Во всем виновата Маринка
Шрифт:
– - Георгиевич, - медленно и упрямо произнесла Марина, глядя прямо в глаза Алексею.
– - Что за Сашенька? Вы о ком говорите?
– робко вмешалась в разговор Ариадна.
– Скажите все-таки нам.
– - О моём сыне, об Александре, - твердо ответила Марина.
– У меня есть сын.
– - А когда ты успела родить, почему мы не знали? И Инна никогда ничего нам не говорила, - недоумевала Галина.
– Ты была беременна, когда умер Георгий?
– - Нет, я не была тогда беременна, - сказала женщина и замолчала.
Что бы о ней не подумали, она не позволит никому осуждать её за решение родить ребеночка. Её Сашенька имеет право
Алексею стало невыносимо жалко Марину. Она не такая сильная, как думают окружающие, ей нужна защита и помощь. Вот и сейчас она просто отгораживается молчанием. Никто, абсолютно никто не посмеет в присутствии Алексея сказать слово осуждения в адрес Марины или, не дай Боже, отрицательно отнестись к рождению мальчика. Он, Алексей, такого не позволит!
– - Тётя Галя, - тихо, но твердо сказал мужчина, - это мой сын, я отец Сашеньки. Марина родила от меня!
Присутствующие молчали. Зря переживал за них Алексей, зря боялся: старшее поколение в силу своего возраста было уже намного терпимей и умней и только счастья желало детям. Поэтому и молчали. Потом заговорил обычно неразговорчивый, серьезный Эдуард Григорьевич, отец Ирины:
– - Я старый человек уже, старше вас всех, я поздно стал отцом, в этом возрасте обычно уже внуками обзаводятся. Каждый день с того момента, как родила Ада, благодарил небо за то, что дочки у меня есть. Я представить не могу, как бы я жил без моих девочек. Одну я потерял, но умершие все там, - он махнул вверх рукой, - а мы живые. Моя Иришка стала матерью детям сестры, и она счастливая. И Тимка с ней счастлив. А вы оба живые, так и живите, не мучайте друг друга. Жизнь продолжается. Не оглядывайтесь на покойников, им всё равно. Родила Марина - правильно сделала. Замуж выйдет - тоже правильно.
– - Давайте не будем сейчас говорить об этом, - попросила Марина.
Алексей её поддержал.
Улетали они на следующий день. Галина, отведя в сторону Марину, попросила:
– - Мы рады, что у тебя и Лёши есть сынок. Леша ожил. Ты вдохнула в него жизнь. С тобой нам за него спокойно будет. Пожалей Алёшу, любит он тебя, я вижу, а Георгия всё равно не вернёшь. А если ты сомневаешься в своих чувствах, то зря.... любовь, так она со временем придёт. Лешу нельзя не полюбить.
Марина в очередной раз не ответила.
Общий дедушка.
Лето продолжалось. Поспели первые ягоды клубники. Мечта Вали сварить варенье на зиму, хоть одну баночку, разбилась об аппетит девчонок. Клубника не успевала даже созревать. Валюша даже расстроилась. Ей так хотелось зимой, когда на улице холодно, сесть всей семьей за чай, а она достанет большую банку клубничного варенья... Но полузеленые, слегка побелевшие ягоды исчезали в детских желудках. Ирина волновалась, что дети едят немытые ягоды. Мужчины на всё смотрели философски.
– - Здоровее будут, - смеялись они.
– В зеленых витаминов больше.
По просьбе Марины, Тимофей купил в ближайшем совхозе несколько ящиков клубники. Тройняшки визжали от восторга, когда в их дом привезли целую кучу ягод.
– - Сначала пусть все наедятся, - приказала Марина.
– Потом только варенье!
– - Они все съедят, - предупредила Валюша.
– - И пусть.
– - Но ведь и заболеть можно, - ужаснулась Ирина.
– - А как же варенье?
– грустно спросила Валя.
– - Еще купим, -
А тройняшки не слушали, они присели к ящику, выбирали покрупнее и вовсю уплетали ягоды.
– - Да хоть помыть дайте, - сказала Валя.
Девчонки ели, сколько смогли, и Светке стало плохо.
– - Все!
– решительно заявила Валя.
– Остальное на варенье.
Марина промолчала, не приведи Боже, и остальным будет плохо. Особенно Юльке. Тогда Марине не сносить головы: И Тимка, и Ирина сразу вселенскую тревогу объявят. Но с Юлькой был порядок. А Тимофей привез на другой день еще несколько ящиков ягод. Валя варила варенье, делала компоты под руководством Марьи Ивановны. Та любила учить Валюшу, которая стремилась стать образцовой хозяйкой: в детдоме, к сожалению, как вести домашнее хозяйство, не учили. Заодно Марья Ивановна испекла шарлотку с клубникой, девчонки были в полном восторге. Они уплетали за обе щеки и слушали, как Марья Ивановна испечет им такой же пирог еще и из яблок. Ирина переживала за Светку, той накануне было плохо, тошнило. Но девочка, поглощая кусок за куском, говорила, что плохо было вчера, и не от ягод, а от супа, который мама заставила съесть, а от пирогов плохо никогда не бывает. Лицо Марьи Ивановны сияло радостью: с появлением девчонок её мастерство в приготовлении тортов и пирогов оказалось востребованным. Ирина любила приглашать девчонок на обед или на чай. Юлька с ними ела все. А вот Толик, правду говорили Лизка, малоешка. Поэтому такой худенький.
Александр Иванович потихоньку осваивался на новом месте. Оказалось, он очень любит детей, хорошо с ними ладит. Сашеньку дедушка полюбил от всей души. Малыш сразу пошёл к нему на руки, он ко всем шёл, но старый человек просиял и сказал:
– - А, признал деда! Ну, здравствуй, внучок.
Саша внимательно смотрел на его лицо, а потом решительно цапнул ручонкой за нос:
– - Ну просто вылитый Гошка, - радостно сообщил дед, - тот тоже всегда так делал. Весь в папку пошел!
Марина довольно улыбалась, но все же заметила, что Алексей, который был тут же, помрачнел и вышел. Она поспешила следом:
– - Лешенька, миленький, пожалуйста, не сердись на Александра Ивановича, - попросила она.
– Пусть порадуется человек.
– - Сашенька - мой сын. Он не может быть похожим на Гошку, - упрямо произнес мужчина.
– - Не может, - согласилась женщина, - но не суди строго ... Ты же добрый и умный...
Она подошла совсем близко к Алексею. Тот моментально обнял её, прижал к себе. Тело женщины пронзила острая теплая волна. Но она подавила её и тихо попросила:
– - Не надо. Пожалуйста, не надо. Отпусти.
Алексей еще минуту подержал её, потом четко и раздельно произнес:
– - Ты все равно будешь моею! И Саша будет Алексеевичем.
Раздались шаги, это шел дед с внуком на руках. Нехотя Алексей отпустил женщину. А в ушах продолжало звучать: "Лешенька, миленький! Лешенька... Лешенька... Миленький... Миленький..."
Александра Ивановича полюбила вся детвора, а особенно тройняшки. Первые дни они делились с ним своими секретами, втягивали в незамысловатые детские игры. Потом обнаружили, что Александр Иванович всегда за них заступается. Так Валя гналась с крапивой за Лизкой, которая оборвала зеленый крыжовник, спряталась за Сашенькиного дедушку, мама не осмелилась отстегать её при старом человеке. И девчонки без зазрения совести стали пользоваться добротой Александра Ивановича.