Во славу Блистательного Дома
Шрифт:
Пробуждение было совсем не таким праздничным, как засыпание. Во-первых, меня трясли. Во-вторых, в голове после вчерашнего если и не шумело, то гул стоял стабильный. В-третьих, открыв глаза, я выяснил, что руки у меня не только обнажены, но и скованы. Мало того, что тщательно, так еще и браслеты кожей обшиты. В голове обнаружилась полная каша. Какие-то заботливые пленители. В-четвертых, в самом фокусе трезвеющего взгляда нарисовалась крайне возмущенная усатая тюрбанизированная физиономия. Еще небольшое усилие – и слух тоже подключился.
– Проклятый яур, плод греха, помет больной коровы! – И это все в мой адрес.
– Я?! – Удивился мой организм.
– Ах, ты! – задохнулся мой собеседник, густо покраснел и, вероятно, с целью спасения себя от апоплексического удара со всей дури заехал мне по уху.
Это меня окончательно протрезвило, и я боднул скандалиста в лицо. Лбом. Удачно. Усача отшатнуло, кровь волной хлынула на усы, я дернулся добить, но выяснил, очень неприятную вещь. Ноги у меня были тоже скованы. И я упал. Противник немедленно воспользовался ситуацией. Спасаясь от возможного удара в голову ногой, я откатился в сторону. Только для того, чтобы выгнуться от боли. Нагайкой по спине – это очень больно. Пока я наслаждался ощущениями, та же плеть обвилась вокруг моей шеи, ощутимо прекратив доступ воздуха в легкие и вздернула меня в воздух.
– Яур! – проревел расстроенный усач, брызгая мне в лицо каплями крови вперемешку со слюнями. – Убью!
– Усманито, – раздался бархатный голос, – как ты обращаешься с нашими гостями. Убери плеть, – появились в бархате стальные нотки.
Плеть убралась, и я с размаху грохнулся на доски палубы. Признаюсь, пришлось покашлять, чтобы протолкнуть воздух в легкие.
– Ты осмелился портить мой товар? – Так же бархатно.
– Прости, шад.
– Простить, Усманито? За что?
– Я едва не попортил твой товар.
– Умно. Пять солидов. Иди. Или тебе не нравится цена?
За время этого диалога мне удалось принять позу, в которой можно было визуально оценивать ситуацию. Признаюсь, сначала просто поднялся на колени. Цепь на ногах оказалась достаточно длинной, и на одну ногу я смог опереться. А вот дальше...
– Не надо, Саин. На коленях стоять недостойно тебя. Но преклонив колено... Я не настаиваю на большей чести.
Передо мной находился совсем не тот человек, который встречал нас у трапа. Другой. Тот самый, который служил ему. Теперь они поменялись местами. И если этот самый дворецкий так и пребывал в своем крайне разноцветном наряде, то капитан оделся просто. В белое. Бриджи в сапоги, расстегнутая почти до пояса рубашка. Недлинная кривая сабля уравновешена четырьмя метательными ножами. Высокий. Сухощавый. Мускулистый. Очень пожилой. Кречет. Только человек. Короткая седая скобка бороды. И взгляд. Тяжелый.
Рядом с ним мой неверный друг. Пообок четыре девушки. Эти наряды не поменяли. Так, дополнили слегка. В стиле хай-тек. Туалеты теперь украшали перевязями с метательными ножами. И что-то мне подсказывало, что владеют они этими ножами с отменной ловкостью.
– Ну, вот и все, дорогой племянник. Все, как и было задумано. Пятьдесят один аристократ и сорок шесть дам Империи. Мы в открытом море. И кто нас будет искать?
– Мой шад, – начал было наш давнишний знакомый, – но...
– Оставь, Касмелито. Империя уже не та. У льва не осталось зубов. Я уже два месяца щиплю караваны. И что? Раньше имперские галеры уже бороздили бы Разноцветное море, отлавливая наших собратьев. Нет никого. Мои триремы высадили наших парней в Горхорсте. Взяли хорошую добычу. Раньше
– Вот, полюбуйся. Лорд Буря. Тьфу, – не преминул плюнуть он юному директору Железного Порта в лицо. – Да мой старый враг бы лучше руку по локоть собственными зубами отгрыз. – Уронил. – Видишь, Касмелито, измельчала Империя. Раньше ей волки служили, а теперь щенки. Зато за них дадут хорошие деньги. Нет, ты представляешь, как на Островах обрадуются такому товару?
– О тебе сложат песни, о, шад.
Тот отмахнулся.
– Свою славу я могу раздаривать. Но ты прав, слава – это деньги. А их много не бывает.
Вдруг резко присел на корточки рядом со мной.
– Ты помнишь наш спор о судьбе, Саин?
Что мне оставалось делать?
– Помню.
– И кто оказался прав?
– Как всегда оба.
Он расхохотался. И вдруг стальными пальцами ухватил за браслет.
– Почему он не раскрывается?
– А зачем тебе его открывать? Он ведь и так твой.
– Как и ты?
От неприятного ответа меня спас его спутник.
– Отсечь ему руку, мой шад?
Тот хохотнул.
– Зачем? Лучше на нижнюю палубу. Раб из воителя никакой, а парень он жилистый. Его надолго хватит. Как тебе моя идея, Саин?
– Совсем не нравится.
Опять хохотнул. Он вообще много и с удовольствием смеялся.
– Ну, посиди пока со своими. Эй, Усманито, смотри, больше не обижай моих гостей. Воды и вина не жалей. Пойду я, Саин, дела. Ты, помню, на Острова попасть хотел. Попадешь. А вещи твои я у себя оставил. Великоваты они мне. Так, на память себе оставлю. От такого человека, считай, подарок.
И напоследок, хитро глянув на меня, опять обратился к Касмелито.
– Так что ты говорил об этих дорогих зеркалах?
Злыдень опасливо покосился на меня и негромко стал давать пояснения.
– Сволочь, – прокомментировал внутри меня ситуацию Саин. Я не мог с ним не согласиться.
Но уважаемый коллега капитана Блада все никак не мог успокоиться. Он развернулся и вперил указующий перст куда-то в мою сторону. Но, как выяснилось, не в меня.
– Твой отец, лорд Буря, двадцать лет отгонял меня от этих берегов. Из уважения к нему я не продам тебя гребцом. Я продам тебя, как воина. И не на наших островах. В Землях Умиле очень ценят белокожих статных бойцов. Продам тебя туда, – и, наконец, удалился.
А мой личный информаторий в лице Саина поделился некоей информацией, куда как интересной для будущего воина Земель Умиле. Кстати, тот же информаторий весьма облегченно вздохнул по поводу того, что меня немедленно не выбросили за борт, привязав к ногам что-нибудь тяжелое и не очень нужное в хозяйстве. Пока он релаксировал, у меня образовалось время поудивляться активности моего неожиданного побратима. Где только напакостить не успел.
От размышлений о бренности бытия меня отвлекло вежливое прикосновение. Охранник являл саму почтительность. Штрафные санкции повлияли.