Во времена Нефертити
Шрифт:
Нельзя не отметить изображение гусей в сцене кормления домашних птиц. На желтом фоне медленно идут гуси, вытягивая длинные серые шеи; их тела и характерные движения переданы с большим мастерством. Особенно хорошо живописное решение: художник применяет различные приемы, добиваясь возможно близкого воспроизведения перьев — маленькие перышки шеи он дает светло-коричневыми мазками по серому фону, мягкие перья живота — такого же тона полукругами, большие перья крыльев и хвоста даны то темно-серыми, то коричневыми, с белым контуром.
Многолетние археологические работы вновь вернули к жизни большую часть города. Открылись его улицы и переулки, дома и хижины, мастерские и склады. Мы имеем возможность побывать в домах тех самых людей, которых мы уже видели на
Дома могут много рассказать о своих владельцах, об их общественном положении и вкусах. Особняк верховного жреца Панехси был расположен недалеко от его официальной резиденции, находившейся рядом со стеной большого храма и имевшей два выхода — и к храму и к дому Панехси. До сих пор можно увидеть дорожку, по которой ходил Панехси из дома в свою резиденцию и обратно…
Зодчий Хатиаи уделял много внимания своему жилищу, имевшему ряд индивидуальных черт. Здесь шире обычного был применен камень: вход в центральный зал венчал великолепный массивный косяк в два с лишним метра длиной, сделанный из известняка и покрытый цветными рельефами и надписями. Вход в спальню зодчего также был обрамлен известняком. В саду стояла необычной формы молельня с тремя алтарями; средний, большой, весь окрашенный в красный цвет, вероятно, предназначался для жертв Атону, а на меньших, боковых, синих с белыми ступеньками, покрытыми красными, желтыми и синими полосками, могли стоять статуи Эхнатона и Нефертити, перед которыми также приносились жертвы. Хатиаи, видимо, гордился этой молельней и хотел, чтобы гости ее непременно видели. Для этого он замуровал прежний вход в дом и устроил новый так, что для всех идущих молельня была хорошо видна.
Естественно, что самые большие и пышные жилища принадлежали высшим сановникам — везиру Нахту, верховным жрецам Панехси и Пауаху, военачальнику Рамесу, начальнику конюшен Ранеферу и другим. Они были расположены в центре города, поблизости от дворца и главного храма Атона.
Все дома строились из кирпича-сырца. Дерево шло для изготовления перекрытий, оснований лестниц, в богатых домах — для колонн. Камень употреблялся только в жилищах знати, где из него делались базы колонн, обрамления входных дверей, дверные подпятники.
Жилища наиболее состоятельных людей обычно ставились посреди большого участка, на котором располагались также служебные помещения и фруктовый сад. Для посадки деревьев выкапывали особые ямы, наполнявшиеся плодородной землей; иногда деревца и кусты ставили предварительно в глиняные горшки с отверстиями в стенках.
В садах были легкие изящные беседки, небольшие пруды и колодцы для полива. Если учесть, что сады иногда бывали достаточно велики (сад начальника скота Атона занимал 1700 квадратных метров), станет ясно, что при большой затрате труда на устройство и содержание сада это мог позволить себе только богатый человек.
Со стороны улицы и соседних участков территория домов-усадеб обносилась глиняной стеной с двумя входами. Один вел на задний двор, где помещались кухня, кладовые, зернохранилища, жилища слуг и рабов, стойла для скота. В некоторых богатых домах имелись большие кладовые: это были особые постройки с рядом узких параллельных комнат, выходивших в общий портик, где могли сидеть сторожа и учетчики.
Второй вход, оформленный в виде небольшого пилона, предназначался для хозяев и гостей. Дорожка, вымощенная плитами известняка и обсаженная деревьями, вела от ворот к молельне, а затем поворачивала прямо к дому, перед которым был отделенный низкой стенкой еще один дворик.
