Во сверкающей броне: Машина Смерти
Шрифт:
– Понимаешь, Берт, всё зависит от того, в какие условия попадёшь после Арены, с какими людьми познакомишься… возможности всегда есть, надо только их найти.
Вопреки ожиданию, Берт вообще плохо понял смысл сказанного ему Старковым, а потому, без тени обиды и задней мысли поддержал старого приятеля:
– О! Понял? Так-то вот.
Спиртное разогрело мозг, мысли начали свой ошпаренный полёт по извилинам. Их было слишком много, чтобы каждую уловить. В этот момент Тимофею захотелось только покоя. Всё, что так мучило его до этого, было уже перемолото ещё пару часов назад трезвой, как стёклышко, головой. Какие решения были приняты им самим совсем недавно, сейчас Тимофей не помнил. И не хотел. Завтра, когда пройдёт похмелье от гадкого на вкус шоколадного цвета зелья, Тимофей снова всё отчётливо вспомнит, и начнёт действовать, а пока…
«Словно
«Да, глупая, конечно, легенда. Ну, да ладно – не намного глупее реальной причины. А им-то, думаю, без разницы. Каратель – опытный гладиатор, Рапира, если честно, вообще на гладиатора не похож, так, алкаш какой-то. До чего жизнь людей доводит, а… ладно, так даже лучше! Помирать, так с музыкой!» – думал про себя Венский.
«Я снова в команде» – чётко осознал Тимофей, смотря на маленькую компанию, собравшуюся в баре для пушечно-мясной элиты Арены. На его устах заиграла едва уловимая ироничная улыбка. Всё возвращалось на круги своя.
Это не был «Клинок Фемиды», но всё равно команда. Насколько удачливая – покажет время, а пока, с самого раннего утра, приведя себя в порядок, трое отчаянных парней отправились в тренировочный ангар оттачивать своё боевое искусство.
На Арене сражаются в большинстве своём совсем не профессионалы, а любители. Это потом, если они достаточно хорошо знакомы с госпожой по имени Удача, приобретают боевой опыт, и становятся гладиаторами. Выжить в бойне среди толпы, не умеющих обращаться с оружием, но отчаянно пытающихся выжить, буквально вырвав зубами победу, очень сложно. Хороши все методы: там, где надо бежать – лучше бежать, там, где надо убить – убить. И к чёрту глупости относительно таких эфемерных вещей, как благородство или честь и совесть. Это отличные качества, но с ними гораздо меньше шансов остаться в живых. Разумеется, холодный расчёт. Просчитать тактику боя не получится, потому, что в Мясорубке нет профи (то есть, есть, но мало). Главное – увидеть врага первым и либо его убить, либо не вступать с ним в бой – спрятаться или обойти. Главная задача – дойти до финиша и совершить прыжок через подпространство домой. Где будет ждать толпа, скандирующая твоё имя, где будут поздравлять очередного везунчика, умудрившегося выжить, чтобы сражаться уже против конкретного врага. На турнире только ты и враг. Или он, или ты. Третьего не дано.
У Арены есть правила. Как это ни глупо звучит, но с этим не поспоришь. Правила существуют не столько для того, чтобы их выполнять, а для антуража игры. Ведь какая игра без правил?
Изучить правила Арены невозможно. Каждый новый поединок – это новый свод законов и рамок. Правила игры можно нарушать, во многих случаях это даже поощряется. А зачастую грубое нарушение идёт игроку в зачёт, если этому соответствует «убойный эффект». Примеров в истории сражений куча – когда при официальном запрете на убийство последнего выжившего в сражении, победители расправлялись и с ним, а потом с улыбками в камеру кричали, что это вышло случайно. Тонкий чёрный юмор Арены понятен только посвящённым.
Ещё один фактор – оружие. На Арене разрешено использовать любые виды индивидуального оружия, кроме массового поражения. И смертоносных игрушек хватает с лихвой. Поставщики стрелкового оружия делают хорошие деньги на этом рынке сбыта. Кто-то, кто достаточно отморожен на голову или думает, что Удача выбрала его в свои постоянные любовники, вооружается колюще-режущими штучками (в дополнение к «огнестрелу», разумеется). Воевать в открытую с ножом против ракет и пуль пока ещё никто не решался, но бывали отдельные эпизоды, когда участники сходились в рукопашном бою, с применением холодного оружия. Всё же это своеобразный способ не «сушить» зрелище постоянной стрельбой и взрывами.
