Во все тяжкие
Шрифт:
– Почему кожаный?
– спросила мама.
– Меньше пачкается, только поэтому.
– Понятно.
Ассортимент мебельных магазинов в это время уже начал радовать. Рядом с откровенной дешёвкой, стояла вполне достойная фабричная мебель отечественного производства. В одном из магазинов заметили кухню, с наклейкой "Кухни на заказ". Оглядев "конструкцию", переговорили с продавцом и договорились на замеры, после чего поехали домой - время уже "поджимало", сегодня у меня ещё "клиенты", а вечером лаборатория в техникуме.
***
–
Мы сидели в её кабинете, полностью вымотанные. На улице ярко светило солнце, от которого у нас, с недосыпа, резало глаза. Все прошлые наши посещения лаборатории начинались утром и заканчивались поздно ночью, а сегодня, в силу сложившихся обстоятельств, всё было наоборот.
– Алексей, ты, итак, Сашу с того света вытащил, какие деньги?
– устало ответила Полякова.
Уверенности в её словах я не услышал, а поэтому продолжил:
– Вы тоже немало для меня сделали, не в последнюю очередь, благодаря вам, у меня сейчас есть эти деньги.
– Хорошо, Алексей, возьму, и давай уже пойдём по домам...
Глава 13
Во вторник, 17 января, съездил в академию, проставил "отл" по предмету "История государства и права зарубежных стран". Оставалось приехать в следующий понедельник, 23 января, и так же проставить оценку по предмету "Введение в специальность". Одногруппники вовсю обсуждали, как они будут отмечать окончание сессии. С меня взяли обещание, что я обязательно поприсутствую на данном мероприятии, в каком бы формате оно не проходило.
На обратной дороге заскочил в дом, проверил бригаду, которая, судя по моим впечатлениям, очень боялась, что остаток денег за работу им "простят", и поэтому работала ударными темпами.
– Тебе Владимир какой-то звонил, оставил номер телефона.
– с этими словами дома встретила меня мама.
Понятно, комитетчики, как всегда, работают быстро, этого у них не отнять...
Раздевшись, набрал оставленный номер.
– Добрый день, Владимира я могу услышать?
– Добрый, это я. Алексей, если я не ошибаюсь?
– с характерными интонациями спросил майор.
– Не ошибаетесь.
– Хорошо, Алексей, какие у вас планы на завтра?
– Секундочку, Владимир, сейчас уточню.
Закрыв микрофон телефонной трубки ладонью, я крикнул маму.
– Мам, что у нас завтра и послезавтра.
Выслушав ответ, я продолжил разговор по телефону.
– Завтра занят, с пяти до семи вечера.
– А послезавтра?
– С шести до семи.
– я мысленно похвалил себя за предусмотрительность.
– Отлично! Перспектива поработать ночью в лаборатории вас не пугает?
– впервые с момента знакомства я почувствовал в голосе Владимира намёк на эмоции.
– С вами, Владимир?
– ответил я в таком же тоне.
– Со мной. Так как?
– Владимир, по ощущениям, продолжил игру.
– С вами, я на всё согласный!
– или его собственная инициатива установления более плотного контакта, или полковника. Потом разберёмся.
– Тогда, завтра я за вами заеду в девятнадцать пятнадцать.
– Владимир вернулся к деловому тону.
– Буду.
– подтвердил я.
Мама явно заинтересовалась разговором и ждала моих объяснений.
– Мам, ну что ты так на меня смотришь, на мне узоров
– попытался я отшутиться фразой незабвенного Милославского.
– Ты мне тут комедию не устраивай! Куда тебя опять понесло?
– мама не приняла мой шутливый тон.
– Ну, мам, какая комедия! Помнишь нашу "крышу"?
– она кивнула.
– Так вот, попросили меня об одном одолжении, отказать, как ты понимаешь, я не могу...
– я развёл руками.
– Ага, одно одолжение, потом другое, а дальше что?..
– у мамы навернулись слёзы.
– Лучше, чтоб он деньгами брал, а не одолжениями этими...
– Мам, успокойся, всё нормально, я всё решу!
– попытался я успокоить маму.
Но она меня уже не слушала, её несло...
– Не надо меня успокаивать! Жили же раньше нормально, бедно, на свои, честно заработанные, зато никому были не должны, ни денег, ни одолжений! А сейчас? Дикие деньги, знакомым в глаза стыдно смотреть! Не знаю, где у меня сын несовершеннолетний шляется, баб завёл, квартиру снимает...
– у неё из глаз текли слёзы.
– А что дальше будет? Даже представить боюсь...
Я подошёл и обнял маму, она не сопротивлялась. Уткнувшись мне в плечо, она заревела уже навзрыд. Я её прекрасно понимал, слишком много на них с отцом свалилось за последнее время. Кроме того, я сознательно не посвящал их полностью в свои планы. Была у меня уверенность, что начни я объяснять все мои действия, со стороны родителей было бы одно сопротивление, никакой помощи, да и атмосфера бы в семье стала угнетающей... Вот и не выдержали у мамы нервы... А моя задача сейчас её успокоить, а в будущем сделать всё так, чтобы предпосылок к таким истерикам, не было.
– Мам, ну ты чего? Всё хорошо! Я это делаю для нашего блага! Никакого криминала там нет и быть не может!
– заговорил я лозунгами, чтобы успокоить маму.
– Правда?
– всхлипнула у меня на плече мама.
– Правда!
– твёрдо ответил я.
А у самого в голове крутились бессмертные строки А.С. Пушкина: "Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад..."
***
– Алексей, ни с кем разговаривать не надо, даже здороваться. Просто заходим в здание, идём мимо проходной. Там нас встретят и проводят до лаборатории.
– получал я последние инструкции в "девятке" от Владимира.
– Хорошо.
– ответил я.
Мы вышли из машины перед хорошо мне знакомым зданием НИИ химического машиностроения в нашем микрорайоне. Надо отметить, что именно сотрудниками этого НИИ был заселён наш дом. То, что мы приехали в лабораторию этого НИИ, подтвердило мои опасения, что сунься сюда со своим синтезом "лекарства", отношения с "конторой" складывались бы совсем по-другому.
На проходной, около турникетов, нас встретил мужчина, подавший знак контролёру, после которого мы беспрепятственно проследовали дальше. Не здороваясь и вообще не "замечая" нас, он направился к дверям лифта, нажал на кнопку, и молча стал ждать. В лифте, демонстративно не обращая на нас внимания, нажал кнопку четвёртого этажа, "позволяя" встать рядом. Выйдя из лифта, мы, следуя за сопровождающим, повернули налево, и, пройдя буквально метров пять, оказались перед опечатанными железными дверьми. Наш сопровождающий, не смотря на пломбировку, открыл своим ключом дверь, распахнул её и пропустил нас внутрь. Зайдя вслед за нами, он включил освещение помещения, и, обращаясь к Владимиру, заявил: