Во славу Отечества

Белогорский Евгений Александрович

– Вы напрасно пугаете меня новой мятежной конфедерацией Юга, господин полковник. Я твердо уверен, что техасцы не захотят новой гражданской войны. Не захотят! – гневно выкрикнул Вильсон и вновь сел за письменный стол. В кабинете воцарило пронзительная тишина, в которой было отчетливо слышно шумное дыхание президента. Первым молчание нарушил Хаус. Он смиренно подошел к собеседнику и миролюбивым голосом произнес:

– Послушайте Вудро, мы давно знаем, друг друга и сейчас нам нет никакого резона ссориться. Я очень хорошо понимаю ваше стремление полностью подчинить себе Европу и стяжать славу победителя кайзера еще в этом году. Я, как и вы, очень хочу утереть нос этим умникам из-за океана, еще позволяющим

себе смотреть на нас с высока. Но поверьте, мне угроза со стороны Техаса очень серьезна, чем она кажется на первый взгляд.

– Вы ошибаетесь – сварливо бросил Вильсон – вы пытаетесь выстроить логическую версию, но исходите из неверных предпосылок.

– Хорошо, допусти на минуту, что я не ошибаюсь, и мы не посылали во Францию очередное подкрепление. Через две недели наступит ноябрь и там выпадет снег. Спросите столь уважаемого вами генерала Гровса, много ли армий воюют в зимних условиях и он вам ответит, что таких армий нет. В оставшиеся до наступления зимы время наши войска не смогут дойти не только до Берлина, но даже до Рейна, как бы не была благосклонна к нам военная фортуна. Если вы не согласны с моими словами, почитайте телеграммы Черчилля и Першинга, Фоша и Ллойд-Джорджа. Все они уверенны, что главные события этой войны будут в следующем году, а сейчас союзники стремятся сделать как можно больший задел перед главным броском на Берлин.

Президент молчал и ободренный этим Хаус продолжил свою речь.

– Если мы не пошлем новые подкрепления сейчас, в Европе ничего не перемениться и через месяц на фронте наступит полное затишье. За это время мы сможем полностью разделаться с этим мексиканским смутьяном Вильей. Кроме этого нам необходимо обезопасить наши судна от атак германских подводных лодок. Где-то явно сидит очень опасный шпион кайзера, благодаря которому мы несем серьезные потери при перевозке солдат. Поймите сэр, мы слишком много поставили на эту войну и торопливость на самом последнем отрезке пути это непозволительная роскошь.

– И все равно вы в корне не правы относительно Техаса, губернатор Старк честный человек – продолжал упорствовать Вильсон.

– Дай Бог, что бы я ошибался в этом – промолвил Хаус – но как патриот своей родины, я не хочу дать сепаратизму ни малейшего шанса развалить нашу державу.

Сидевший в кресле Вудро Вильсон хмуро смотрел в окно своего кабинета. Он упорно не хотел признавать правоту Хауса, несмотря на все приведенные им доводы. Полностью поглощенный идеей переустройства мира по образу и подобию американской демократии, президент не допускал мысли, что в самих Штатах могут найтись люди не согласные с американским идеалом. Вильсону очень хотелось выставить несносного Хауса из своего кабинета, но вместе с тем он хорошо знал, кто стоит за его спиной. Эти денежные мешки могли серьезно повлиять на расстановку сил в американском конгрессе, где в скором времени предстояло обсуждение пунктов президентской программы.

– Хорошо, я соглашусь с вашим доводами Хаус, но предупреждаю, что вся ответственность за ошибочность этого решения целиком ляжет на вас – гневно процедил Вильсон своему собеседнику и встал из-за стола, всем видом показывая, что разговор окончен. 

Когда через пять минут одна из секретарш заглянула в Овальный кабинет, то Вудро пожаловался ей на головную боль и попросил пригласить к нему врача и миссис Вильсон. К огромному сожалению президента, его жена Эдит была единственным человеком в ближайшем окружении, кто полностью и до конца понимал Вильсона.

