Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
Шрифт:

Ночью прошел дождь.

Капли падают реже и реже. Крыши бараков уже почти сухие, но на земле по всей зоне долго еще будут стоять мутные лужи — глина. Какой-то докембрий, как говорит Князь. Может, и докембрий, хрен его знает, что это такое. Но все равно глина, и поэтому вода не уходит в землю. И стены в БУРе [65] никогда не просыхают.

Осенью, когда идут затяжные дожди, по углам барака даже растут грибы. А зимой стены покрываются инеем. Зеки жаловались начальнику лагеря, а он отмахивается и смеется, падла рогатая, чтоб его на том свете вши зажрали — в гробу не очень-то почешешься. Ему что, псу бесхвостому, он живет в новом кирпичном доме, который зеки же и строили, и у него не растут в углах грибы и зимой не бывает инея. А в общем-то, и у него житуха — не позавидуешь. Даром что подполковник, чин! Загнали в эту гнилую дыру, и черт его знает, когда удастся выбраться отсюда, и удастся ли когда-нибудь. «Ни тебе ни бабы, ни пивной…» — усмехнулся

Андрей. Впрочем, пивная-то как раз в поселке есть. Во всяком случае, граждане начальники хлещут водяру за милую душу, оттого и рожи у всех сизые. От начальника лагеря, толкуют, сбежала жена, поэтому он и озверел совсем. Но тут, в этой помойной яме, озвереешь и с женой. Только и остается что пить.

65

БУР — барак усиленного режима.

Иногда перепадает выпить и блатным — бесконвойные протаскивают на объект. Но это бывает редко. Чифир — да, с чифиром на зоне все нормально. Чайком блатные обеспечены. И ларек неплохой, иногда подбрасывают и маслица…

Сегодня дали выходной. Первый за полгода. Наверное, готовят новый объект для штрафной бригады. Или Рекун, начальник конвоя, сам решил отдохнуть, или нажрался вчера. А может, и заболел. Сдох бы, что ли, скотина, думает Андрей. Бывают и начальники конвоя нормальные люди, а этот!.. И откуда их берут, таких сволочей. Каждое утро, принимая на вахте бригаду, он толкает речугу, которая заканчивается обязательными словами: «Шаг вправо, шаг влево — считается побег. Стреляю без предупреждения. Девять грамм в жопу и осиновый кол на могилу. Желающие есть? Желающих нет, принято единогласно. Па-ше-ел!..»

