Во власти Приста
Шрифт:
— Что говорится в отчете?
Выражение лица Найта выглядит дружелюбнее с ухмылкой.
— Очевидно, она приехала в город и через несколько часов решила доверить группе подростков нести ее вещи, а они исчезли в толпе со всеми вещами.
Я качаю головой осознавая степень ее невинности, но ей больше не нужно беспокоиться о том, что люди ею воспользуются. Не тогда, когда у нее из рук ест самый страшный ублюдок в городе.
— Знаем ли мы полицейского, который передал ее Broken Chains?
— Пока нет, — говорит
Я киваю, радуясь, что он уже этим занимается. Я хлопаю его по плечу и направляюсь в клубный дом, мои мысли заняты девушкой в моей комнате.
Кажется, Скай не очень хорошо встретили в Остине, и я собираюсь это исправить. К тому времени, как я закончу, она забудет обо всех плохих вещах, которые с ней приключились.
***
Я нахожу ее свернувшейся калачиком в моей постели.
Я останавливаюсь у двери, чтобы посмотреть на нее, и мое сердце колотится в груди от красоты, находящейся в моем пространстве. Она великолепна, ее длинные золотистые волосы ниспадают на подушку, а на губах играет мягкая улыбка.
Мне следует уйти.
То, что я должен делать, и то, что я хочу делать, — эти чувства, которые постоянно находятся в состоянии войны, когда речь заходит об этой девушке.
Уйти — это не вариант. Ни в данный момент, ни когда-либо.
Я тихо подхожу к ней, нежно убирая прядь волос с лица. Она слегка шевелится, но не просыпается. Я наклоняюсь и провожу своими губами по ее, прежде чем перейти к шее и впитать ее опьяняющий аромат. Она стонет во сне, голос легкий и нуждающийся.
— Папочка, — хнычет она, и, черт возьми, слышать, как она зовет меня даже во сне, ударяет прямо в мой член, но это ноющее сжатие моего сердца становится сюрпризом. Я никогда по-настоящему не был нужен кому-либо.
Конечно, клубу нужен я как президент, члены клуба зависят от меня как от лидера, но, если со мной что-то случится, меня легко можно будет заменить, как я заменил своего старика, когда его арестовали и приговорили к пожизненному заключению. Моя младшая сестра, Рея, недолго нуждалась во мне, когда ей пришлось бежать от матери и отчима. Но она всегда была довольно независимой, она даже учится в колледже за пределами штата.
То, что Скай ищет меня даже во сне, трогает струны моей души, и я еще сильнее влюбляюсь в эту девушку.
— Моя, — собственнически шепчу я, проводя руками по ее бедрам и одновременно касаясь губами ее горла, медленно пробуждая ее.
— Прист, — стонет она, и когда я приподнимаюсь, чтобы посмотреть на нее, мои глаза встречаются с ясными светло-голубыми,
Господи, все в этой девушке идеально.
Она такая невинная.
Как будто для того, чтобы компенсировать несовершенства, которые я приношу в этот мир.
— Ты проснулась, — хрипло говорю я, касаясь ее губ своими, и она так легко открывается мне, вздыхая от удовольствия, когда я просовываю руку под простыни; мой член твердеет, упираясь в джинсы, когда я нахожу ее голой под одеялом.
Она раздвигает бедра для меня, когда я скольжу руками по ее телу, тихонько задыхаясь у моих губ, когда я круговыми движениями массирую ее влажные складочки, раздвигая женственные губки. Она скулит, когда я начинаю массировать сильнее, покрывая мою руку своими соками.
— О, папочка, — кричит она, выгибая бедра, чтобы оседлать мои пальцы, и мне приходится изо всех сил не кончить в штаны.
Мой член болезненно напрягается за ширинкой от желания войти в ее узкую маленькую пизду и пометить как свою.
— Блять! — Рычу я, убирая руку, прежде чем сбросить с нее одеяло, чтобы обнажить ее голое тело.
— Мне нужно трахнуть тебя сейчас, детка.
Я не спускаю с нее глаз, пока отталкиваюсь от кровати, чтобы снять одежду. Я срываю рубашку и отбрасываю ее в сторону.
— Потрогай себя, принцесса. Подготовь свою узкую киску для папочки.
Она кусает губы и смотрит вниз, но не раньше, чем я успеваю увидеть ее возбужденные глаза. Она немного колеблется, и я с замиранием сердца наблюдаю, как моя идеальная девочка опускает левую руку между ног.
— Сделай так, как я тебя учил, — ворчливо говорю я, расстегивая молнию на джинсах, наблюдая, как она пытается повторить мои движения, и вскоре делает это не просто для показухи. Ее спина выгибается, а соски твердеют, когда она проводит средним пальцем по складкам.
— Ох, — кричит она, ее глаза стекленеют, а дыхание учащается.
Я достаю свой член и глажу его, приближаясь к ней, мой контроль разорван в клочья. Я был на взводе и возбужден весь день, ее тело дразнило меня, даже когда я пытался держать себя в руках.
— Ты сводишь меня с ума, детка, — хрипло говорю я, забираясь на кровать и раздвигая одним коленом ее бедра. Она убирает руку от тела тихо поскуливая.
— Только мне позволено доставлять тебе удовольствие.
Мой рот прижимается к ее рту, прежде чем она успевает запротестовать или сказать хоть слово. Она обхватывает мои плечи руками, пока я смазываю толстую головку пульсирующего члена ее соками. Господи, я в шаге от того, чтобы трахнуть ее и меня сводит это с ума.
Я никогда, за все тридцать пять лет жизни, не нуждался ни в одном человеке так, как нуждаюсь в этой девушке. Менее чем за двадцать четыре часа она превратилась из той, о существовании которой я не знал, в целый мой мир.