Во тьме
Шрифт:
Кровь!
Она едва подавила безумный вопль.
Без паники! Это Тим валяет дурака, это он подстроил. Мама не успела убрать, вот и все… Но когда он умудрился? Забрался сюда, пока все спали? Среди ночи?
Она встала, разогнув дрожащие ноги. Коридор, где она находилась, тонул в темноте, лишь окно в комнате пропускало внутрь поток лунного света. Надо войти и спрятаться в своем убежище. Но что-то было не так. Дверь комнаты была распахнута настежь. Но, уходя, она закрыла ее, она прекрасно это запомнила. Только если…
Что-то помогло
Эй, минуту! Если это проделки Тима, почему кровь такая свежая?
Она решила пойти в родительскую комнату, и тут ощутила его присутствие.
В коридоре она была не одна.
Здесь стоял кто-то еще, совсем близко.
От страха Лори сглотнула; ей показалось, что звук проглоченной слюны услышал весь их квартал. Тишина.
Сбоку до девушки донесся тихий-тихий шепот.
— Мама? — спросила она треснувшим от тоски голосом. — Тим, это ты? — Лори произносила слова слабо, почти безвольно; едва слетая с губ, они умирали в темноте.
Она сделала шаг назад. К свету, в комнату.
К долбаной задвижке на двери!
И вдруг тишину прорезал звук дыхания.
Тяжелый вздох. Нет! Вздох возбуждения...
Возбуждения от близкого удовольствия! — крикнул кто-то в голове девушки.
Лори резко развернулась.
Изо всех сил она прыгнула вперед, ощутив каждую ворсинку ковра под ногами. Тело сжалось. Она рванулась в дверной проем, сначала голова, затем туловище, потом ноги.
Правая рука лихорадочно искала задвижку.
Пальцами она ощутила пластик ручки, дернула еще раз и изо всех сил налегла на дверь изнутри, стараясь закрыть ее.
И тут ее голова взорвалась, из глаз посыпались искры.
Струйка крови потекла из носа — кто-то разбил его мощным ударом.
Темный силуэт рванулся к двери одновременно с ней. Лори упала на спину, ее крик захлебнулся слюной и кровью. Ей показалось, что ее ударили прямо в сердце, и оно устремилось куда-то в глубину мозга, на лицо навалилось что-то горячее. Девушка попыталась встать, помогая себе локтями. И сразу же еще один невероятно жестокий удар — и снова в нос. Дыхание остановилось, крик замер в груди, в глазах, во рту защипало, казалось, кожа на щеках плавится. Спазм оказался таким резким, что грудная клетка поднялась в последний раз.
Лори поняла, что все кончено.
Он попытался успокоиться. Дыхание было слишком частым. Руки свело болью. С ним такое часто случалось от чрезмерного возбуждения. Он замечал, что после полового акта у него за ушами, а иногда и на склерах глаз лопаются маленькие кровеносные сосуды. Он положил пропитанную хлороформом вату рядом с газовым баллончиком и рукоятью швабры, которой воспользовался, чтобы свалить девчонку. Наклонился к ее лицу — так и есть, небольшие повреждения. Слезоточивый газ попал в кровь. Он действительно ее изувечил.
Мужчина распахнул полы своей куртки, задрал свитер и футболку девушки. Плоский живот, атласная кожа, гладкая и мягкая. Приятно дотрагиваться. Чуть раньше он уже развлекся с той, другой.
Он пощупал ее пульс. Она была в глубоком забытьи, но ее жизни ничего не угрожало, раны не были смертельными. Она просто лишилась лица.
Поднявшись, он засунул вещи
И главное, завтра требовалось быть в хорошей форме, чтобы достойно выглядеть на работе. Это было важно.
Пожалуй, важнее всего остального.
32
Следственная группа, занимающаяся делом «секты Калибана», как ее теперь называли, состояла из двенадцати детективов. Джек Тэйер был старшим — под неустанной опекой капитана Вудбайна Во Эттвел и Фабрицио Коллинз продолжали собирать сведения о жертвах, им помогали два недавно прибывших детектива в костюмах-«тройках», направленные в 78-й прямо из мэрии: они занимались свидетельницей, вырвавшейся из лап Лукаса и Джанин Шапиро, — Хулией Клаудио. Работать с ней было трудно. Она по-прежнему молчала и отвечала на вопросы лишь изредка — покачиванием головы.
В пятницу утром Аннабель пришла в офис в семь и обнаружила в «стакане» Тэйера, просматривавшего ее записи.
— Прошвырнемся сегодня до Нью-Джерси? — спросил он, не поднимая голову от бумаг. — Давно нора было это сделать.
— Лукас Шапиро больше не является приоритетом?
— Там уже работает группа, прочесывают дом и изучают все находки. Ими руководит Кахилл. Если они найдут что-нибудь важное, сразу дадут нам знать. Мы же отправимся в Бунтон — по следам почтовой открытки.
Он потряс перед лицом Аннабель пресловутой открыткой, отправленной Бобом Спенсеру Линчу.
— Нанесем визит мистеру Джону Уилксу, не отвечающему на телефонные звонки. Клинтонский шериф предупредил его о нашем визите.
— А тот, другой, уехавший в отпуск в Канаду, ты с ним пообщался?
Брови Тэйера приподнялись.
— Этот Уилкс — странный феномен. Он не знает никаких J.C. и не отличается любезностью.
— Джек…
Тон Аннабель был серьезным. Джек посмотрел на женщину. Она колебалась, как девочка, боящаяся, что на нее будут ворчать. Видимо, она плохо спала, размышляя о том, что ей пришлось побыстрее уехать из дома Шапиро. Слова вины готовы были сорваться с губ Аннабель, и от этого признания ей сразу должно было бы стать легче. Серые глаза друга пристально смотрели на нее.
— Что такое? — Он обошел стол и положил руку ей на плечо. — Что случилось, Анна?
Фразы, заготовленные ночью, застряли внутри. Аннабель попыталась снова произнести их, облегчить душу. Она качнула головой:
— Ничего, это просто усталость. Все хорошо.
Ощутив горечь от того, что не может довериться Джеку, своему другу, она не переставала думать, что в первую очередь он все-таки остается копом.
Аннабель вонзила ногти в ладонь и выдавила из себя улыбку.
Машина Джека Тэйера плелась в направлении Ньюарка позади трейлера с прицепом. Аннабель читала свежую газету. Вначале они планировали заехать в Бунтон, затем в Клинтон, встретиться с Джоном Уилксом из Нью-Джерси, хотя это выходило за рамки их юрисдикции. Поездка была неофициальной — нужно было задать Уилксу несколько вопросов, чтобы продолжить расследование. Посвящать в свои планы полицию штата не стоило. Короткий визит, один-два вопроса, и слабая надежда, что этот Уилкс знает человека с инициалами J.C.