Что касается Старкова и Кридди, то парни просто вспомнили, что такое держать в руках оружие. Надо сказать, вспомнили с «трепетом». Особенно Тимофей, он никак от себя такого не ожидал. Всё прошло так легко, будто он всё это время не прекращал тренировки.
Каждый человек что-то может делать лучше, чем остальные, что называется, с рождения. Тимофей, когда учился в колледже, был знаком с парнем, который однажды сел за барабанную установку впервые в жизни, и с первого же раза отстучал композицию местной рок-группы. Не сказать, что он сделал это профессионально, однако впоследствии он стал профессиональным барабанщиком. Что-то ещё Тимофей слышал в различных телепрограммах про разных людей, которые без специальной подготовки делали что-то очень хорошо. Тимофей много раз задавал себе вопрос – действительно ли он, как тот ударник, гладиатор «от бога», или просто чертовски удачливый индивид, каких на Арене, в принципе, хватает. И насколько это одно и то же, и так ли это вообще. Нет, Тимофей отказывался верить в это, потому что убить человека в игре и отстучать партию на ударных – это вещи совершенно разные. Но быть любимчиком госпожи Удачи – это вполне может оказаться чем-то сродни врождённому чувству ритма. А может дело совсем в другом. В умении балансировать на тонкой грани между безумием и человечностью. Сколько «великих» гладиаторов превращались в больных игрой фанатиков? Они уже не способны жить, как обычные люди, заниматься обычными делами. Больная потребность в охоте на себе подобных под аккомпанемент ревущей толпы навсегда сделала их зависимыми от Игры. Их больной смысл больной жизни. Тимофей изо дня в день убеждал себя в том, что со своим боевым прошлым он давно завязал. Но, рождённые убивать, никогда не смогут убежать от своей судьбы. И сегодня, разнося в щепки мишени в тренировочном ангаре, Старков лишний убедился, что солдат и гладиатор в нём никогда не умрут.
Рапира никогда не философствовал на трезвую голову. Только под градусом его пробивало на несвойственное его натуре мышление. Но даже и так Берт Кридди не заставлял свои извилины «кипеть от работы». Если он брал в руки оружие и без особой натуги попадал в цель, значит, есть навык обращения с оружием и не более того. Зачем ему ломать голову над тем, в чём его настоящее призвание? Он бы может и рад заняться чем-то более спокойным и безопасным в жизни, только ему жутко лень искать это что-то. И должность механика на грузовом корабле – не в счёт. Зато сражаться с соперником в честной схватке – это у него получается и возможность реализоваться в среде гладиаторов как-то, словно специально постоянно ему подворачивается. Трёхлетний застой не дал ему растерять навыки профессионального Игрока – и Арена, спустя три года, позвала его снова: «Эй, парень, хватит заниматься чёрте чем, твоё место здесь». И Рапира, по хорошему счёту, никогда не боялся, не боится и теперь.
Лишь один участник будущей команды, немного неуклюже пытался освоить огнестрельное оружие, растеряв все мысли, думал только о том, как это страшно – оказаться на Арене лицом к лицу со смертью. Осознав глубокий смысл простых слов, сказанных непростыми людьми, Женя Венский сжимал рукоятку рудольфовского бластера, тогда как надо бы немного ослабить хватку, хотя бы для того, чтобы рука не так сильно уставала при стрельбе. Чуть позже он поймёт, почему такие, как Каратель и Рапира, не испытывают чувство страха, зная, что вскоре будет реальная возможность проиграть в поединке со смертью. Но это случится потом, когда он сам заглянет в чёрные бездонные провалы глазниц костлявой. И это знание иначе не получить. А сразу после тренировки Женя осознает одну, тоже довольно страшную, неизбежность: в этой, пусть пока условной команде, он слабое звено, и в случае его смерти в Мясорубке, Каратель и Рапира просто пойдут дальше без него. Однако были и у Венского свои козыри в рукавах, но об этом пока было рано заявлять.
Единственное, чем парень реально удивил двоих бывалых гладиаторов на тренировках, это приёмами рукопашной схватки. После нескольких безуспешных попыток вдвоём «опрокинуть» Венского, легендарные герои Арены получили несколько болезненных ушибов и ссадин, после чего решили, что «малец» достоин пальмы первенства в боевых искусствах рукопашного боя. А в остальном покажет время.
В двадцати четырёх часах от…
Родион Родимцев проводил много своего времени в рабочем кабинете. Ничего никогда не менялось, и лишь созерцание привычного пейзажа из окна увеличивалось день ото дня в часах. Но старик давно смирился с обстоятельствами. Он ничего не мог с этим поделать. А за последние годы понял, что уже и не хочет.