Во все Имперские Том 8. Рюрик
Шрифт:
Я резко рванул вниз, повалившись лицом в землю. Уж не знаю, как мне это удалось, но я сумел продавить пылающую ауру Аджет. Мы с девушкой упали на землю, кобра прошла мимо моей головы и её атака пришлась Аджет прямо в лицо. Впрочем, никаких надежд, что кобра завалит Аджет я не питал. Все же фамильяр по идее должен быть безопасен для собственного хозяина.
Аджет теперь лежала у меня спине, она тут же принялась кулаками обращать в труху мои ребра. Дышать теперь было больно, зато в принципе возможно, это уже хорошо. Я выжал остатки своей ауры, оторвался от земли и
Ага, вот теперь её мысли как будто замедлились. Теперь я читал её, как открытую книгу, заклинание Головиной все еще действовало. Аджет собиралась ударить меня коленом в промежность, но я сместился в сторону, а потом нанёс стражнице удар кулаком в голову — один единственный, но такой сокрушительной мощи, что мой кулак, снеся Аджет половину черепа, вошёл в каменистую землю по локоть.
В воздух взметнулся фонтанчик крови, осколки черепа Аджет и ошметки её волос разлетелись в стороны.
Я не без труда выдернул свой кулак, покрытый каменным крошевом, из оплавившейся от магии земли.
Потом я слез с Аджет, кое-как не слишком изящно перекатился и встал. Вот теперь всё. Вся моя аура теперь уходила на регенерацию повреждений, сражаться я больше не мог, меня шатало.
Но сражаться было больше и не с кем, кобра вспыхнула яркой кроваво-золотой аурой и растворилась…
Таня наконец подбежала ко мне, но обнять не решилась:
— Ох, братик… Ты как?
— Жив, как видишь, — я указал на вырубленного Лейб-Стражницей финна-наёмника, — Целителя ему! И со старостой за поврежденный хлев расплатитесь. Тая, что ты стоишь? Два раза надо повторять?
— А почему всегда Тая… — пробормотала девушка, но при этом она улыбалась.
Судя по всему, Тая в этом бою тоже искренне болела за меня, хоть она и бухтит все время от моих распоряжений.
Тая убежала искать целителя, я же тем временем поглядел на Аджет. Я снёс ей половину головы, но жизненная сила этой суки просто поражала. Она была все еще жива, вокруг её раскуроченной головы металась красно-золотая аура, кости черепа и мясо нарастали обратно прямо на моих глазах.
— Да, она еще жива, — заметила стражница-блондинка, нервно сглотнув, — Добей её, Нагибин. Бой не окончен, пока противник жив.
— Рюрикович такого никогда не сделает! — заявил отец Кирин, как главный специалист по Рюриковичам, — Кроме того, это не по-христиански. Прощайте врагов своих, так сказано в Писании!
Поп сурово поглядел на меня, я кивнул в ответ:
— Да, я согласен. В том, чтобы добить раненую девушку, нет чести. Так что пусть регенерирует.
Я прошёл в хлев, набрал там пук сена, а потом положил его Аджет под голову. Сено тут же пропиталось кровью, хотя восстанавливалась девушка с такой скоростью, что уже вроде даже пыталась открыть глаза.
— Так ты её не убьешь? — удивилась стражница-блондинка, — А что же тогда с нами будет?
— А что с вами будет? — ответил я вопросом на вопрос, — Я предложил вам служить Павлу Павловичу. Вы отказались. Так что проваливайте тогда на все четыре стороны. Скатертью дорога. Я вас не задерживаю. Но только сразу предупреждаю, Павел Стальной — параноик. Он не будет вам доверять после того, как вы побывали у меня в плену. Вероятнее всего, он вас убьет сразу же, как вернетесь к нему. Но дело ваше, барышни. Давайте, валите из моего села!
— Мы не будем служить Павлу Павловичу, — звонко произнесла третья Лейб-Стражница, эта вроде была какой-то японкой и раскрыла рот впервые за все время нашего знакомства, — И Павлу Стальному тоже не будем. Они слабы. Но ты силён. Мы будем служить тебе, Нагибин!
— Не Нагибин, а Рюрикович, — назидательно заметил отец Кирин, — Но вижу, что ты мудра не годам, арапка. Истина открылась тебе, ныне очи твои разверзлись!
— Да, — подтвердила японка и тут же упала на колени, — Я присягаю тебе, Нагибин. Я впервые вижу, чтобы кто-то победил Лейб-Стражницу в битве один на один. И даю слово магократа — ты сражался достойно и благородно, твоя МОЩЬ велика, твоя честь безупречна!
Блондинка молча последовала за японкой, тоже преклонив колени.
Таня в восторге ахнула, но отец Кирин поднял вверх палец, призывая хранить молчание. Его жест был связан с тем, что Аджет уже регенерировала, у неё даже волосы полностью отросли. Лицо девушки все еще было залито кровью, но на её зачарованном кожаном одеянии не было ни пылинки.
Аджет встала, её чуть пошатывало. Девушка огляделась, чуть приподняла брови, заметив своих коленопреклоненных соратниц, потом уставилась на меня:
— Ну хорошо, Нагибин. Ты показал себя. Я присягну. Но до первого момента твоей слабости. Ты все еще не Багатур-Буланов…
И египтянка покорно опустилась на колени.
* * *
До леса, формально принадлежавшего клану Меченосцевых, я дошёл пешком где-то за полчаса. Я мог бы долететь на ауре и за пять минут, но после боя с Аджет я счел необходимым дать магии отдых и не тревожить её. А то так и получить разрыв чакры недолго.
Кроме того, мне хотелось прогуляться по тундре, тем более что вид здесь был потрясающий, хоть и мрачный — поросшая мхами каменистая равнина тянулась до самого горизонта. Лес выглядел не менее свирепо и сурово — здесь росла в основном только хвоя. Древние сосны, многие из которых наверняка помнили еще Рюрика, скрипели на холодных ветрах.
Я углубился в лес, полный таинственных звуков и шорохов, и вскоре вышел на небольшую полянку среди старого бурелома — здесь меня уже ждали.
Человек пять Кабаневичей, десять датских наёмников клана Шамановых, все ростом под два метра, а то и выше, и все с оружием, а еще принцесса. Лада уже привела себя в порядок и переоделась в длинное черное платье, отделанное на вороте и рукавах золотом. Её волосы держал золотой же обруч, даже губы и ногти она накрасила помадой и лаком золотого цвета и с блестками. На ногах у принцессы были короткие сапожки с золотыми креплениями для шнуровки. На груди у девушки висел кулон, изображавший герб Багатур-Булановых — коронованный трон.