Во всем виновата Маринка
Шрифт:
– - А у тёти Вали есть фотографии плохих дедушки и бабушки, - вмешалась в разговор Юля, которой было скучно без подружек.
– Мне девчонки показывали.
– - Ну и проныры, - покачала головой Валя.
– Все-то они знают. В кого такие пошли?
– - Надо же, - удивилась Марина, которой нужно было увести разговор в сторону - даже я не видела. Покажи, Валюша. Это фото твоих родителей?
– - Нет, это мать Сережи.
Валя пошла за альбомом.
– - Мы с Сергеем из-под Горького, из деревни с красивым названием - Черёмуховка.
– вернувшись, сказала
– Попали почему-то в далекий от родных мест детдом. Потом получили, как сироты, по комнате в городе, спасибо местному мэру. Вот и живём здесь.
– - Я ведь тоже родом из Горького, - оживился Александр Иванович.
– - Земляки, - засмеялась Валя.
– - Недаром девчонки потребовали, чтоб вы стали дедом, - шутливо заметила Ирина.
– - Моих фотографий тут нет, - пояснила Валя.
– Отец пил сильно и сгорел вместе с домом. А Серёжа после детдома ездил в Черемуховку. Ничего хорошего не увидел. Мать была жива тогда, но вечно пьяная. Хотел её образумить, да куда там. Вот привёз несколько фотографий. Это его мать. Красивая была в молодости.
Она показала чёрно-белый небольшой любительский снимок. Александр Иванович, плохо видя, доставал очки. Валя на минуту умолкла, расстроенная грустными воспоминаниями.
– - А отец Сергея, он куда делся?
– поинтересовалась Ирина.
– - Его никогда не было. Мать Серёжку от заезжего студента родила. Где-то была фотография. Да вот она.
Александр Иванович издал странный звук. С фотографии смотрел он сам, молодой студент из стройотряда политехнического института. А девушка с чёрно-белой фотографии была (возможно ли это?) Наталочка-доярочка, его деревенская любовь.
Женщины всполошились.
– - Вам плохо?
– испугалась Марина.
– - Нет, ничего, - ответил Александр Иванович, держась за сердце.
– - Может, валерьяновки накапать?
– заботливо спросила Валя.
– - Да, пожалуй, - согласился Александр Иванович и тихо добавил.
– Маришечка, я лучше домой пойду, прилягу.
– - Конечно, конечно, - засуетилась невестка, - я вас отведу.
Уложив старика, женщина внимательно на него посмотрела, удостоверилась, что с сердцем всё в порядке, и сказала решительно:
– - Теперь рассказывайте, что увидели в альбоме, почему так взволновались? Ведь не болело у вас сердце? Так?
– - Маришечка, на той фотографии я, - с трудом произнёс Александр Иванович.
– Я, в самом деле, был со стройотрядом в Черёмуховке под Горьким. Мы, студенты, строили ферму. И у меня случился роман с одной местной доярочкой. Красавица была, скажу тебе, и отчаянная. Скорее, не я добивался её, а она меня. И весьма успешно.
Старик замолчал, унесённый воспоминаниями в далёкое прошлое.
Стояло жаркое лето. Студенты не щадили себя на работе, знали - заплатят неплохо. Работали быстро, весь день, выматывались. Местные красавицы заигрывали:
– - Стройте, студентики, стройте!
– кричали они.
– А вечером приходите в клуб. Потанцуем!
– - А вот та доярочка, с длинной косой, ничего, - сказал Сашка Аросьев другу.
– Смотри, какая сочная девка. Того и гляди лопнет халат на груди.
– - А она тоже на тебя глаз положила, - смеялись друзья.
– Смотри, поймает, будешь заведовать в деревне местной фермой, молоко пить, сметану есть. Станешь важным и толстым.
– - Нет, ребята, вы знаете, у меня Инка есть.
– - Погоди, узнает твоя рыжая, что ты тут романы крутил с деревенской красоткой, даст мигом от ворот поворот. Инка решительная, соперницу не потерпит.
– - А я не собираюсь крутить романы, - ответил Сашка.
– Это вы по клубам шляетесь, а я сплю по ночам. Устаю сильно...
Но, несмотря на усталость, ночью из-за духоты уснуть было невозможно. Сашка Аросьев сгрёб свой матрас и ушёл спать на улицу под яблоню. Тут было несравненно лучше. Прохладно, где-то вдали выводила серенаду одинокая птица. Слышалась музыка со стороны клуба. Пахло свежескошенной травой. Сквозь ветки и листья пробивались отдельные звёздочки. Некоторое время студент наслаждался прохладой и удивительной картиной летней ночи. Он не заметил, как задремал, уже сквозь сон к нему пробился девичий голос:
– - Дед, а дед...
По лицу ползала муха. Он отмахнулся.
– - Дед, а дед...
Муха не отставала. Он еще пару раз махнул рукой на вредную муху, та продолжала интересоваться Сашкой. Пришлось открыть глаза. На темном фоне летнего ночного неба чётко вырисовался девичий профиль. Слышался тихий смех. Парень узнал Наташку, боевую красотку с пышной грудью, ту самую, с русой косой. Она щекотала студента травинкой по лицу и тихонько смеялась.
– - Дед, а дед...
– - Какой же я тебе дед?
– - Ты чего спишь, как старый дед. Пойдём лучше гулять.
– - А с кем? С тобой что ли?
– - Со мной. Не нравлюсь?
– подбоченилась Наташка, выпятила вперед свою большую грудь.
– - Нравишься, - выдохнул Сашка.
– И даже очень.
Инесса была далеко, а сочная доступная красавица Наташка рядом. С той ночи и пошло, и закрутило. Всё лето, пока строили новую ферму, они встречались, правда, Сашка ничего не обещал. А потом Александр уехал. Расставался без сожаления. Так, был летний роман и весь кончился. В городе его ждала его рыжая Инесса. Сашка женился через год, окончив институт. Уехал на далёкую стройку. Деревенскую свою любовь забыл, а если вспоминал, то очень редко.
Марина, выслушав рассказ, пристально смотрела на свёкра. Потом нерешительно сказала:
– - Вы думаете, что можете быть отцом Серёжи?
– - Я не знаю, что и думать, - сокрушённо покачал головой Александр Иванович.
– Я столько уже прожил и предположить не мог...
– - Вот что, спешить с выводами не надо, - нахмурилась Марина.
– Сергей рад будет найти отца, я уверена в этом. Хуже получится, если мы его обнадёжим, а всё не так. Давайте я напишу в те края. Узнаем, что к чему. Вы согласны?