И пристрелит, как дважды два пристрелит. За ним не заржавеет. На его совести четыре трупа. Последний был дядя Миша, тихий, немногословный мужик. Он никого не трогал, и его — никто. Даже блатные относились к нему с уважением. Он полтора года провел в Освенциме и чудом остался жив. На фронте был шофером, возил генерала, они вместе и в плен попали. Генерала — к стенке, а дядю Мишу пощадили. После войны он тоже работал шофером, возил какого-то районного начальника. Однажды застряли и целую ночь просидели в поле, пока их не вытащил случайный «студебекер». Когда выбрались на шоссе, дядя Миша неосторожно сказал, что вот «студебекер»— это машина, а наши — дерьмо. Начальник, которого он возил, донес на него, и за эти слова дяде Мише влепили десять лет, чтобы не преклонялся перед иностранной техникой и не пропагандировал идеи космополитизма. Да еще и плен припомнили. Уже в лагере дядя Миша не выполнил распоряжения коменданта, такого же, между прочим, «политика»: отказался чистить выгребную яму в конторе, сказал, что пусть начальники сами за собой убирают собственное говно. За это его перевели в БУР. Так дядя Миша и оказался в штрафной бригаде. А тут они взаимно возненавидели друг друга с Рекуном. Рекуна-то ненавидели все, но помалкивали (блатных он не задевал), а дядя Миша молчать не умел — накатал жалобу прокурору. Приехала комиссия, разбирались. Легче никому не стало, потому что в действиях Рекуна не нашли ничего незаконного — еще бы нашли! — а он перед всей бригадой поклялся, что «сотворит из этого космополита вареник», однако на некоторое время притих, так что зеки решили, что его все же наказали за превышение власти, а самого дядю Мишу он как бы перестал замечать. Месяца три прошло, все уже и думать забыли про жалобу и про комиссию, а бригаду перебросили на новый объект — копать котлованы. Место голое, и начали обживать объект с сооружения времянки, где можно было бы укрыться от дождя. Вот тут-то Рекун, ежа бы ему под хвост, и подловил дядю Мишу. В сторонке, за оцеплением, торчал какой-то столб, и Рекун послал дядю Мишу посмотреть, что это за столб и нельзя ли его вытащить и приспособить для стояка. Не заподозрив подвоха, дядя Миша пошел выполнять распоряжение, хотя вообще-то распоряжаться по работе не входит в обязанности конвоя. Но так уж случилось, никто не сообразил, что задумал. Рекун, и никто поэтому не остановил дядю Мишу. Он и сделал всего десяток шагов за оцепление… Один из конвоиров вскинул винтовку и выстрелил. То ли не предупредил его Рекун, что сам послал зека за оцепление, то ли, наоборот, предупредил… Дядя Миша странно как-то вздрогнул, даже подпрыгнул чуть, н медленно осел в грязь. Все понимали, что это самое настоящее подлое убийство, что Рекун отомстил за жалобу, выполнил свою угрозу, а когда примчался вызванный срочно «кум», Рекун доложил, что заключенный «номер триста девяносто семь» убит при попытке к бегству. Зеки зашумели, стали орать, что это убийство, что начальник конвоя сам же и послал дядю Мишу за оцепление, но разве докажешь что-нибудь начальству, если оно не хочет этого! Да и стрелял ведь не Рекун. Так и погиб хороший человек, когда-то неосторожно похваливший американскую машину, которая конечно же хуже наших машин… И бригада пострадала: в отместку за шум Рекун еще неделю не разрешал строить времянку и разжигать костер, пока блатные не дали ему понять, что он тоже ходит под Богом…

А стрелял в дядю Мишу самоохранник.

* * *

Трудно изобрести что-нибудь более изуверское, более аморальное и бесчеловечное, чем самоохрана. До недавних пор я думал, что о существовании самоохраны знают все, кто имеет хотя бы самое отдаленное представление о лагерях тех времен. Оказалось, что знают немногие. Да и в литературе мне не приходилось ничего об этом читать. (Пишу эти строки, еще не прочитав «Архипелаг ГУЛАГ» — боюсь браться за чтение этой книги, пока не завершил свою. А там наверняка есть и о самоохране.)

Самоохрана — это заключенные, которые не просто расконвоированы, что в те годы было не редкостью (похоже, начальство отлично знало, что многие отбывают «ни за что»), но которым доверено оружие наравне со штатными конвойными и которые несут ту же службу, то есть охраняют, конвоируют заключенных. (Была песня: «Там же, братцы, конвой заключенных, там же сын охраняет отца…») Они, разумеется, и жили за зоной, в общежитиях вместе с конвойными — иначе их поубивали бы немедленно, — так что были тоже почти как вольными. Разве что не имели права никуда уезжать. Чаще всего в самоохрану брали так называемых «бытовиков», то есть осужденных за бытовые преступления. Это — прогульщики, семейные скандалисты, но и растратчики, и расхитители госимущества, и — случайные убийцы (по неосторожности, в состоянии аффекта, на почве ревности и т. д.). Иногда в самоохрану попадали и «чистые» уголовники из числа «ссученных», а бывало, что и политические. Политические, правда, особого рода. Я знал такого. У него было десять лет сроку по 58-й статье.

Но за что?..

На воле он был профессиональным ассенизатором. Работал в одном провинциальном городе в специальной конторе, по найму, на собственной лошади. Само собой разумеется, немножко «левачил», то есть продавал огородникам «добро», хотя обязан был, по договору, вывозить все на колхозные поля. «Левые» ездки он обычно делал вечером, когда меньше риска попасться. И вот однажды он рискнул ночью проехать с полной бочкой «добра» через центр города, что было запрещено. Когда пересекал площадь, сломалась рессора. Бочка накренилась, часть содержимого вылилась на мостовую. Случилось же это, как нарочно, накануне праздника Первого мая, и как раз возле памятника Ленину…

Можно сказать, что это анекдот, смешная история. В другое время незадачливый золотарь отделался бы штрафом — и поделом: не езди, где не положено, — но в те времена штрафы брали разве что за переход улицы в неустановленном месте. А тут — осквернение святыни, и, разумеется, не случайно в ночь перед таким праздником. И получил он свои десять лет. И стал в лагере самоохранником. И найти второго такого зверя, каким был этот ассенизатор с винтовкой, вряд ли было возможно.

