Во славу Отечества
Шрифт:
Вот уже месяц, неторопливо и основательно сплетал Николаи свою невидимую паутину, прочно привязывая к себе все новых и новых людей, чьими услугами следовало воспользоваться в нужный момент. А то, что этот момент очень скоро возникнет, опытный разведчик нисколько не сомневался. Очень многое после встречи с Энгстремом стало видеться ему в совершенно ином свете. И все это однозначно сигналило, что время кайзера Вильгельма подходит к концу.
Завершив беседу с Эббертом, Николаи позволил себе немного отдохнуть и заказать малый обед. Ресторан «Милый Августин» принадлежал одному из знакомых полковника, которого он крепко держал за горло, обладая на него убойным компроматом в виде развлечения с несовершеннолетними девочками. По закону рейха это преступление каралось двадцатью годами каторжных работ, и поэтому Николаи уверенно чувствовал себя в стенах этого заведения. Через час здесь должна была состояться его встреча с начальником берлинского гарнизона генерал-майором Фогелем, на которого у полковника Николаи были очень большие виды.
В пограничном тибетском
Поэтому подкупленный им представитель Верховного комиссара народа хор – генерал Хорчичаба, своей властью запретил дальнейшее продвижение экспедиции до своего прибытия в Тадум. Расположенный на берегу Брахмапутры городок был идеальным местом для своеобразного карантина нежелательных гостей. Пройдя долгий путь в условиях надвигающихся холодов, экспедиция уже не имела возможности повернуть назад и таким образом оказывалась в хорошо продуманной ловушке. Получив донесение из Тадума, Бэйли радостно потирал руки, однако в рукаве у Рериха были ещё коварные козыря.
Одним из них являлся светлейший князь Кап-шо-па (Командующий Востоком, Вращающий Колесо Правления). На него русские агенты вышли перед самой войной и сумели заручиться его поддержкой для представления скрытых интересов России в Лхасе у престола Далай-ламы. Именно к нему за помощью, не дожидаясь прибытия Хорчичаба, обратился Святослав Рерих, едва только тибетские чиновники перекрыли им дорогу в столицу.
Кроме этого, следующий вместе с экспедиции в качестве этнографа, офицер из особого департамента господин Воропаев, незамедлительно активизировал все свои скрытые связи, годами налаженные его товарищами по невидимому фронту. Выбирая Тадум в качестве карантина для «русских шпионов», Бэйли не подозревал, что играет на руку своим противникам, поскольку именно там и находился главный резидент русской разведки на Тибете, столь упорно разыскиваемый англичанами в Лхасе. Полученные от Воропаева сведения очень ободрили чету Рерихов. Согласно им весь Тибет под влиянием пророчеств и монастырских писаний настроен на грандиозный сдвиг во всей стране. Сроки этого сдвига были весьма расплывчаты, но все монастыри сходились в одном, что в скором времени должен состояться приход великого Майтрейя, грядущего Будды.
Все монастыри усиленно молились перед его статуями, которые изображали Будду сидящего на европейский манер. Приход в этот мир Майтрейя, должно было предвосхищать появление посланного им на Тибет освободителя. Он должен будет, подготовит все необходимое для возвращения великого бога своим адептам. Согласно священным текстам монахов, пророк будет чужестранцем исповедующий буддизм и должен прийти в страну с севера. Используя силу слова и при необходимости оружие, он освободит страну от англичан и оградит буддизм от посягательств представителей иной веры.
Под это определение очень хорошо подпадал Юрий Рерих, который великолепно знал буддизм и свободно общался с тибетцами на их родном языке. Эта была та тайная бомба, которая должна была взорвать владычество англичан сначала на Тибете, а затем в самой Индии.
Прибывший в Тадум генерал Хорчичаба вначале с большим подозрением рассматривал снаряжение экспедиции её поклажу но, будучи хорошо принятый четой Рерихов, сообщил в доверительном разговоре, что получил указ от Далай-ламы никого из европейцев далее не пускать, а если экспедиция будет продолжена самовольно, то всех их арестуют, а руководителям отрубят головы. В ответ Рерих заявил, что экспедиция – это западные буддисты, везущие дары Далай-ламе и послание, которое может быть передано только лично его Святейшеству. Генерал обещал все подробно написать в Лхасу, а пока экспедиция должна находиться в Тадуме в ожидании ответа.
Хорчичаба уже собирался уезжать из города, как неожиданно появился Кап-шо-па, который удивился столь негостеприимному обращению генерала с западными братьями по вере и поставил под сомнение правильность толкования указа святейшего. Не ожидавший появления столь высокого гостя, генерал стал более сговорчивый с прибывшими братьями и обещал разобраться в этом вопросе в самое ближайшее время.
