Во власти Дьявола
Шрифт:
— Ппп…приехал?
— Ну чего ты испугалась?
— Но…
Воспользовавшись секундным замешательством Демьяна, Дарина ловко вырвалась из его рук и вскочила на ноги.
— Боже, Господи, это конец, — запричитала девушка, нервными, резкими движениями натягивая на себя поднятое с пола платье.
— Даря…
— Он не поймет, не поймет, — словно не слыша Демьяна, продолжила шептать Дарина.
— Дарина! — громкий рык привел девушку в чувства.
Демьян тем временем натянул штаны и подойдя к девушке, притянул ее к себе, подцепил пальцами
— Я все решу…
— Но…
— Я решу…
— Но мы… он…ты…
— Я тебя люблю, ты помнишь?
Неуверенно кивнув, Дарина открыла рот, чтобы продолжить.
— Люблю и решу. Ничего не бойся.
Поцеловав девушку, Демьян выпустил ее из плена своих рук и развернувшись, быстро зашагал прочь из гостиной. Спустя несколько минут раздались громкие голоса, кто-то ругался матом, а после в комнате появился отец, собственной персоной…
19. Сложный выбор…
— Привет, пап, — едва слышно произнесла Дарина, глядя на недовольного отца.
Страх ледяными прутьями сковал тело девушки, одного лишь холодного, до боли пронзительного взгляда отца было достаточно, чтобы понять — он не позволит, просто не позволит им с Демой быть вместе. И теперь, стоя перед двумя самыми родными на свете людьми, Дарина не знала, как ей жить дальше, потому что отказаться от Демьяна для нее было сродни медленной, мучительно смерти, а выбрав его, она могла потерять отца.
Сердце, отбивающее чечетку в груди, разрывалось на части от нестерпимой боли, от гнетущего, давящего молчания отца, стоящего напротив и до сих пор не проронившего ни слова. Он только смотрел, пристально, осуждающе что ли, а Дарина ждала его приговора.
— Может присядешь? Чай, кофе? — словно не замечая витающего в комнате, звенящего напряжения, Демьян нарушил тишину, привлекая к себе внимание отца.
— Я не чаи приехал распивать, — стальные нотки в голосе отца практически лишили Дарину чувств.
Бледная, совершенно окаменевшая от леденящего душу ужаса, она практически вросла в холодный пол, не в силах пошевелиться, мертвой хваткой вцепившись в края домашнего платья. Не было даже слез, ничего не было, только большой, нет, просто огромный ком, застрявший в горле, не позволяющий дышать, и тупая, саднящая боль в грудине.
— Пап, — хрипло прошептала Дарина, собираясь с силами.
Ведь должна же она что-то сделать, хоть попытаться достучаться до отца, ведь он слышал, раньше он всегда ее слышал и лучше в мире родителя просто не могло быть. Но прежде, чем Дарина успела продолжить, Демьян вновь нарушил их с отцом, никак не желающий складываться, диалог.
— А для чего ты приехал? — нахально усмехнувшись, Демьян прислонился к дверному косяку, заняв максимально расслабленную позу и скрестил руки на груди, всем своим видом давая понять, что ему, в общем-то, все равно, что думает отец.
А вот Дарине не было все равно, ей было важно,
Отец тем временем скользнул не слишком заинтересованным взглядом по интерьеру, и сделав несколько шагов, опустился на диван.
— Даря, оставь нас, пожалуйста, — казалось, спустя целую вечность, наконец произнес отец, одарив Дарину пустым, ничего не выражающим взглядом.
Будто в один лишь миг он потерял к ней всякий интерес, словно разочаровался в ней и больше не желал видеть.
Никогда, никогда отец не смотрел на нее вот так — холодно и равнодушно, словно она никто, пустое место.
— Пап…
— Я сказал, выйди, — повторил отец тоном, не терпящим возражений.
Слезы скопились в уголках глаз, обжигая нежную кожу, в носу противно защипало, а дыхание участилось. Даря прикладывала небывалые усилия, чтобы просто дышать. Перед глазами все поплыло, голова закружилась, боль в груди стала невыносимой. Наконец не выдержав, Дарина сорвалась с места, в стремлении сбежать, исчезнуть, просто раствориться, чтобы не видеть больше этого разочарования в глазах отца.
И она уже было собиралась покинуть комнату, скрыться наверху в спальне, дав волю эмоциям, но тут же была перехвачена подоспевшим Демьяном, буквально впечавшись в широкую грудь мужчины.
— Пусти, — прошептала она тихо, практически обессилив под натиском бури захвативших ее эмоций.
— Тихо, — тихо, но твердо приказал Демьян, прижимая девушку к себе, окутывая заботой, давая понять, почувствовать, что она в безопасности. — Она останется здесь, а тебе я советую сменить тон, — лишь спустя долгие несколько секунд Дарина поняла, что Демьян говорит не с ней и замерла от очередного приступа тошноты и ужаса.
Нет, ну не мог же он в самом деле так говорить с отцом. Просто не мог. Отец всегда был для него авторитетом.
— Ты будешь меня учить, как мне говорить с собственной дочерью? — казалось, даже стены затряслись от грубого, сквозящего яростью, баритона отца, разлетевшегося по пространству.
Вжав голову в плечи, Дарина зажмурилась и сильнее прижалась к Демьяну, словно ища защиты, а он, будто чувствуя, понимая, прижал ее крепче прежнего, давая понять, что не даст ее в обиду.
— С ней ты в подобном тоне говорить не будешь, никто не будет, — в голосе Демьяна слышались угрожающие нотки. — Я тебе в прошлый раз сказал, пап, не лезь в это, она моя.
— И ты считаешь нормальным трахать собственную сестру?
Вот теперь, казалось, отец окончательно вышел из себя. Вскочив с дивана, он словно разъяренный буйвол, двинулся в их с Демьяном сторону. И тут Дарина не выдержала, испугавшись не на шутку — не за себя, за Дему, — она чудом извернулась и, вырвавшись из стальных оков, встала между братом и отцом, будто бы от нее что-то зависело, будто, она могла бы остановить отца. Просто в тот момент ей казалось, что так правильно и Даря даже не поняла, в какой момент, грубо схватив девушку, Демьян дернул ее на себя и задвинул за широкую спину.