раздражение и успев остановить на вылете тираду, которую собрался произнести Глеб, поскольку Лена опасалась, что после этого их просто выставят вон, Лена как можно более вежливее спросила:
– Куда нам нужно пройти для получения пропуска?
– До бюро перепусток.
–Где оно находится, можно узнать?
Дежурный пошевелил гуцульскими усами
– Вийдіть на вулицю і поверніть праворуч, у внутрішній двір, а там запитайте.
Изрядно поплутав, они все-таки нашли это злосчастное бюро пропусков. Но испытания нервной системы на прочность далеко не закончились. За столом, отгороженным деревянной стойкой явно еще советской прочности сидела девица, твёрдо уверенная, что перенесение половых губ в область лица – последний писк евроинтеграции.
– Интересно – еле слышно прошептал Глеб прямо Лене в ухо – как она может есть, не закусывая вот тем, что у неё на лице? И как у неё может ничего не падать изо рта? Это же чудовищно!
– Ты на её ногти посмотри! – Лена еле сдерживала подступающий смех
Ногти, явно отобранные у Фредди Крюгера, украшал лак все той же цветовой гаммы, что царила здесь на каждом углу.
–Слухаю Вас! – Странное создание взмахнуло наращёнными ресницами.
При словах «журналист из Москвы» лицо губастой сотрудницы ведомства превратилось в каменное изваяние.
–З якою цiллю ви прибули до МВС України?
И всё пошло потому же самому кругу. В сотый раз Лена повторила, что у неё редакционное задание найти ветеранов МВД, с последующим написанием цикла статей об их работе в советское время. И опять, теперь уже эта губастая дама куда-то звонила, что-то спрашивала. Потом посмотрела на Глеба и спросила:
– А це з Вами?
– Да, – Лена задержала дыхание – Да, он со мной. Но он не журналист. Он…– Он мой… супруг…
При этих словах Глеб несколько приподнял брови, но промолчал и кивнул головой.
– Ага! Супруг.
– Супруг? Це означае чоловiк?
Повисла пауза. Глеб вывернул шею так, словно ему сдавило горло.
– Ну, понятно, что человек. Не зверь же!
Теперь наступила очередь зависнуть губастой даме
– А при чому тут звiри? Я Вас питаю: хто ви будете оцiй жiнцi? Чоловiк чи хто?
– А кем я ещё могу быть, кроме человека? Обезьяной, что ли?
Понимая, что сейчас разговор зайдёт в абсолютный тупик и закончится скандалом, Лена пнула Глеба в бок и прошипела
– Ради Бога, чоловик на их мове означает муж, супруг. Помолчи, хоть пять минут!
Потом она как можно любезнее улыбнулась:
– Скажите, мы как-то можем попасть в отдел кадров вашего ведомства?
Губастая внимательно оценивала яркость цвета на своих когтях. Наконец, плямкнув неприличным органом, заменявшим ей рот, изрекла:
– А навiщо вам туди?
В ухе раздалось шипение Глеба:
– Я её сейчас убью!
Девица перестала наконец изучать ногти и ледяным тоном произнесла:
–Персональних даних про співробітників у нас не дають. Тим паче, московським журналістам. Прийом громадян здійснюється за графіком, строго за часом. Ось там – коготь Чужого ткнулся в направлении стены – все написано. Можете подивитися.
Чем бы и как завершилась эта эпическая история осталось покрытым мраком. Если бы не вошедший в комнату офицер. Лена мельком глянула на погоны: майор. Стройный, подтянутый, довольно крепкого телосложения. Под формой угадывается солидная мускулатура. На вид чуть старше Лены. Лет 45. Он попросил у губастой какой-то бумаги. И вот в этот момент Лена решила пойти ва-банк.