Пока в Белом доме шли столь горячие баталии, истинный виновник их возникновения «сеньор колонел» энергично готовился к отражению ответного удара со стороны Вашингтона. Вся тяжесть этого процесса легла на его плечи по самой простой и банальной причине, мексиканцы рьяно праздновали свою победу и этот процесс, продолжался не один день. Вилья буквально лучился гордостью и важностью, приписывая весь успех по взятию Эль-Пасо только своей персоне и немного своим боевым соратникам.

Еще больше его триумфаторское настроение подогрел тот факт, что уже на третий день после победы, к нему в большом количестве стали стекаться мексиканские пеоны, желающие вступить в ряды армии генерала Вильи. Стремясь насладиться мимолетной минутой славы, Вилья принимал своих новых бойцов у входа в город, величественно гарцуя перед их рядами на белом коне. Одним словом все радовались, и никто не хотел думать, что будет завтра.

Поэтому и пришлось « сеньору колонелу» с радостного согласия вождя заниматься военным вопросом. Видя, что главная слабость мексиканских революционеров находиться в их крайне низкой дисциплине, Камо разумно предпочел ближайшую неделю воздержаться от активных действий против американцев, полностью сконцентрировавшись на проведение сбора разведданных о действиях противника.

Для этого он обратился за помощью к контрабандистам и прочей криминальной среде Эль-Пасо, имевшую хорошо развитую сеть по всей территории штата Техаса. Благодаря этому, Камо стало известно о начале формирования отрядов местного ополчения в Хьюстоне, Далласе и Форт-Уэрте по призыву губернатора Старка.

Пока желающих защитить Техас от мексиканцев было не очень много, но «колонел» понимал, что благодаря поддержке местных магнатов со временем их число разрастется. Анализируя донесения разведки, Камо сразу определил, что техасское ополчение не собирается изгонять армию Вильи из Эль-Пасо. Вся их деятельность сосредоточена на защите нефтяных вышек и хлопковых полей, расположенных в южной части штата. Поэтому сеньор «колонел» смело исключил отряды губернатора Старка из числа своих противников, сосредоточив все внимание на федеральных войсках которые должны были появиться в самое ближайшее время.

Со стороны Форт-Уэрта в Эль-Пасо вела одна единственная железная дорога, что очень облегчало задачу Камо по обороне города. Зная, что американцы будут перебрасывать свои войска именно по железной дороге, Камо сосредоточил всё своё внимание на станциях Сьерра-Бланко и Одесса, через которые воинские эшелоны должны были обязательно проследовать по пути на Эль-Пасо. Благодаря информаторам контрабандистов, сеньор «колонел» вышел на одного телеграфиста в Одессе. Этот человек был согласен за 50 долларов, передать в Эль-Пасо условный сигнал о прибытии на станцию федеральных войск, благо телеграфное сообщение между городами ещё действовало.

Одесский телеграфист честно выполнил своё обещание и когда эшелон с сент-луисской бригадой генерала Макниша только приближался к станции, его противник уже был извещен о действиях федералов.

Стремясь отличиться перед президентом Вильсоном, Макниш намеривался как можно скорее уничтожить опасного смутьяна Вилью и потому, он решил не дожидаться прибытия двух дивизий из Бостона, ещё только-только начавших свое движение по железной дороге.

Боевой план Макниша не блистал какими-либо особенностями и хитростями. Генерал собирался с комфортом доехать до станции Сьерра-Бланко, где намеривался выгрузить бригаду и начать быстрое наступление на противника. В принципе это был вполне добротный шаблонный план, достойный выпускников Вест-Пойнта, отражавший многолетний опыт борьбы белых поселенцев с индейцами. Правда, в основе его имелся один маленький, но весьма существенный недостаток. Согласно расчетам Макниша его противнику отводилась сугубо пассивная роль, что абсолютно не совпадало с внутренней сущностью Камо. Ожидая прихода врагов, он не собирался сидеть, сложа руки.