Во власти мракобесия
Шрифт:
– Ты сейчас о чём, Тимур? – Сергей поставил бокал, сделав небольшой глоток.
Тамаев указал глазами на Семёнова и произнёс:
– Мы с Игорем большие друзья, почти братья. Он рассказал мне, в какой уважаемой организации ты работаешь… Знаешь, мой отец тоже чекист был. Недавно умер. Сердце надорвалось. Очень переживал за Чечню. Такое у нас там происходит, что стыдно даже думать об этом. Ты сам знаешь, что творится. Бандиты, беспредел полный… Все ненавидят друг друга, не верят никому, мстят за убитых родственников… Вчера был друг – сегодня кровный враг. Всё поменялось. Спиной повернуться ни к кому нельзя…
Сергей слушал внимательно. «Сейчас заговорит о главном».
– У меня было хорошее дело в Чечне, – продолжал Тимур, – но война разрушила всё. У нас там сейчас никому доверять нельзя. Куда ни глянь, всюду обман, всюду вопросы решаются с помощью оружия. Честный бизнес нельзя организовать… Я приехал сюда, привёз деньги. Многие уважаемые люди поверили мне и вложились в моё новое предприятие. Но оказалось, что и здесь, в Москве, про честность забыли… – Тимур горько вздохнул. – Воры и взяточники всюду сидят и не позволяют работать. Денег требуют… Я занимаюсь нефтью, и они считают, что я могу платить им столько, сколько они будут выжимать из меня…
Сергей слушал молча. Тамаев отпил вина и посмотрел в глаза Трошину.
– Когда я узнал, что ты работаешь в такой важной организации, то решил, что ты сможешь помочь… Мне нужно получить квоту на вывоз нефти за рубеж. Для этого надо пробить решение там! – Тимур показал пальцем наверх. – Но если у чиновника нет интереса, он никому не даст «добро». Всякий чинуша жаждет чувствовать себя маленьким царьком, власть свою стремится проявить, пусть даже самую крохотную толику власти. Я бы не против – пусть себе властвует, но ведь для них власть – это возможность запрещать, не позволять. Только через это они свой вес чувствуют. Можно месяцами двери околачивать, приносить все нужные документы, но… Мне в Белом доме открыто говорят, что могут сделать любую бумагу, любое разрешение, но не бесплатно. Что греха таить, я бы, конечно, заплатил им денег. Даже приготовил их… Но я вовремя узнал, что мои деньги пропадут, что никаких квот на нефть я всё равно не получу.
– Почему?
Тамаев выразительно свёл брови и ответил:
– Потому что Родионов со своей «Проминформкооперацией» перешёл мне дорогу.
– От кого к тебе пришла эта информация?
– От Дуденко.
– Юрий Дуденко? Консультант главы аппарата Белого дома, если не ошибаюсь?
– Он самый. – Тимур удручённо кивнул. – Я имел приватный разговор с ним, и он, активно помогавший мне всё это время получить эту квоту, сказал, что сейчас ничего не может сделать, так как в это дело влезла более влиятельная фигура, некий Петлин.
– Что же ты хочешь от меня, Тимур?
– Помоги решить эту проблему. Ты – серьёзный человек. Помоги мне, и я отблагодарю тебя.
– Боюсь, что тут я не смогу быть тебе полезным, – пожал плечами Трошин.
– Ты не понимаешь, друг! – Тамаев широко улыбнулся. – Я умею быть щедрым. Никаких денег не пожалею. И не я один. Понимаешь? Нефть – дело великое. Нефть даст мне и моим друзьям власть. И я не забуду твоей услуги никогда.
– Прости, Тимур… – Сергей достал сигарету и закурил. – Я ничем таким не занимаюсь.
– Может, ты думаешь, что я на нечестное дело зову тебя? Обижаешь! Убивать никого не приглашаю. Ты придавишь тех, кого должен придавить по работе. Свой долг выполнишь и благодарность от меня получишь. Зачем я должен взятку давать? Зачем класть деньги в карман какой-нибудь сволочи, если могу заплатить хорошему человеку? Тебе хорошо будет, твоей жене хорошо будет, вашим детям и внукам хорошо будет.
– Тимур, давай закроем эту тему.
– Зря не соглашаешься… Но ты всё-таки не отказывайся сразу, подумай крепко…
Трошин усадил Женю в «жигули».
– Ты не много выпил? – озабоченно спросила она.
– Нет, пригубил только. Он вставил ключ в замок зажигания.
– Хочу поблагодарить тебя, – сказала Женя. – Всё было очень мило.
– Ты серьёзно? – Трошин включил дальний свет и надавил на педаль. – Неужто понравилось?
– Скучно, конечно. Эти ваши разговоры о нефти, банках и вообще… Но покушали вкусно, да и потанцевала я с этим Семёновым. Ты знаешь, сколько я уже не танцевала?
– Вот и хорошо. Я, признаюсь, дёргался немного из-за тебя.
– И что, вот так ты и работаешь? Рестораны, бары, может быть, девчонки в саунах?
– Случаются также мусорные ящики, закладка тайников в сортирах… А если честно, то по большей части торчу в кабинете, копаюсь в подшивках всяких документов и глотаю бумажную пыль… Слушай, ты не обратила случайно внимания на такого эффектного блондина, который вместе с нами спустился в фойе?
– Был там какой-то. Но зачем мне другие мужчины, когда есть ты? – Женя дотянулась до Сергея и чмокнула его в щёку.
Трошин то и дело поглядывал в зеркальце, сзади не отставал тёмный «фольксваген».
– Ты сегодня ко мне или домой? – спросил Сергей.
– Вообще-то я маму предупредила, что могу заночевать у тебя.
– Это хорошо, что предупредила. А то если домой, то мы можем немного загулять.
– Ты куда-то ещё собираешься?
Трошин не ответил и достал из кармана пиджака мобильный телефон.
– Алло, Вадим? Привет. Не спишь? Слушай, я со встречи возвращаюсь. Разговор у меня там состоялся весьма любопытный. И вот теперь ко мне прилип «хвост»… Минут через пятнадцать я буду возле твоей хаты проезжать. Ты выскочи, зависни возле подъезда, я на углу твоего дома тормозну, попробуем пощупать этих молодцов, ладно?.. Тёмно-серый «фольксваген», сразу увидишь. Ствол не забудь!
Женя с беспокойством посмотрела на Трошина.
– Серёж, ты хочешь сказать, что за нами следят? Это серьёзно?
– Это тоже входит в мою работу. Не волнуйся, всё будет в порядке.
– Ничего себе! А кому ты звонил?
– Моему коллеге. Спокойно. Сейчас мы всё уладим.
– Но ведь это может быть случайность? Кто-то просто едет в нашу сторону. Разве не так?
– К сожалению, не так, Женечка. – Трошин крутанул руль, и «жигулёнок» свернул в переулок. Сергей снова взглянул в зеркальце.