Надо сказать, что, за редким исключением, самоохранники отличались особенной жестокостью и усердием. (Не потому ли никто не хочет признаваться теперь, что был самоохранником? Опросите всех, кто побывал в заключении, — все пережили страшные ужасы, издевательства, однако никто не участвовал в этих издевательствах. А ведь кроме самоохраны были еще и коменданты, также люди отобранные, доверенные…) Начальство умело найти среди зеков людей, которые вполне соответствовали этой запредельной роли. Но есть и другие причины их усердия и жестокости — они тоже по-своему боролись за выживание, ибо им-то и не оставалось ничего иного, как только угождать начальству, — выбора у них, увы, не было, потому что в любой момент любого из них могли вернуть в зону, а это означало — почти наверняка — смерть.

Скажите, можно ли придумать что-нибудь более страшное?..

Можно ли представить, хотя бы только представить и хотя бы только в кошмарном сне, что «врагов народа» (не говорю об уголовниках) охраняли в том числе и… бывшие полицаи, и подлинные — были, были и такие— изменники Родины?..

Нет, это уже не издержки системы, но сама система во всей ее сути. Продуманная, изощренная система. Как и то, что лагерное начальство специально натравливало уголовников на политических. Все делалось по принципу «разделяй и властвуй», а когда уголовнику, потерявшему, скажем, на фронте отца, показывали пальцем на «политика» и говорили, что это — «враг народа», предатель и прочее, как мог этот уголовник относиться к «врагу»?.. Тут надо заметить, что в уголовном мире считалось дурным тоном не любить Советскую власть. Антисоветчиков блатные просто презирали.

Впрочем, это требует отдельного разговора.

Вернемся к ассенизатору.

Можно, не очень сильно напрягая фантазию, додумать судьбу этого несчастного человека (именно несчастного), который, «осквернив» памятник вождю, после несколько лет поистине осквернял свою совесть и душу, а теперь доживает свой век, если уже не умер, рассказывая, каким мучениям подвергался в лагере. Ему-то выдумывать ничего не надо — он действительно всё видел своими глазами, ибо был в едином лице и жертвой, и подручным палачей. За миску ячневой похлебки. За кусок акульего мяса. За право иметь власть над другими.

Иное дело, сколько в этом его вины…

* * *

Вообще-то лучше б\х выходного не было. На объекте повеселее, и время проходит незаметно. Туда-сюда — и день кончился. К тому же Андрей не очень-то напрягается с лопатой, есть и без него кому вкалывать на начальника. Так, ради разминки можно немножко покопать, чтобы суставы не склеились. А в бараке тускло, скучно и промозгло. В зону не выйдешь, когда хочется, — БУР есть БУР, он всегда на запоре и от общей зоны отгорожен колючкой.

Поделиться:
Популярные книги

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Бездомыш. Предземье

Рымин Андрей Олегович
3. К Вершине
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Бездомыш. Предземье

Я не дам тебе развод

Вебер Алиса
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Я не дам тебе развод

Внешники

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Внешники

Тринадцатый II

NikL
2. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый II

Возвышение Меркурия. Книга 12

Кронос Александр
12. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 12

Черный Маг Императора 5

Герда Александр
5. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 5

Паладин из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
1. Соприкосновение миров
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
6.25
рейтинг книги
Паладин из прошлого тысячелетия

Он тебя не любит(?)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
7.46
рейтинг книги
Он тебя не любит(?)

Идеальный мир для Лекаря 12

Сапфир Олег
12. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 12

Гарем вне закона 18+

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
6.73
рейтинг книги
Гарем вне закона 18+

Счастье быть нужным

Арниева Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.25
рейтинг книги
Счастье быть нужным

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2