Знатный египтянин обладал обширным жилищем: так, дом верховного жреца Пауаха занимал площадь в 550 квадратных метров, везира Нахта — 910 квадратных метров. Вход обычно был с севера; к нему поднимались по рампе или короткой лестнице. На известняковом обрамлении входной двери высекали молитвы Атону, а
После передней вдоль северной стены дома располагали длинную узкую комнату. По-видимому, она имела посредине большое окно, но вполне возможно, что это была просто веранда. Эта «северная веранда», как ее условно называют археологи, иногда была довольно большой; в доме везира Нахта в ней имелось восемь колонн. Их деревянные стволы окрашивали в коричневый цвет, базы были известняковые. Очевидно, такие веранды предназначались для гостей в жаркое время года. Стены и полы здесь расписывались. Обычно до высоты человеческого роста делали белую панель, выше стену окрашивали в серый цвет, а под потолком наносили фриз. В «северной веранде» в доме везира фриз состоял из лепестков голубого лотоса на зеленом фоне; над ними шла красная полоса. В другом доме роспись была в виде гирлянды из лотосов, васильков и маков; между гирляндами была изображена дичь. В жилищах знати на западной стороне устраивалась аналогичная веранда, меньших размеров, но также с колоннами.
Центральную часть дома занимал большой приемный зал. В доме везира Нахта он был квадратный, площадью в 64 квадратных метра; его потолок поддерживали четыре высокие колонны. Для освещения приемный зал, находившийся в окружении других комнат, делали более высоким, с окнами на плоскую кровлю.
Оформление зала было весьма нарядным. Роспись стен сложнее, чем на верандах. Между окон — медальоны из цветов и плодов с лентами. По самому верху шел фриз из чередующихся цветов и бутонов лотоса или из геометрического орнамента. Карнизы и косяки дверей также расписывались: косяки снизу оставляли белыми, как и стены, выше наносились красные, синие, желтые и зеленые горизонтальные полосы. Яркая декоративность дополнялась синей окраской потолка и пестрыми росписями полов и особых ниш разной высоты, располагавшихся против дверей, что придавало дому столь любимую египетскими зодчими строгую симметричность. Назначение ниш было, очевидно, культовым, так как в них изображались сцены поклонения Атону; вокруг имелись надписи, содержавшие молитвы Атону и имя хозяина дома; нижняя часть представляла собой панель, либо красную, либо из трех вертикальных полос — желтой посередине и красных по сторонам. В одном случае перед нишей был обнаружен вмазанный в пол небольшой сосуд — видимо, для жертв. В приемном зале находились каменный бассейн для омовения и место для гостей — возвышение, обнесенное низкой стенкой с тремя входами. Иногда в полу устраивали жаровню, но чаще она была переносной. На угольях жаровни могли куриться благовония, а в прохладное время она служила очагом.
За приемным залом располагались небольшая столовая, спальни хозяина и хозяйки с умывальными и уборными, комнаты для детей и другие помещения семьи.
На крышу вела деревянная лестница. Перекрытия делались из деревянных балок, на которые под прямым углом накладывали небольшие куски дерева, а сверху — циновки или связки тростников, покрывавшиеся толстым слоем ила. Второго этажа не было, и на крыше, где египтяне любили проводить время, устраивали лишь легкие навесы.
Дома средних слоев населения были значительно скромнее жилищ знати, с одной верандой, но имели тот же план.
Бедняки жили в небольших домах без веранд, площадью 10 на 8 метров, с глинобитными полами; при них не имелось ни садов, ни специальных помещений для слуг, ни зернохранилищ.
В мастерских скульпторов
Когда началось систематическое обследование Ахетатона, археологи условно разбили его территорию на квадраты со сторонами в 200 метров. Они, подобно шахматной доске, нумеровались по вертикали буквами, по горизонтали — цифрами. Если в пределах одного квадрата было несколько построек, они получали порядковые для данного квадрата номера. Поэтому дома Ахетатона обозначаются обычно буквой и двумя цифрами, первая из которых определяет горизонтальную полосу плана, где отмечен данный квадрат, а вторая — постройку на этом участке. Так, дом везира Нахта получил номер К.50.1, дом верховного жреца Панехси — Р.44.2, и так далее.