Во власти страха
Шрифт:
Они поблагодарили помощника. Потом Том спросил у Пам:
– Когда премьера?
Девушка училась в Нью-Йоркском университете, но академическая нагрузка в этом семестре была небольшой, и она – как талантливая портниха – работала по совместительству помощницей помощника костюмера для возобновления постановки «Суини Тодд», осуществленной Стивеном Сондхеймом и Хью Уилером музыкальной адаптации старой пьесы о жизни парикмахера-убийцы в Лондоне. Тодд перерезал своим клиентам горло, а его сообщник запекал жертвы в пироги. Райм сказал Сакс и Пам, что главный персонаж напоминает ему преступника, которого он некогда преследовал, хотя добавил, что Тодд полностью вымышленная фигура. Пам притворилась игриво расстроенной этим фактиком.
«Убийства, людоедство, – подумала Сакс. – Разговор о модификации тела».
– Мы открываем сезон через неделю, – ответила Пам. – И у меня будут билеты для всех. Даже для Линкольна.
Том сказал:
– Он очень ждет этого.
– Нет! – отрезала Сакс.
– Он так говорит.
– У него остановится сердце.
– Я зарезервировала место для инвалидов, – заявила Пам. – И вы знаете, что в театре есть бар.
Сакс засмеялась.
– Уж там-то он появится непременно.
Том ушел, закрыв за собой дверь, и Амелия продолжила:
– Здесь вот что случилось. Помнишь человека, который похитил тебя вместе с матерью? Много лет назад?
– Да, помню. Собиратель Костей?
Сакс кивнула.
– Похоже, появился кто-то, подражающий ему. В известной мере. Правда, одержим он не костями. Кожей.
– Господи. Он что… свежует людей?
– Нет, он убил свою жертву, сделав татуировку ядом.
Пам зажмурилась и содрогнулась.
– Псих. Постой-постой. Тот человек, о котором говорили в новостях. Это он убил девушку в Сохо?
– Да. Однако нет никаких свидетельств, что он интересуется уцелевшими жертвами тех событий. Он использует татуировку для того, чтобы написать сообщение, и, как мы думаем, будет выбирать жертвы в необычных местах, – если мы раньше не остановим его. Мы проверяли, но никого из других уцелевших в этом районе нет. Ты единственная. Скажи, кто-нибудь спрашивал тебя о похищении, о том, что произошло?
– Нет, никто.
– Мы уверены на девяносто девять процентов, что он совершенно не интересуется тобой. Убийца…
– Икс, – сказала Пам с понимающей улыбкой.
– Икс не знает о тебе – твое имя не появлялось в прессе, потому что ты была маленькой. А у твоей матери в то время был псевдоним. Но я хочу, чтобы ты знала. Будь начеку. А по ночам у твоей квартиры будет дежурить полицейский в машине.
– Хорошо.
Пам казалась совершенно не обеспокоенной этим сообщением. И тут Сакс поняла: весть о том, что может существовать какая-то, пусть даже самая слабая связь с Иксом 5–11, которого пресса окрестила Подпольщиком, оставила Пам равнодушной потому, что на уме у нее было что-то другое. И вскоре она это выскажет – нет, преподнесет.
Пам отпила какао, избегая смотреть в глаза Сакс.
– Вот какое дело, Амелия. Мне хотелось бы поговорить с тобой.
Ее улыбка показалась Сакс слишком уж широкой, и она занервничала. Тоже сделала глоток, но никакого вкуса не ощутила. Сразу же подумала: «Беременна?» Конечно. Дело в этом. Сакс подавила гнев. Почему они не предохранялись? Почему…
– Я не жду ребенка. Успокойся.
Сакс успокоилась. Издала отрывистый смешок, подумав, не выдает ли себя бессознательной мимикой.
– Но Сет и я… Мы сходимся.
Так поспешно? Сакс продолжала улыбаться. Не была ли ее улыбка такой же фальшивой, как у этой девушки-подростка?
– Теперь? Хорошо. Это впечатляющая новость.
Пам рассмеялась, очевидно, из-за несоответствия между словами и выражением лица Сакс.
– Послушай, Амелия. Мы не вступаем в брак. Просто этому пора случиться. Я так считаю. Он так считает. Это правильно. Мы полностью совместимы. Он знает меня, знает насквозь. Иногда мне даже не нужно ничего говорить, он чувствует, что я думаю. И он очень славный, понимаешь?
– Слишком уж быстро, милая, ты не находишь?
Вся оживленность Пам мгновенно исчезла. Сакс вспомнила, что мать, бившая девочку и запиравшая ее на несколько часов в чулан, тоже называла ее «милая», и Пам возненавидела это ласковое обращение. Сакс пожалела, что употребила его, но она была взволнована и забыла, что это слово под запретом.
Она сделала новую попытку:
– Пам, он замечательный парень. Так считаем и я, и Линкольн.
Это было правдой. Но Сакс не могла остановиться.
– Только не думаешь ли ты, что лучше подождать? Зачем торопиться? Просто встречайтесь, развлекайтесь. Спите вместе… Поезжайте в путешествие.
«Трусиха», – обругала себя Сакс, дав последние два совета, потому что ее целью было несколько отдалить Сета и Пам друг от друга. Она говорила не то, что хотела.
– Интересно, что ты это предложила.
«Интересно? – подумала Сакс. – Если она не беременна… О нет». Челюсти ее сжались, и следующие слова Пам подтвердили ее страхи.
– Мы хотим устроить каникулы на год. Путешествовать.
– На год? – Теперь Сакс просто тянула время. Она могла бы сказать «Как дела у команды “Янки”?» Или: «Я слышала, мокрый снег прекратится через день-другой».
Пам продолжала гнуть свое.
– Сету надоело быть внештатным корреспондентом. Он очень талантлив. Но в Нью-Йорке его не ценят. Сет не жалуется, но я вижу, что он расстроен. В рекламных агентствах, для которых он работает, проблемы с бюджетом. Поэтому они не могут взять его в штат. Он хочет повидать мир. Он честолюбив. Здесь очень трудно.