Во всем виновата Маринка
Шрифт:
– - А мать Сережи жива?
– - Умерла лет пять назад, - и, помолчав, продолжила мысль.
– В каком году вы были в Черёмуховке? Заодно узнаю, была ли у Валюши сестра.
Александр Иванович наморщился, подсчитывая даты. Вспомнил, сказал. Марина тоже быстро сопоставила их со временем рождения Сергея.
– - Сходится, - подвела она итог.
– По срокам сходится. Вы вполне можете быть отцом Серёжи.
Наступило молчание. Александр Иванович думал, как же так получилось, что у него, весьма вероятно, есть взрослый сын, существования которого он даже не предполагал.
– - А девчонки-то, в самом деле, внучки, - мелькнула мысль.
– Это хорошо. Люблю озорниц.
Марина размышляла, как преподнести всё это Сергею и Вале. Но всё-таки сначала надо удостовериться, что нет ошибки. В том, что Сергей и Валюша обрадуются, она не сомневалась.
– - А Георгий-то, выходит, брат Сергею, - пришла неожиданная мысль.
– А ведь, правда, что-то общее есть. Особенно в манере поведения, в походке. А характеры абсолютно разные. И цвет волос. Все правильно. Оба они пошли в матерей. Рыжей была Инесса.
– - Вот что, Александр Иванович, давайте пока ничего говорить не будем, - произнесла она вслух.
– - Но, может быть...
– - Сначала вы успокоитесь, привыкнете к мысли о появившемся сыне, я же прозондирую почву. Поговорю с Серёжей об его родителях. Он должен всё-таки знать хоть что-то.
Рыболовы вернулись поздно вечером, счастливые и грязные. За рулём был Сергей, рядом на переднем сидении гордо восседал дед Миша. Он был доволен. Рыбалка удалась: и рыбы наловили, и водочки выпили, и поговорили. Деду нравились его состоятельные соседи. Не чванятся, подработать дают старику, считают его своим другом.
Толик сидел сзади на коленях у отца. Алексей держал Сашу и Аньку на руках, посередине втиснулись Лизка и Светка. Девчонки наперебой рассказывали, как им дали поудить, и Светка поймала большую рыбину.
– - У меня поплавок задергался, я как дерну, а она как выскочит!
– взахлеб рассказывала девочка.
– Вот она, надо чистить и жарить.
Толик подал Ирине букет полевых цветов и сказал:
– - Мама, это мы с папой тебе цветов нарвали. Папа сказал, что ты любишь ромашки и колокольчики.
Женщина взяла цветы, поцеловала мальчишку и радостно взглянула на Тимофея, мальчик назвал мужа папой? Тимофей утвердительно кивнул головой. Рыбалка растопила недоверие, что жило в мальчишке. Ирина засияла в счастливой улыбке. Только Юлька обиженно отвернулась ото всех.
– - Ну не обижайся, - говорил ей Толик, - мы еще поедем. Папа обещал. Ты тогда болеть не будешь.
– - А почему моя девочка дуется? Мы с Толиком ей вот что привезли, - Тимофей подал букетик лесной земляники.
Юлька обрадовано прижала к себе букетик и прижалась к отцу. Тимофей же подхватил дочку на руки, подбросил в воздух. Девочка не могла больше сердиться, она восторженно завизжала, потом слезла с рук и побежала к подружкам слушать их восторженные рассказы. Ирина слушала Толика.
Сергей и дед Миша принесли основной улов. Алексей попросил Марину взять несколько рыбин, но та засмеялась: "Нет уж, я лучше займусь сыном! А рыбу выбирай ты". Она взяла Сашеньку, ахнула при виде его измазанного личика, пошла срочно купать, а то ребенок и так уже прикладывался спать. С ними вместе ушёл Алексей, рыбу пришлось нести ему. Он теперь, приезжая, останавливался в доме Марины, у него была своя отдельная комната, только отношения их не продвинулись вперед ни на йоту. А со стороны они выглядели вполне семейной парой. Вечером, как положено жене, Марина ждала Алексея с работы. Готовила ужин, следила даже за одеждой. Говорила Сашеньке, что скоро вернется папа, учила его произносить это слово, довольно улыбалась, когда радостный Алексей подхватывал малыша на руки, думала:
– - Все-таки хорошо, что у моего Сашули есть отец!
Словом, почти муж и жена. Постели только были разные. Соседка баба Клава этого не знала и давно их поженила.
Марина купала сынишку. Ребёнок весело плескался в ванне, бил пухлой ручкой по воде, ловил игрушки, звонко смеялся. Мама сидела на маленькой скамеечке возле ванны. На душе у женщины было полное умиротворение. Она даже подумала:
– - Господи, как хорошо. Я, наверно, счастлива. Что ещё мне нужно? Может, позвать Алешу, пусть тоже порадуется. Или не стоит?
Но ответить на этот вопрос не успела. Её внимание привлек какой-то шорох. В открытую дверь ванной комнаты за ними наблюдал Алексей. Заметив, что Марина его увидела, он вошёл и тоже присел возле веселящегося ребёнка. Сашенька хлопал ручками по воде, а когда капли разлетались в разные стороны, заливался весёлым смехом. Вместе с ним смеялась и мама. Заразился их радостным настроением и Алексей. В порыве чувств он обнял Марину, прижал к себе и поцеловал. Она была такая красивая, такая домашняя, желанная, эта единственная его женщина. Смех сразу оборвался.
– - Не надо, - еле слышно промолвила Марина.
– - Почему?
– - Не надо так делать, - повторила женщина.
– - Я тебе неприятен?
– - Нет.
– - Значит, я буду так делать всегда.
Алексей и не думал разжимать рук. Напротив, он нашел её губы, закрыл их своим властным поцелуем. У Марины закружилась голова.
– - Я сейчас потеряю контроль над собой, - подумала женщина, - и никогда не смогу вырваться из его рук.
Её спас Сашенька, который перестал играть, встал в воде и смотрел удивленно на взрослых. Марина молча и решительно разорвала кольцо мужских рук, взяла полотенце и стала вытирать ребенка. Повисло напряжённое молчание. Прервал его Алексей:
– - Можно я Сашу отнесу и сам покормлю?
– - Не надоело за день?
– несколько принужденно засмеялась женщина.
– Ты же весь день с ним был. Когда только рыбину поймал такую большую?
– - Это мне дед Миша дал. Я и не ловил, - признался Алексей.
– Я с Сашей играл, а после обеда уснули вместе. И мне Сашок совсем не надоел. Нисколько. Разве может надоесть собственный сын?
Он помрачнел. Марина поняла: Леша вспомнил погибшую дочку. Она быстро подала ему малыша: бери, папа. Напряжение исчезло. Все вместе пошли на кухню.