Во сне: теория заговора
Шрифт:
^ ^ ^
Мэгги продолжает, не ведая о моем длинном отступлении.
— Один человек сказал, что ключ к счастью — это принятие неизбежного, — сообщает она мне.
— Один человек?
— Один духовный наставник. Является ли принятие неизбежного тем же, что и капитуляция?
Один духовный наставник сказал, что ключ к счастью в принятии неизбежного? О боже, с чего начать-то…
— До какой-то степени это могло бы сработать, но несопротивление — это полумера, и если несопротивлением все еще занимается эго,
— Для Ганди это работало, — язвительно замечает она.
— Ну, не хотелось бы дурно отзываться о Махатме, но то, что срабатывает против цивилизованной страны, плохо ведущей себя на международной арене, вряд ли является универсальным решением. Попробуй пассивное сопротивление Сталину или Мао и увидишь, куда это тебя заведет.
— Никогда не думала об этом.
— Главное — это баланс между динамически переплетенными энергиями. Единственное, что имеет значение…
— …Это стать по-настоящему взрослым, — заканчивает она. — Ага, хорошо. Готовы?
— Да.
— Еще не время вздремнуть?
— Не стоит подтрунивать над дремой, дорогая.
8, 9 — Исцеление и настройка
— Вот восьмой принцип. Исцеляют ли чудеса? Дают ли они удачу? Исполняются ли они теми, кому дано больше, для тех, кому дано меньше?
Я разбираю эти слова, чтобы почувствовать хоть какой-нибудь резонанс. Совсем небольшой возникает, но мы должны быть последовательными или она и правда лишит меня сиесты.
— Здесь не с чем работать.
— Не с чем?
— Нужно приложить больше усилий, чем оно того стоит.
— Хорошо, девятый: являются ли чудеса разновидностью обмена?
— Между кем и кем?
— Э, — читает она с несчастным видом, — любовь, обратные физические законы, дающий и получатель.
— Мысль неясна, и мне не хочется ее прояснять. Следующий.
— Удивляюсь, как вы это терпите. В ваших книгах вам эта тема не нравилась.
— Я думал, что раскрыл ее более чем полностью, но не вижу причины не сказать побольшое о том, как работает творческий процесс. Может, еще случайно бестселлер напишу.
— О, это было бы круто.
— Да, круто, — соглашаюсь я. — Я бы мог попасть на популярное утреннее шоу и рассказать ведущим о забавных способах попросить о повышении зарплаты или как найти родственную душу, а может даже выболтал бы свой секретный рецепт приготовления лапши.
— Вы не большой любитель ТВ, как я посмотрю.
— Сидеть на высоком табурете рядом с парнем из «Как стать миллионером» и еще какой-нибудь звездой, обсуждать реальность и давать советы, как сбросить десяток лет.
— Вы сделали это для моей мамы. Два десятка лет. Люди думают, она моя сестра.
— Она сделала это для себя, и это не чудо, это исправление ошибки, устранение искусственного препятствия. Затор расчищен, и правильность восстанавливается. Это все, о чем мы на самом деле разговариваем, об исправлении ошибки, а источник ошибки — это эго, которое, между прочим, не какой-нибудь архизлодей, но ключевой элемент царства сновидений. Если бы было где-то лучшее место и эго удерживало бы нас подальше от него, это было бы плохо, но такого места нет. Я заболтался. Где мы?
— Так она сама сделала это? Моя мама сделала себя моложе, здоровее, счастливее и так далее?
— Линии могут быть слегка размыты, но да, ее омоложение это ее заслуга, не моя. Я видел такое много раз.
— Так вы не ее ангел-хранитель?
Мне приходится задуматься на минуту.
— Я чувствую искушение использовать это понятие, когда правильный человек приходит в правильный момент, — отвечаю я. — Кто-то, кто может показаться маловероятным во всех отношениях, но он соответствует конкретной необходимости в конкретной ситуации, как ключ замку, и потом исчезает. Если понимать это таким образом, любой может быть чьим угодно ангелом-хранителем в какой-то момент. Однажды, когда я был маленьким, меня выручил из очень опасной ситуации какой-то опустившийся бомж. Его появление и его помощь были крайне неожиданными. Когда я думаю об ангелах-хранителях, то вспоминаю его. В паттерне нет пустот или разрывов, но иногда в его ткани слегка выделяются заплаты.
— Хорошо, — говорит она, — но то, что случилось с мамой, было больше похоже на исцеление. Это был восьмой принцип. Чудеса исцеляют?
— Исцеляет процесс настройки, — говорю я. — Эго может деформировать нас, но когда влияние деформации исчезает, мы обретаем гибкость, позволяющую нам принять нашу подлинную форму. Вот это и сделала твоя мама, он исправила настройку, вроде как выполнила духовную хиропрактику. Мое появление в жизни твоей мамы в правильном месте и в правильное время было ее чудом, не моим, и точно так же ты, твои мать и дед появились как раз тогда, когда это требовалось для книги, над которой я работал, а я служу этим книгам, так что, полагаю, это уравновешивание взаимно или что-то вроде того, на случай если это есть в твоем перечне.
— Так это был обмен?
— Это было уравновешивание.
Она несколько минут делает записи, которые я позже вычеркну, чтобы проверить, что я чувствую по этому поводу. Я использую это время, чтобы спросить самого себя, почему я не оставляю бокал с вином ближе к тому месту, где я его пью. Звучит как неплохая идея, думаю я, а может и нет.
— Это похоже на историческую запись, — говорит Мэгги, пока записывает. — Как будто я служу цели привести вас к ответам на все эти вопросы, пока вы с нами.
— Пока я с вами? Боже мой, это же не интервью на смертном одре.
— Когда мне будет столько же, сколько вам, вы будете мертвы, а я, черт, я же была рядом с этим парнем. Мне надо было вытащить из него все.
— Так вот чем мы занимаемся. Снимаем урожай плодов моих размышлений?
— Я имею в виду, что вот есть эта книга, верно? «Курс чудес», очень популярная, проданы миллионы экземпляров, но на самом деле она не слишком хороша, разве нет?
— Ты спрашиваешь?
— Да.
— Я припоминаю мысль, что это был довольно впечатляющий текст в ту пору, когда я имел с ним дело. Я бы не сказал, что он плох, просто он написан с точки зрения ребенка, который хочет играть во взрослые игры, не взрослея. Зачем заигрывать с этой демографической проблемой?