Во имя Зоны
Шрифт:
Он резко встал, с грохотом опрокинув стул. Остальные сталкеры тоже стали подниматься, подвал наполнился шумом отодвигаемых табуретов и ящиков, голосами. Умник со своего конца комнаты показал Цыгану, чтобы тот подождал его. Цыган наклонил голову вправо и влево, разминая шею, сбросил ноги с парты. Он устал от тусклого света и хотел наружу, в день, в суету и толкотню лагеря. К тому же пора было поработать, а то и заскучать недолго.
Сталкеры почтительно расступились, и дорогу Цыгану, который, проигнорировав знаки Умника, направился к выходу, преградил сам Петров, оказавшийся ниже Цыгана на пол головы.
— Сделай свое дело, наемник, —
Цыган разглядел пигментные пятна у капитана на щеках, оспины и рытвины на подбородке, где торчали жесткие волоски, не убранные бритвой; короткие белесые ресницы и фанатичный огонек в серых глазах. Он невольно отодвинулся и козырнул:
— Рад стараться, товарищ капитан!
— К пустой голове руку не прикладывают, — не уловил Петров насмешки. Он просверлил Цыгана еще одним взглядом и двинулся к выходу тяжелой походкой — тяжелой не от усталости, а от осознания собственной значимости.
— Забавный старикан, — хмыкнул Цыган.
— Со своими задвигами, но командир хороший, вы не думайте, — сказал неслышно подошедший Умник. Цыган резко обернулся:
— Напугал! Чего тебе, док? Я бы еще подрых часиков этак дцать, если на сегодня все. Так что ты поскорей выкладывай, а?
Умник дождался, чтобы Петров в сопровождении Долга и еще двоих сталкеров покинул комнату. Когда они с Цыганом остались одни, он заговорил быстрым шепотом:
— Цыган, я очень на вас рассчитываю. Я уверен, что Протасов предвидит наше нападение и постарается опередить нас. Нам нужны ваши датчики. Я дам вам людей, чтобы следить за камерами круглосуточно. Будьте начеку!
— Да у вас паранойя, — улыбнулся Цыган. — Ваш Протасов не бог и не бабка Ванда.
— Будьте начеку, — настойчиво повторил лидер «Свободы».
Глава 3
Цыган любовно огладил чемодан, одул пыль, рукавом потер пятно тины, оставшееся после прохождения болота.
— Чё будем делать, братан? — спросил развалившийся на стуле в углу Падла. Бандит предпочитал держаться в тени, вот и теперь сел там, куда не доставал свет лампочки.
Цыгана поселили в так называемый оперативный отдел, чтобы всегда оставался при деле. Это была комнатка в подвале штаба, почти напротив комнаты для совещаний. Пол, стены, потолок — все бетонное. Два стола со старыми мониторами, под столами системные блоки и картонная коробка с комплектующими, проводами, платами — все покрытое пылью. На стене у двери черная коробка телефона. С другой стороны — стеллаж с папками и бумагами, там же свернутый рулоном матрас.
— Не лезь, — отозвался Цыган. Снял с шеи цепочку и маленьким ключом отомкнул замки. Затем еще раз огладил чемодан, провел ладонью по бокам, пальцем по бороздкам на металле — и только тогда осторожно поднял крышку. — Кара минжа, — пробормотал он, разглядывая содержимое.
— Чё? — Падла привстал, пытаясь с другого конца комнаты заглянуть ему через плечо. — Чё сказал-то? Цыган не знал, смеяться ему или плакать, проклинать или благодарить Рваного.
Амбал пошевелился. Они с Долгом сидели на табуретах по сторонам от двери. Оба в полной амуниции, готовые к выходу. Это значило, что на Долге была его шинель и «лифчик» (самошив на три рожка и четыре гранаты, сделанный из под- сумка и плащ-палатки), а свободовец поверх черной майки надел «разгрузку», карманы которой были битком набиты, на плечах висело по гранате. На коленях у обоих лежали «калаши».
— Там все в порядке, я с ним как с ребенком, — сказал амбал немного нервно. Все-таки это он тащил чемодан всю дорогу. — Я за свободную любовь, так что ребенка не обижу, вы знаете. Скажи ему, Долг!
— Меня интересует одно — сможем ли мы выполнить задание, — сдержанно отозвался тот.
Цыган хмыкнул, откинул крышку лежащего на столе металлического чемодана и отошел. Падла поднялся и сделал шаг вперед, Рваный вытянул шею. Долг казался безучастным, но и он смотрел внимательно.
Внутри чемодан был отделан черным бархатом — Цыган любил шик, что говорить. На дне углубления и на крышке приторочены ремешки крепления. Кое-что, конечно, сохранилось на своих местах. Два черных прута ресиверов плотно лежали в предназначенных для них ямках, несмотря на то что Рваный, проходивший болото первым, навернул чемоданом неожиданно возникшего перед ним кровососа. Услышав треск и звон, Цыган тогда завопил не своим голосом: «Не трожь кейс, гнида!» — и засадил кровососу промеж глаз прикладом G-36. Подоспел Долг, принял чемодан с датчиками, а Рваный уже схватился с кровососом врукопашную. И теперь Цыган созерцал последствия. Падла присвистнул:
— Это лечится?
Долг поднялся и подошел поближе, за ним встал свободовец. Датчики и камеры превратились в кашу. Цыган наклонился, зачерпнул пригоршню деталей, ссыпал обратно.
— Могло быть и хуже, — пробормотал он.
— Хуже? — нахмурился Долг. — Здесь ничего целого! Выходит, зря сходили.
— Я не хотел, честно… — Рваный попятился и бухнулся на табурет, закрыв голову руками. — Простите… Падла протянул руку, но Цыган резко ударил его по пальцам:
— Не суй!
— Э, ты чё?! А по роже?
Рамир уже раскладывал на столе головки и стержни датчиков, таблетки камер, бережно вынимая каждую деталь из общей кучи.
— Это только выглядит страшно, — отозвался он. — Электроника мелкая, раздавить, конечно, можно, а так в ней по одной схеме — ломать нечего. Беда, если с ресиверами что-то случилось. Или если катушка магнитных датчиков пострадала — тогда кое-кто будет ее вручную обратно наматы- вать, виток к витку. Рваный отнял ладони от просветлевшего лица.
— Я готов, парни, искупить свою вину, — быстро сказал он. — Если чем-то можно помочь, все сделаю. Не хочу быть причиной общей неудачи. Если все надеются на эти хреновы датчики, я тоже на них надеюсь.
Цыган покосился на амбала. Поврежденное взрывом ухо зажило, но напоминало теперь красную камнеломку — растение с короткими мясистыми лепестками. Волос над ухом не было, осталась уродливая багровая проплешина. Сальные космы с другой стороны головы Рваный стянул в косичку и перевязал ярким шнурком. На запястьях хиппи красовалось уже по пять фенечек. Под разгрузкой на плече виднелись розовые рубцы. Амбал перехватил взгляд Рамира, покрутил кистями:
— Сам плел, между прочим.
— Как будто это чему-нить поможет, — ухмыльнулся Падла. Рваный недобро посмотрел на него, но ничего не сказал — момент был неподходящий.