Во власти демона. Брак поневоле
Шрифт:
«Они не такие, как мы, – всегда повторял отец. – Мы воюем с ангелами тысячу лет. Никто и никогда не простит того, сколько было пролито крови за это время. Нам остается только одно. Сражаться. Пока кто-то кого-то не уничтожит».
В полусне Ингрид в очередной раз пронзила ангела клинком. А потом разбудили звуки внизу. Застучали копыта, и грохнула распахнувшаяся о стену дверь.
Ингрид подорвалась на кровати с тяжелой головой. Снова температурило. Как только появилась угроза для столицы, папа привез их сюда, в небольшой замок на севере. Замок. Ага, как же! На деле,
– Папа знает, что делает! – строго шепнула себе Ингрид, вздергивая подбородок. – Он сказал, это лучшее место, и сюда никто не доберется. А я – будущая королева. И должна все сносить с гордо поднятой головой!
Она прыснула от этой фразы, подслушанной у одной из нянечек. Охотничья псина, которая жила со слугами и кормилась под столом в большом зале, тоже все сносила! Когда бегала от кухарки, снова что-то стащив.
Ингрид набросила на белую ночную рубашку колючую вязаную шаль. Внизу горела одинокая свеча. Она освещала фигуры двоих: мамы и какого-то незнакомого воина. На его лице виднелись грязь и царапины. Дыхание было хриплым, сбитым, слышным даже на лестнице.
Ингрид затаилась на ступеньках, прижимаясь к холодным каменным перилам. А воин рухнул на одно колено.
– Ваше Величество… Король Родерик храбро сражался за свой народ и… был убит, – севшим голосом выдохнул он.
«Король Родерик», – как набатом, продолжило стучать в висках.
– Папочка! Нет! – тонко вскрикнула Ингрид.
Она вскинула ладони ко рту, словно сама испугалась своего вскрика. Папа учил быть смелой, никогда не хныкать и не бояться. Вязаная шаль соскользнула на пол.
А внизу мама пошатнулась, и лицо побелело. Воин вскочил, подхватывая ее на руки, и по холодным комнатам разнесся грубый окрик:
– Воды! Быстрее! Королеве плохо!
Ценой своей жизни Родерик освободил столицу от осады. Вскоре Ингрид с мамой сели в карету, возвращаясь домой. В город, потрепанный боевыми заклятьями. Во дворец, который теперь стал каким-то чужим.
Сразу после приезда мама легла в своих покоях, запретив открывать шторы. По утрам она кое-как вставала, позволяя служанкам приготовить ванну. Иногда чуть-чуть ела, но чаще отказывалась и плакала. И все сильнее болела.
– Она погибнет от горя. Просто иссохнет от тоски по Родерику. Бедная, бедная королева… В ней больше не осталось воли к жизни и сил бороться с болезнью, – как-то раз подслушала Ингрид слова целителя, обращенного к помощнику.
И внутри всколыхнулась жгучая и черная ярость. Совсем не детская.
Глава 19
Ингрид с недетской силой дернула тяжелые двухстворчатые двери. Внутри кипела и клокотала демоническая магия. Даже в глазах горели искорки, как отблески огня.
Мама даже не шевельнулась, съежившись на боку под одеялом. Ингрид зло рыкнула, подбегая к окну. Тонкие пальчики сомкнулись на жестком золоченом шнуре. Минута – и все тяжелые шторы в комнате разъехались. Над столицей демонов занимался туманный, как кровь в молоке, рассвет.
– Мама, вставай! Уже утро! – бодро воскликнула Ингрид.
Мама
– Мама! Ангелы на Ящеровом перевале! Папины советники говорят с воинами, приказывают им, но все ждут тебя! И в городе нечего кушать. Совсем-совсем! Ангелы все выжгли Белым огнем! Все поля! – голос Ингрид звенел от слез, и она зло потерла нос тыльной стороной ладони.
Когда плакала, вспоминая папу, ее всегда утешали нянечки! Один раз – даже простая горничная, заглянувшая сменить постель. А мама ни разу не обняла, не пожалела. Только смотрела пустым взглядом.
Ингрид схватила ее за плечо и зло затрясла.
– Да вставай же ты! Ты нужна нам! Нужна на ногах! Целители говорят, что ты слишком грустишь! И поэтому болеешь! Вставай, мама! Без тебя… без тебя ничего не получается! – всхлипнула она, дернув посильнее.
Мама безвольно откинулась на спину, как тряпичная кукла. Темные, но тусклые волосы разметались по подушке. Кожа побелела и сейчас напоминала мятую бумагу. А страшнее всего был взгляд. Светлые глаза остекленели. Не как у героинь баллад, которые красиво угасали на руках храбрых рыцарей. А как у рыбы, слишком долго пролежавшей на кухне.
– Ма… ма… – голос не слушался.
Ингрид ухватила маму за руку. Ледяная. В контрасте по щекам хлынули обжигающие слезы. Ингрид отскочила назад, спотыкаясь о кресло, падая на пол и сжимаясь там в комочек.
– Это все война, – всхлипывая, пробормотала она. – Ангелы еще поплатятся за все!
***
Со временем Ингрид хорошо изучила историю Инферио. И узнала, как началась Тысячелетняя война.
Ангелы и демоны изначально не ладили. А у белокрылых были особые магические знания. Невероятные познания в целительстве, даже ритуалы воскрешения.
Естественно, демоны захотели получить это и себе. Но ангелы отказались делиться знаниями, и началась война. Кровопролитная. Жестокая. Еще в первые годы ангелы уничтожили любые записи своих тайных знаний, и со временем погибли все те, кто мог что-то помнить. Но война продолжилась. Короли сменяли один другого, и ни один не мог одержать победу.
«Значит, это сделаю я», – год за годом твердила себе Ингрид, взрослея под присмотром советников.
И вот однажды они вызвали ее в большой зал, где обычно совещались. Для того, чтобы объявить о скором замужестве. В первый момент у Ингрид перехватило дыхание. Ведь она знать не знала своего жениха.
«Но это мой единственный шанс, чтобы советники перестали считать меня ребенком, – строго одернула себя Ингрид. – Мой единственный шанс стать настоящей королевой. И победить в войне».
***
Карета была слишком вычурной, шикарной. Она подходила для милых прогулок по мощеным улицам столицы. А на лесной дороге ее нещадно трясло, отчего Фридрих то и дело подносил к лицу платок, смоченный в особом настое от дурноты. От него в карете чересчур сильно пахло травами.
– Надеюсь, к нашему приезду уже поставят шатры и запекут пару поросят на вертеле! Иначе я за себя не ручаюсь!