Во времена Нефертити
Шрифт:
За павильоном следовал сравнительно неглубокий, вытянутый в ширину колонный зал. Его средний проход заканчивала рампа в центральный внутренний двор. Такие же рампы, из других помещений, спускались и по остальным сторонам двора. Между рампами правильными рядами стояли алебастровые стелы со сценами поклонения царской семьи Атону. Двор был вымощен алебастровыми же плитками с изображениями связанных пленников — азиатов, ливийцев, нубийцев. Таким образом, все проходившие как бы попирали ногами врагов Египта.
Декор парадного двора был очень удачен. Четкая симметрия планировки придавала ему определенную строгость, которая подчеркивалась единством материала стел и плиток — прекрасный желтоватый с молочными прожилками алебастр объединял цветовое оформление. Содержание изображений подчеркивало славу и мощь
Остальную территорию официальной части дворца занимали залы, небольшие дворы, молельни, кладовые. Отдельно были расположены помещения для отдыха фараона, его семьи и приближенных во время торжественных приемов и церемоний. Это были окруженные портиками садики с колодцем и небольшие колонные залы.
Один зал с двенадцатью колоннами служил, видимо, столовой, так как на его стенах было показано приготовление к пиру. Вот подметают и поливают дорожку; домоправитель, с палкой в руке, наблюдает за работой; слуга несет хлеб и мясо; стоят готовые для переноски в зал увитые гирляндами сосуды с вином и плодами; прибежавший вестник предупреждает привратника о приближении фараона; а вот и ноги коней, очевидно, запряженных в колесницу фараона.
Судя по тому, что осталось от росписей, они были очень интересны. О высоком мастерстве живописцев говорят изображенные на полах заросли с гнездящимися птицами, пасущимися быками. Иногда пол воспроизводил бассейн с цветущими лотосами, плавающими рыбами, порхающими вокруг птицами. Иногда же и все помещение оформлялось в виде укрытого от зноя нильского берега. Так, в пиршественном двенадцатиколонном зале пол был расписан сценами в зарослях, а колонны, покрытые глазурованными изразцами, напоминали зеленые стволы папирусов, цветы и бутоны лотосов. В соседнем помещении сохранились части росписей пола с изображением пруда с лотосами, извивающимся каналом с плывущими ладьями, надсмотрщика и погонщиков со скотом.
Желание создать в жилище иллюзию прохладных нильских зарослей или тенистого сада с прудом вполне закономерно для египетской архитектуры. Подобные сюжеты встречались в декоре дворцов и раньше, во всяком случае они были в фиванском дворце Аменхотепа III, отца Эхнатона.
Естественно, что в искусстве Ахетатона, с его общим вниманием к природе, нильская тематика нашла дальнейшее развитие. Особенно интересные ее решения сохранились в пригородных дворцах. Один из них, Мару-Атон, на юге города, состоял из двух частей, представлявших в плане прямоугольники, обнесенные массивными стенами из кирпича-сырца. Внутри стены были расписаны вьющимися виноградными лозами с пурпурными гроздьями. Ворота в Мару-Атон находились в южной части, где возвышалось большое каменное здание. Через его многоколонный центральный зал проходили в сад с овальным бассейном. Основную территорию северной части также занимал сад с огромным прудом посередине. Вдоль северного берега пруда стояло вытянутое в длину кирпичное здание из трех колонных залов с небольшими боковыми помещениями. В глубине первого зала колонны были поставлены на возвышении, к которому вели ступеньки; здесь, по-видимому, стоял трон. Справа находилась большая комната с альковом в конце; его пол был приподнят, как обычно, для спальни хозяина в частных домах. Среднюю часть второго зала занимал открытый сад; стены были расписаны виноградными лозами и гранатными ветвями, как и стены третьего зала. В кладовых последнего найдено множество разбитых сосудов для вина.
Назначение здания не выяснено; археологи предложили считать его помещением для тех женщин царского гарема, которые принимали участие в загородных увеселительных поездках фараона.
За прудом был расположен еще один комплекс, очень интересный по плану и оформлению. Дорожка, окаймленная цветочными клумбами, подводила ко двору небольшого храма; далее, на острове, окруженном рвом, стояла молельня с двумя павильонами по сторонам.
