Во имя Зоны

Жаков Лев Захарович

— Черт! Я рассчитывал, что они тут не задержатся!

Сталкеры лежали за дальними хижинами, от военсталов их закрывал еще один рад развалюшек.

— Почему это? — прохрипел Рваный. Он постоянно оборачивался и держал палец на спусковом крючке «калаша», который лежал рядом.

— Посмотри налево. — Цыган мотнул головой в сторону елового леса, стеной огородившего кладбище. Рваный медленно, с опаской повернул голову, остальные тоже посмотрели туда. Метрах в двадцати от сталкеров, там, где могилы заканчивались, высился земляной холм, наполовину поросший травой.

И на склоне, раскинув руки, лежала фигура в «цифровом» камуфляже. Трава оплела вросшее в землю тело, будто привязав к холму, военстал казался опрокинутым памятником на чьей-то могиле.

— Я вспомнил, — хрипло прошептал Сержант со своего места. — Была газнагядка пго какое-то кладбище… Мы хоть не военсталы, в патгуль не ходим, но нас тоже учат, что есть в Зоне, чего опасаться надо. Однажды сюда пгивезли ученых под охганой большого отгяда… исчезли все, и никто до сих пог не знает, что тут случилось. Нам эта инфогмация не нужна, так из головы вылетело, а тепегь вот вспомнил. — Он покачал головой. — У военсталов пгиказ не пгиближаться к этому месту.

Возможно, преследовавший сталкеров отряд тоже вспомнил про этот приказ — они собрались напротив входа на кладбище, держась ближе к роще, и стали совещаться.

С появлением военсталов ветер стих, и кладбище замерло, будто прислушиваясь. Цыган тоже попытался разобрать слова, но тщетно. Военсталы разошлись, повинуясь знакам, которые давал один, видимо командир. Все с оружием на изготовку рассыпались по поляне и засели в кустах, держа могилы под прицелом.

— Как мы теперь выберемся?! — прошептал Рваный. Долг повернулся к Цыгану:

— Сюда они не сунутся, а окружить могут? С тыла зайти?

— Нет, справа холмы с травой-лезвиями, а слева Мозголом, им не пройти.

Один из военсталов, стараясь занять позицию как можно ближе к лесу, темной стеной высящемуся по левую руку от сталкеров, придвинулся вплотную к высокой ели. Цыган краем глаза засек движение в той стороне и обернулся. Он успел заметить мелькнувшие в воздухе ноги. Раздался крик, над деревьями взлетела, кружась, белая штурмовая винтовка. Все — и военсталы, и сталкеры — посмотрели в ту сторону. А крик все длился, длился, полный мучительной боли вопль, постепенно стихая, будто удаляясь. И затем мертвая тишина воцарилась на кладбище.

— Один готов, — с мрачным удовлетворением сказал Падла вполголоса. Сержант покосился на него с непонятным выражением. Ботаник неумело перекрестился: в обратную сторону и двумя пальцами, как старообрядец.

Военсталы по цепочке передали какой-то приказ, и крайний отодвинулся от леса. Все стволы по-прежнему были направлены на кладбище. А командир тем временем вынул из кармашка на жилете рацию и начал говорить в нее.

— Открыть огонь? — шепнул Долг.

— Ни за что! — отозвался Рамир.

— Но они сейчас вызовут подкрепление! — приподнялся с холодного мрамора Рваный. — Мы в ловушке, ты что, не понял еще? Это ты нас сюда завел, наемник! Ты нас подставил?

— Заткнись, Рваный! — прошипел Долг, поворачиваясь к нему.

— А если он вертушки вызвал? Нас расстреляют с воздуха! Долг, что нам делать?

Долг едва заметно пожал плечами. Сержант с Падлой вопросительно посмотрели на Цыгана. Тот сказал негромко:

— Я думал, что они не станут тут задерживаться, и мы, обойдя Лес-Мозголом, двинемся дальше. Но, кажется, они так просто отсюда не уйдут. Поэтому остается один выход, — он мотнул головой за спину, — идти через Могильник.

— Только не Могильник! — взвыл Рваный. Падла быстро закрыл ему рот и высунул голову посмотреть, не услышал ли кто. Стоящий у ограды военстал, приставив ладонь козырьком ко лбу, всмотрелся в глубину кладбища. Ветер шевелил кусты, шуршал сухими листьями. Падла убрался за хижину.

— Тогда ты можешь остаться здесь и либо сдаться, либо подождать, пока кладбище не доберется до тебя, — отрезал Цыган. — Оно так и тянет свои жадные лапы к твоей башке!

— Не знает, что там пусто, — усмехнулся Сержант.

Рваный яростно завертел головой, пытаясь стряхнуть сучок, который лежал на макушке. Сучок вцепился в волосы и не стряхивался.

— Присосался, сука! — Рваный сдернул веточку. На кон- це ее осталась кровь. — Я тут не желаю оставаться! Перестрелять патруль и уходить на фиг! — Он поднял «калаш» и встал на колени, пригибаясь за хижиной.

— Все патрули в районе уже знают про нас и устроят охоту, — возразил Долг. — Ляг, Рваный!

— А в Могильнике можно скрыться, — сказал Рамир, немного нервничая. Рваный трясся, как в горячке, вращал глазами и постоянно оглядывался, дергая стволом автомата из стороны в сторону, будто готовясь поразить подкрадывающееся чудовище. Кладбище стонало ветром, деревья раскачивались, трава пригибалась, земля подернулась мелкой рябью, как во время волнения на озере. — Ляг, положи оружие, — стараясь говорить спокойно, добавил Рамир.

— Вдруг они за нами в Могильник сунутся? — спросил Падла.

— Щупальце кровососа генералу в задницу! — зарычал Рваный. — Он нас окружил! Мы в ловушке, мы в полной жопе, выхода нет! Бей военсталов! — заорал он, вставая в полный рост, поднял «калаш» и вжал спусковой крючок. — За сталкеров!!!

Тишину кладбища разорвала сухая автоматная очередь, военстал у ограды упал с простреленной рукой. Пули косили ветки и листья берез, уходили в рощу. Военсталы попрятались, из-за кустов показались стволы.

— Прекрати, дурак! — крикнул Цыган, перепрыгивая через пригнувшегося Долга и бросаясь к Рваному.— Падла, останови его!

Кладбище заволновалось, ветер усилился, «земля» пошла волнами, заметными глазу. Бандит обхватил Рваного за ноги, пытаясь повалить, но тот стоял крепко. Вокруг защелкали пули, ломая сучья кустов, прошивая доски и картон, отскакивая от железа: военсталы открыли ответный огонь.

Земля вздыбилась и ушла из-под ног. Сталкеры попадали, автомат Рваного захлебнулся, уйдя дулом в грязь. Завыл ветер, могилы закружило, как щепки во время бури, тяжелые мраморные и гранитные плиты переворачивались, поднимались в воздух на гребне земляных волн. Цыган упал, вскочил, вцепился в крест на ближайшей могиле и заорал: