Во сне: теория заговора
Шрифт:
— Что ж, если так, то это не миф о творении, а скорее миф о несчастьи, который уже не так интересен.
— Дурдом.
— Кажется, припоминаю: если ты прочтешь притчу о свете под спудом в качестве примера, то сможешь убедиться, что добро означает пробужденность, а зло — пребывание во сне.
— Вы имеете в виду пробужденность и сон, как вы их понимаете?
— Возможно. Поищи.
В домике нет интернета, так что она ищет по старинке. На это уходит несколько минут, а я в это время думаю о том, как же добра вселенная, что дала мне это кресло.
— Ага, — говорит она, — нашла. Иисус
— Давай по частям. Читай снова.
— Светильник тела есть око…
— Восприятие. Мы суть осознанность. Дальше.
— …Итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло…
— Когда осознанность не искажена эго, ты свободен от заблуждений. Дальше.
— …А если оно будет худо, то и тело твое будет темно.
— Если свет полной осознанности затемнен эго, то это тьма, которую они называют злом.
— …Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?..
— Не фальшиво ли твое знание: заблуждения, искажения, верования и так далее.
— …Если же тело твое все светло…
— Глаза открыты, взор ясный.
— …и не имеет ни одной темной части…
— Нет искажений эго, которые заставляют тебя видеть то, чего нет, и не видеть то, что есть. Здесь говорится, что эго — источник всякого зла, а это глупость. Точка зрения, что Брахман хороший, а Атман плохой означала бы, что эго — первородный грех, что имеет смысл в библейском контексте, но такие слова, как добро, зло и грех, делают неправильным то, что задумано быть неправильным. Эго — это суть царства сновидения, без него ничего не было бы. Нельзя сделать Атмана и Майю плохими. Эта притча — пример тьмы, о которой в ней рассказывается. Читай остальное.
— …то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием.
— Светло означает пробуждение ото сна, просветление.
— Ого, серьезно?
— Не знаю, но это любопытно. Толковать Библию — это как отправлять в суд в качестве свидетельства детские каляки-маляки, но если мы просто рассматриваем это как миф, как архетипическую историю, то происхождение рисунка не имеет значения. Важен только тот факт, что рисунок проходил через множество фильтров в течение многих веков и сохранился в своем теперешнем виде. Ни одно из основных религиозных писаний нельзя использовать всерьез, но размышлять над ними забавно, так что и они пригодятся.
— Так что, мне не стоит использовать эту штуку со светом?
— Лучше займись перерождением, яблоком, это ключ. Как ты сказала, Адам и Ева — это миф о творении, но нам не надо налегать на детали. В общих чертах все очень просто. В Книге Бытия Бог скучает и создает царство сновидений. Но Богу все еще скучно, поэтому на втором и третьем этапе он создает эго, которое представляет собой иллюзию обособленного я. Он достает голых Кена и Барби из упаковки и вдыхает в них толику собственного осознания вместе со способностью неверного понимания. Короче говоря, он создает набор аватаров — инь мини-я и ян мини-я, а потом стреноживает их эмоциями.
По мере того, как я излагаю это, во мне пробуждается интерес к теме. Получается на удивление любопытно. Я встаю и раздуваю огонь, продолжая рассуждать.
— Осознание не может творить ошибочно, но может ошибочно воспринимать. Создав эго, Брахман вводит видимость несовершенства в свою скучно совершенную вселенную. Отсюда возникает драма и конфликт, и теперь вселенная больше не скучна, что и является целью. Кто ж захочет смотреть скучный сон.
— Интересно, — говорит Мэгги. — Это можно пустить в дело.
— Конечно, поскольку кинематограф, которым ты увлечена, это тот же самый бизнес: проецирование чего-то интересного на пустой экран, видимость развлечения для сознания, шум и ярость, не означающие ничего.
— Итак, Адам и Ева были первыми персонажами.
— В мифе, но их мотивы неверно трактуются. Не то чтобы они осознали свою наготу и почувствовали стыд — они осознали свою бессмысленность и почувствовали страх. Вот реальный уровень их обнаженности: быть раздетым — это метафора. Итак, у нас есть эмоциональный источник страха вкупе со способностью неверного толкования, то есть эго, и сцена для драматической вселенной готова. У нас есть все элементы для нашей игры: театр, подмостки, персонажи, страсть, невежество, конфликт и публика. Теперь вся эта штука оживает и устраивает представление. Кен и Барби оживляются силой страха, который попадает на снабженную изъянами призму эго и преломляется в полный спектр эмоций.
— Ого, — говорит она в удивлении, — в этом почти есть смысл.
— Да, — соглашаюсь я в таком же удивлении, — почти.
^ ^ ^
Она делает заметки, пока я расхаживаю перед очагом и пытаюсь все осмыслить.
— Итак, — говорю я, — теперь можно сравнить этот и другой миф о творении — Большой Взрыв. До Взрыва нет ничего: ни пространства, ни времени, ни энергии, ни материи — ничего. А потом внезапно — бабах! Бытие. Вся вселенная возникает из ничего. Ex nihilo, что-то из ничего.
— Разве Большой Взрыв не научный факт?
— Религия — это система верований, а Бог — это их магическое объяснение. Наука тоже система верований, и Большой Взрыв — их магическое объяснение. Что предшествовало Богу? Что предшествовало Большому Взрыву? Бездна, ничто, тьма. Вот здесь и призывается магия, как раз в той точке, где разум пасует.
— Да, но как можно не спасовать в этой точке? — спрашивает она задумчиво. — Как может что-то возникнуть из ничего?
— Очень хорошо. Очевидно, что не может. Ex nihilo nihil fit, ничто не возникает из ничего: значит, вопрос неверен. Разум никогда не пасует, он только открывает ошибки в наших рассуждениях. Творение из ничего опровергнуто по существу, так что нам придется проверить наши допущения и начать заново. Поскольку никто не хочет этого делать, то прибегают к магии. Теория Большого Взрыва, Книга Бытия и другие мифы о творении дают фальшивые ответы, но когда мы на самом деле доберемся до вопроса, мы не ответим на него, мы его уничтожим.