Тогда Рерих предложил для ускорения вопроса послать в Лхасу Юрия в качестве представителя от западных буддистов. Эту идею горячо поддержал Кап-шо-па, и генералу ничего не оставалось, как согласится с этим предложением. При этом он исходил из того положения, что он ни сколько не нарушил договоренности с Бэйли, сама экспедиция остается в Тадуме, а один человек большой погоды явно не сделает.
Так с благословения генерала, под усиленным конвоем в сопровождении Кап-шо-па, Юрий Рерих отправился в Лхасу для попытки свершения пророчества об освободителе.
Уважаемый Александр Васильевич! Согласно решению Ставки все корабли Черноморского флота, находящиеся в вашем подчинении, переименовываются в Средиземноморскую эскадру в связи с появлением у России нового театра морского и военного действия. Основной порт базирования вашей эскадры является Александрэта, уступленная турецким султаном русскому правительству и отныне являющейся средиземноморским анклавом России. Первостепенной задачей Средиземноморской эскадры является, защита интересов России в этом важном регионе мира всеми доступными силами и средствами, а так же оказания помощи всем её союзникам.
Что касается обращения самопровозглашенного короля Фуада, то Верховный правитель России генерал-фельдмаршал Корнилов приветствует провозглашение независимости Египта и готов оказать королю Фуаду любую как военную, так и экономическую помощь при условии заключения с ним союзного договора. Если египтяне обратятся с подобной просьбой, то вы наделяетесь правом подписания предварительных протоколов на условии предоставления нашим кораблям базы в Александрии. Статус Суэцкого канала в переговорах обсуждаться не должен. Со своей стороны вы можете оказать поддержку Фуаду силами своих кораблей от любого противника нового Египта, не взирая на его флаг.
Одной из главной причины наших неудач под Кабулом, является появление у противника современного вооружения в виде пулеметов, минометов и двух батарей легких горных орудий. Когда наши солдаты устремились на штурм позиций афганских мятежников на подступах к столице сильный заградительный огонь, ведущийся с прилегающих высот, не позволил нашей пехоте вступить в рукопашную схватку с врагом.
Отступив с большими потерями, мы подвергли позиции противника интенсивному артобстрелу и повторили атаку через четыре часа. Однако результат обстрела оказался малоэффективен, огневые точки афганцев были не полностью подавлены, и атака нашей пехоты захлебнулась, не дойдя до укреплений врага двадцати метров. В этом бою афганцы проявили упорство и яростное сопротивление, граничившее с фанатическим безумием, чего ранее никогда за ними замечено не было.
На следующий день наше наступление было продолжено и под прикрытием пушечного огня, ценой огромных потерь, наши солдаты смогли подняться по горному склону и подавить одну из батарей противника. После взятие этого важного узла сопротивления врага, наши солдаты ударили во фланг афганцам и стали их теснить со всей линии обороны. В то время когда шла ожесточенная борьба за обладанием позиций, в наш тыл со стороны гор прорвался отряд противника численностью в двести – двести сорок человек. Ими были подожжены походные палатки и уничтожена прислуга одной батареи. Благодаря смелости солдат первой роты лейтенанта Сиверса, нападение было отбито с огромным уроном для врага, но это замешательство позволило афганцам оторваться от нашей пехоты и отойти на новые позиции.
Ночью того же дня, наш лагерь был, подвергнут минометному обстрелу, что привело к значительным жертвам среди личного состава, вверенного мне контингента. Утром третьего дня боевых столкновений резко испортилась погода, пошел дождь местами, переходящий в снег. Кроме этого местными жителями в лагере была совершена диверсия. Афганцы смогли частично отравить воду и уничтожить фураж для лошадей. В этих условиях, когда больше половины моих солдат выбыло из строя по причине смерти, ранений или болезни, мною было принято решение о возвращении, так как воевать в таких условиях было смерти подобно.
Необходимо отметить, что горные пушки, взятые моими солдатами во время штурма афганской батареи и впоследствии уничтоженные нами, были германского производства, так же как и снаряды к ним.
Продвижение наших войск в направлении Коньи полностью остановлено турецкими войсками под командованием Кемаль-паши. На всех направлениях развернуты глубокоэшелонированные линии обороны, оснащенные огневыми пулеметными точками и артиллерийскими батареями. Прорыв передней линии турецкой обороны привел к серьезным потерям наших наступающих соединений, что вынудило меня временно отказаться от широкомасштабного наступления и сосредоточиться на взятии главного пункта обороны города Эрегли, который был взят после трехдневного кровопролитного сражения.
Все это происходило при полном бездействии со стороны русских войск генерала Юденича, которые вполне могли бы помочь нашему наступлению, нанеся удар на Кейсарию, во фланг турецких позиций. На все мои просьбы о помощи, Юденич отвечает, что в его распоряжении очень мало войск, поскольку основные силы отправлены на запад и для наступления на турков ему необходим приказ Корнилова.
Очень прошу вас добиться этого приказа, так как продолжение наступление на Кемаль-пашу в одиночку приведет к большим потерям среди наших солдат.