Во сне: теория заговора
Шрифт:
Почему бы тебе не быть самым бесподобным, самым улетным человеком на свете по твоему собственному мнению? Ты вселенная, ты тотальность. Это твердый факт, который не зависит от того, один ты или тебя миллиарды. Это не какая-то история про красивую снежинку, в которой говорится, что ты особенный, потому что мы все особенные, это буквальная истина, которая говорит, что ты самоосознан, а значит ты есть Атман, который есть Брахман, который есть все.
Скажу это еще раз: если ты самоосознан, значит, ты есть Атман, который есть Брахман, который есть все. Это не какая-то квазимистическая нью-эйджевская чепуха, это предельная суть бытия. Ты можешь предпочесть историю о красивой снежинке, но вот эта история — истинна. Как
ПРИЛОЖЕНИЯ
12 способов сказать то же самое
— Я бы хотела, чтобы вы побольше написали о молитве, самовнушении [affirmations] и всяких таких штуках, — сказала Мэгги как бы невзначай. Я не меньше минуты пытаюсь понять, что она имеет в виду.
— Об этом много не скажешь, — отвечаю я. Я расположился в своем удобном кресле перед гаснущим очагом, она немного позади на диване.
— Об этом написано много книг, — говорит она. — Фильмов тоже много. Этим действительно интересуется множество людей.
— Ладно, — говорю я, — а какое это имеет отношение ко мне?
— Только такое, что вам следует сказать об этом побольше, — отвечает она.
— В книге, что ли? — спрашиваю я.
— В книге, над которой вы работаете, «Во сне», так? Разве воплощение [manifestation] желаний не относится к царству сновидения? Разве вам нечего об этом сказать?
Согласен.
— Об этом можно многое сказать, если не знаешь, что это, — говорю я, — но единственное, что имеет значение — перерождение из человеческой формы в я-форму и самостоятельное исследование. Забота о достижении осознанности и всем, что связано с воплощением, позаботятся о себе сами. Книги, о которых ты говоришь, предназначены для тех, кто этого не понимает: они пытаются танцевать, не зная, как стоять на ногах. Естественно, что результат слегка комичный.
Мэгги делает усилие, чтобы добиться понимания, а я делаю усилие, чтобы ей это не удалось, потому что, — осознаю я, — именно этого мне не хотелось бы.
— У меня была соседка по комнате, которая читала «Курс чудес«. А вы читали?
Я не даю внутреннему стону вырваться наружу, но не без нотки ностальгии, потому что уже давно не стонал по этому поводу. Насколько я помню, строгая нетерпимость к подобного рода пустой болтовне выработалась у меня еще в ту пору, когда я чувствовал себя обязанным вызволять людей из увитых цветами ловушек, но Мэгги не моя ученица, а я не какой-нибудь наставник. Я просто почтенный дядюшка, а она задала вопрос о чем-то , что я знаю. Если бы эта тема ее действительно волновала, я бы устроил так, чтобы она провела несколько месяцев с Сонайей, которая живет и дышит на уровне паттерна и воплощения, но Мэгги не настолько заинтересована. Ее интерес расположен где-то между вежливым интересом и личной заинтересованностью, что вообще не интересно.
— Я когда-то провел некоторое время с этим «Курсом» и связанными с ним текстами, — говорю я. — Насколько я помню, он написан довольно властным тоном, но я предпочитаю власть, которая происходит от правоты, а не от властного тона голоса. То же различие актуально для любого события. Чудеса и воплощение — это естественные свойства взрослости. Имеет значение лишь взрослость, а способность формировать реальность и влиять на нее — это полдела. Прежде чем пробудится осознанность, единственное стоящее воплощение — это то, которое способствует пробуждению осознанности.
^ ^ ^
Она сообщает, что интересуется не только «Курсом чудес», и упоминает свежий урожай книг и псевдодокументальных фильмов, рекламирующих подобные вещи для оболваненных масс: типичная духовная ярмарка, где достоинство определяется популярностью, которая основывается на сладеньком содержании. Как не стать популярной идее о том, что все мы маленькие гарри и гермионы, а жизнь это просто огромный Хогвартс? Они вновь и вновь приводят с собой передовых попов и физиков, чтобы они поддержали их в общем-то правильные открытия, хотя и предназначенные, скорее, для начинающих, что в жизни есть что-то еще помимо того, что видно глазу. Иными словами, предмет, который по-хорошему в средней школе читался бы в виде коротенького курса, преподносится как полумистическая псевдонаука, достаточно заманчивая для того, чтобы очаровать максимально обширную и минимально требовательную аудиторию.
Само собой, я должен прочитать книги и просмотреть фильмы, если собираюсь критиковать их, но на самом деле в этом нет необходимости, да мне и не хочется. Если бы книги и фильмы, на которые ссылается Мэгги, действительно приводили к изменениям и улучшениям, если бы каждый реагировал на них сменой направления с самозакапывания на продвижение вперед, я бы обязательно заинтересовался, но они тянут на мимолетную прихоть, занимают на пятнадцать минут и исчезают. Эта тема сама по себе вечная, а «Курс чудес», возможно, лучше других книг ее раскрывает, так что я рад, что она заинтересовалась именно им, а не каким-нибудь коммерческим набором из трех CD о чудесах ведьмовства.
Я допускаю, что Мэгги хочется провести со мной побольше времени, но она уже поняла, что меня не так легко разговорить. Не потому что я недружелюбен, просто я не умею поддерживать нормальный разговор. Мы провели какое-то время, обсуждая фильмы, но наши вкусы и уровень интересов не совпадают: я как раз пристрастился к Бела Тарру, а она к низкобюджетным лентам независимых студий. В музыке меня пока занимает Арво Пярт, а когда она говорит, что занимает ее, я даже не понимаю, что имеется в виду. Я как раз увлечен экономикой и мировыми событиями, потому что люблю бури и вижу, как собираются темные тучи, но это мой личный интерес и тут нечего обсуждать. Мы пытались поговорить о чем-нибудь интересном для нее, но непонимание было слишком глубоко. Она все вспоминала события из нашего прошлого, пытаясь втиснуться в мою крохотную область интересов. Я высоко оцениваю ее усилия и хочу вознаградить их, если смогу. Я напоминаю себе, что она приходит ко мне в эту хижину не потому что я остроумен или очарователен, а потому что она юная девушка на самом верху одинокой вершины и я для нее хоть какое-то развлечение. Уверен, живи мы на Манхэттене, мы бы больше никогда не увиделись.
— Но это возможно, да? — спрашивает она. — Необязательно же быть взрослым в вашем смысле? Разве не любой может заниматся этими штуками с чудесами?
— До некоторой степени, естественно, — говорю я. — Каждый может заниматься и все время занимается, хммм, штуками с чудесами, и, возможно, отделенный человек может делать это даже лучше, чем интегрированный, если соблюдает указания из этих книг, не знаю. Возможно, это больше зависит от правильной настройки, чем от степени пробужденности. Полагаю, чем больше прилагается усилий, тем вернее результат. Будь осторожен, желая чего-либо, — вот неизменно хороший совет.
1-3 — Степень сложности
— Я сделала копию перечня пятидесяти принципов чудес из начала «Курса», — говорит она. — Мне показалось, будет забавно поспрашивать вас о них.
Я могу придумать две или три причины, по которым ей хотелось бы сделать это для себя самой. Единственная причина для меня, не считая того, что это умеренно интересная тема для обсуждения с Мэгги, состоит в том, что это может пригодиться для книги.
— Разумеется, можно попробовать, если ты будешь записывать. Да?