По богатству декора эти здания значительно превосходят другие постройки Мару-Атона, что, наряду с центральным расположением этого комплекса, подтверждает его особое значение. В противоположность кирпичным стенам большинства сооружений Мару-Атона здесь мы встречаем обилие различных ценных пород камней и необычайную пышность орнаментов.
Пилястры павильонов имели оригинальные
Спуск из молельни переходил в дорожку среди клумб, которая вела к своеобразному зданию, состоявшему из одного вытянутого прямоугольного колонного зала. Всю среднюю часть зала занимали одиннадцать бассейнов, расположенных в виде буквы Т. Вокруг бассейнов и между колоннами против входа пол был расписан разнообразными растениями с порхающими птицами.
Еще один дворец для временных посещений царя находился в северной части города, на прямоугольном участке размером 112 на 142 метра. Окружавшая его стена была 2 метра толщиной. Вход в ее западной части вел в первый двор, дальше лежал второй двор, центральный, с большим бассейном, окруженным деревьями. Справа от него были жилища обслуживающего персонала, построенные по типу обычных домов. Место напротив них было отведено для зверинца из трех основных помещений. Каждое состояло из открытого двора и крытой части с кормушками, сложенными из глины и известняковых плит; на них были высечены рельефные изображения быков и антилоп. Перед этими помещениями шел длинный, расписанный нильскими зарослями портик с четырехгранными колоннами.
Основное здание дворца, из трех больших комплексов, занимало восточную часть территории. В центре среднего комплекса были расположены один за другим три колонных зала и небольшие кладовые. Множество найденных здесь на полу обломков винных сосудов с указанными на их глиняных пробках названиями вин — «Вино Дома Атона», «Прекрасное вино Дома Атона» — позволяет предположить, что залы предназначались для пиров. Это подтверждается и оформлением их стен рельефными виноградными гроздьями, вылепленными из глины и покрытыми голубой глазурью. Далее находились личные комнаты фараона, средняя из которых, имевшая возвышение для кровати, была спальней, а соседняя — умывальной.
В правом комплексе особенно интересны дворик с лестницей, ведшей на крышу, и огромный зал с сорока пятью четырехгранными кирпичными колоннами, расписанными изображениями нильских зарослей. Назначение всего этого комплекса не установлено. Не вполне еще выяснена и роль некоторых помещений соответствовавшего ему левого комплекса. Здесь был обнесенный с трех сторон портиком сад с небольшим бассейном и птичник. В сохранившихся росписях одних комнат есть сцены кормления домашней птицы — гусей, уток, аистов, голубей, в других — изображения птиц, порхающих в зарослях папирусов или плавающих среди лотосов в воде. На голубых волнах с темно-синими зигзагами струй прекрасно выделяются белые утки с красными лапками и клювами; из воды поднимаются листья, бутон и цветы голубого лотоса; на берегах по черному фону земли видны различные цветы.
Замечательны росписи так называемой зеленой комнаты. Археологи назвали ее так потому, что на ее стенах, сверху донизу расписанных зелеными стеблями папирусов, раскрывалась широкая панорама нильских зарослей с их обитателями. Никогда мы еще не встречали в древнеегипетском искусстве такой полной, свободной, живой передачи излюбленной темы. Папирусы гнутся в разные стороны, их раскрытые зонтики перекрывают друг друга; иногда цветок лотоса вытягивается довольно высоко и весь сверкает голубизной своих лепестков на фоне неяркой зелени папирусов. Повсюду видны птицы — тихо сидят, распустив большие хвосты, голуби, то сизо-голубые, живущие в береговых скалах, то розоватые; стремительно летит к воде, наметив добычу, зимородок, показанный совершенно необычно, смело, в крутом спуске вниз; повернул головку назад чем-то явно встревоженный маленький сорокопут. Кажется, мы слышим шелест колеблющихся папирусов, мягкое журчание струй, воркованье голубей. В стенах комнаты на равных расстояниях были сделаны небольшие ниши, видимо, служившие своеобразной голубятней.