Во власти Приста

Харти Кэсси

— Нет, я в порядке, — говорю я, или, по крайней мере, буду в порядке, когда он перестанет так ко мне прикасаться.

— Ты явно лжешь.

— Нет. Я просто…

Тепло приливает к моей шее и щекам, и я практически чувствую, как они становятся еще более розовыми.

Его глаза загораются осознанием, и беспокойство исчезает с его жесткого лица, на его место приходит похоть. Мои губы раздвигаются, когда Прист тянется ко мне, притягивая к себе на колени, дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда моя киска трется о его эрекцию. Из

нас двоих я практически голая, одетая только в его рубашку, и хотя мы технически снаружи, окруженные кучей мужчин, я понимаю, что мне не хочется скрывать свое желание, пока я трусь о его члене.

— Принцесса, — хрипло говорит он, скользя пальцами по моим волосам, наматывая их на кулак и нежно дергая, заставляя мою голову откинуться назад. Я хнычу, когда он наклоняется и прокладывает дорожку поцелуев вниз по моей шее. — Если все, что тебе было нужно, — это прикосновение папочки, тебе нужно было просто попросить.

Его свободная рука обхватывает мою задницу, и я стону, когда он массирует ее, посылая удовольствие, сотрясающее все мое тело.

— Пожалуйста, папочка, — стону я, когда он проводит языком по гладкой коже моего горла.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь? Чтобы все могли увидеть, как ты скачешь на моем члене?

Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, когда его рот смыкается вокруг мочки моего уха, и он покусывает кожу, успокаивая ее своим языком.

— Держу пари, им понравится шоу, как их президент разрушает твою узкую маленькую киску, посасывая эти идеальные соски своим ртом.

— О, Боже!

Его слова разрушат меня раньше, чем он сам.

— Я хочу услышать звуки, которые ты будешь издавать, когда я трахну тебя своим членом, — хрипло говорит он мне в кожу, отчего мое тело содрогается от желания. — Все в лагере услышат…

Я начинаю скулить, когда он резко перестанет говорить, и не понимаю, почему он остановился, пока кто-то не прочищает горло.

Мое лицо горит от стыда, и я зарываюсь головой в плечо Приста, чтобы не сталкиваться взглядом с тем, кто видел, как я терлась об него словно кошка во время течки.

— Босс, у нас… неполадки, — раздается голос, но я не решаюсь поднять глаза или обернуться, чтобы посмотреть, кто это.

Прист издает разочарованный стон, и я чувствую, как его тело практически вибрирует от отчаяния, но чувство долга берет верх.

— В чем дело, Найт?

— В посылках, которые мы привезли вчера вечером.

Я замечаю, что мужчина на мгновение колеблется, чтобы продолжить говорить, учитывая, что я здесь, но рука Приста все еще крепко держит меня за задницу, мешая мне встать и убежать. Найт, должно быть, понял, что я никуда не уйду, потому что продолжил.

— Если мы не разберемся с ними немедленно, Black Chains выбьют наши двери. Один из них — племянник их президента.

— Блять! — Ругается Прист, прежде чем кивнуть мужчине. — Иди, я скоро подойду.

Я слышу, как мужчина уходит, и ожидаю, что Прист опустит меня и последует

за ним, но вместо этого мужчина поднимается на ноги, а я цепляюсь за него, и мы направляемся в дом. Я обхватываю ногами его бедра, когда он несет меня в гостиную, задыхаясь, когда моя спина внезапно ударяется о стену.

— Все в порядке, ты можешь идти, а я… Ой!

— У меня есть пять минут, чтобы позаботиться о тебе, принцесса, — рычит Прист, беря мои губы в жесткий влажный поцелуй, а я слишком слаба, чтобы сопротивляться ему. Я жадно подставляю свой рот, встречая голодные движения его языка лихорадочными стонами.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, не так ли?

— О, папочка, — хнычу я между поцелуями, и мое тело сотрясается от удовольствия, когда он срывает рубашку. Такими темпами у него не останется ни одной рубашки, но я не жалуюсь. Что-то в этом мужчине, ведущем себя как пещерный человек, делает со мной что-то. Я представляю, что с ним происходит то же самое, поскольку чувствую, как его член твердеет у моего бедра.

Он помогает мне снять рубашку, облегающую мои плечи, оставляя полностью голой, но я не могу сосредоточиться на этом, так как его руки уже исследуют меня.

Я вскрикиваю, когда он обхватывает мою грудь, потирая круговыми движениями мои ноющие соски, а когда он опускает голову и берет левый сосок в свой теплый рот, я почти теряю контроль.

— Хм, — стонет он, втягивая мой ноющий сосок, его гортанный голос посылает прилив тепла к моему лону, подводя меня все ближе и ближе к безумию.

— Еще, папочка, — умоляю я.

Господи, как мы это сделаем за пять минут? Как я уговорю себя, что с меня хватит, когда пять минут пройдут? Сомневаюсь, что целой жизни хватит, чтобы провести ее с этим человеком.

— Я покажу тебе больше, принцесса, — выдыхает Прист, прокладывая дорожку поцелуев по моему телу, и когда он поднимает мое тело так, что мои ноги оказываются закинутыми ему на плечи, я почти кричу. Мои глаза расширяются от этой позы, и я знаю, что он сложен как бог с рельефными мускулами по всему телу, но… нет никаких шансов, что он собирается сделать это в этой позе…

Крик вырывается из моего горла, когда я чувствую, как его язык облизывает дорожку вдоль моего влагалища. Это мокро и горячо и… О, Боже! Это каким-то образом в десять раз интенсивнее, чем прошлой ночью.

Нет никаких нежных поцелуев, которые могли бы облегчить это.

Прист, словно одержимый, зарывается лицом мне между ног, облизывая и посасывая мою плоть, словно голодное животное. Он находит новые способы довести меня до грани своим языком, напрягая его, прежде чем так сильно щелкнуть по моему дрожащему клитору, что мне приходится зажать рукой рот, чтобы остановить крик, который застрял в горле.

— Папочка, — рыдаю я, мои пятки впиваются ему в спину, когда он дразнит комок нервов, о чувствительности которого я и не подозревала, пока не встретила этого мужчину. — Да, папочка!