Во всем виновата осень

Козлова Татьяна Романовна

И сейчас Билла рядом не было. Он, по-видимому, уже был занят своими делами. Ему не было дела до нее? Впрочем, в чем она была виновата? В том, что Леонид неровно к ней дышит и распускает руки? Хотя вчера зачастую небезосновательно. В том, что Билл слишком остро отреагировал на ситуацию? Так или иначе, это не прибавляло ничего положительного к ее плохому самочувствию и испорченному настроению. Надо было вставать и пойти попить чего-нибудь.

Яна поднялась с кровати и, с трудом передвигая тяжелые ноги, пошла на кухню. Она не знала чего ожидать от Билла, и от мысли о том, что она снова столкнется с его жестким холодным взглядом, ей стало некомфортно. Проходя мимо зеркала, Яна взглянула на свое

отражение. Ее волосы были спутаны и торчали в разные стороны, а глаза были отечными, и под ними были мешки.

Господи, что они кладут в эти коктейли?

Не побеспокоившись, чтобы хоть немного привести себя в порядок, Яна накинула поверх ночной рубашки халат и вышла из спальни.

На кухне, спиной к ней, Том стоял у плиты. Рядом за столом сидел Билл и говорил что-то брату по-немецки. Яна подошла ближе. Том повернулся к столу. У него в руках была тарелка.

– Привет! Будешь оладьи?
– заметив ее, спросил старший Каулитц. Его вопрос застал Яну врасплох. При этом Билл тоже повернулся в ее сторону и, как ни в чем ни бывало, сказал:

– Доброе утро!
– он встал с места, сделал пару шагов к Яне и чмокнул ее в губы.
– Мы не хотели тебя будить.

– А вы давно встали?
– в ее голосе не было заинтересованности.

– Давно. А я можно сказать, что и не спал вовсе. Выпил литр кофе, наверное, уже, чтобы не упасть тут лицом о стол.

Яна повернула стул и села:

– А что так?
– максимально монотонно.

– Ты, наверное, пить хочешь?
– невпопад спросил Билл. Хотя почему же невпопад? Для Яны этот вопрос в данный момент попал прямо в точку.

– Да, я не прочь выпить воды.
– До того, как Яна успела закончить предложение, перед ней материализовались руки Билла: одна татуированная, а другая нет. В одной был полный стакан воды, а в другой две белые таблетки.

– На, выпей, станет лучше. Я-то знаю.
– Билл сел обратно на свое место и наблюдал за тем, как Яна проглотила таблетки, а потом выпила всю воду без остатка.
– Слишком много коктейлей для тебя было вчера.

– Видимо. Вчера...

– Вчера, что было, то было, - перебил ее Билл.
– Давай ешь.

Том поставил три тарелки с оладьями на стол и сел напротив Яны.

– Так почему вы не спали то?
– вернулась к теме Яна.

После некоторой паузы Билл все-таки решил ответить на ее вопрос:

– Да тут Йост звонил. Есть срочные дела по альбому. Нужно уезжать. В понедельник надо начать записывать.

В этот момент Яна чуть не подавилась полупрожеванным куском оладья. Казалось, что из-под нее выдернули стул, и она сейчас повисла в воздухе, словно в невесомости, но в любую секунду должна была приземлиться пятой точкой на покрытый плиткой пол.

– В смысле уезжать?

– Ненадолго. На неделю, может две. Думаю, не больше. Том останется здесь с тобой, чтобы ты не скучала.

– Ну да, меня оставляют в заложниках, - с ухмылкой сказал старший близнец.

Яна слегка улыбнулась его шутке. Шутник Том был, как всегда, кстати.

– И когда ты уезжаешь?

– Я уже купил билет. Завтра днем улетаю.

Остаток дня Яна с близнецами провела дома. Самочувствие после вчерашней тусовки было как-то не очень, не смотря на таблетки. Билл и Том, по всей видимости, тоже не горели желанием куда-то идти. Они несколько часов все втроем сидели на диване и смотрели фильмы, прерываясь только для того, чтобы заказать суши и пиццу, а потом принять заказ. Не сказать, что Яна отличалась сегодня аппетитом - скорее наоборот. Но хоть какая-то еда нужна была организму, а что может быть лучше в такой момент, чем разные вкусности.

На экране телевизора шел

очередной фильм. Яна сидела с одного края, прижавшись к Биллу. Тот обнимал ее, иногда теребя ее волосы длинными пальцами. А она все не могла отделаться от ощущения недосказанности и, если быть откровенной с самой собой, от обиды на Билла за его вчерашние поступки. Посередине фильма она почувствовала, что ее внутреннее состояние настойчиво стремилось выбраться наружу.

– Я пойду отдохну немного. Я себя неважно чувствую, - вяло сказала она и отстранилась от теплого, укутанного в свитер, плеча Билла. Яна встала с дивана. Билл на секунду отвлекся от телевизора и поднял на нее карий взгляд, в котором Яна все же смогла уловить ноту беспокойства.

– Все в порядке?

– Да. Просто вчерашнее дает о себе знать.

Тут Яна не соврала. Она просто умолчала о том, что ее сейчас беспокоило не столько физическое недомогание, сколько эмоциональная путаница, возникшая на фоне вчерашних событий. Может быть, он просто не придавал им значения? Хотя, как можно не придавать значения драке с начальником собственной девушки, да еще и в публичном месте? Это было, по меньшей мере, странно. Но Яне сейчас, перед отъездом Билла не хотелось нагнетать обстановку. Может все устаканится за то время, что он будет в Лос-Анджелесе, и этот инцидент и вся история с Леонидом потом просто превратятся в увлекательную байку, которую они будут рассказывать и пересказывать друзьям, знакомым и родственникам при каждом удобном случае? Яне очень хотелось в это верить. Однако интуиция подсказывала ей, что все не пройдет так просто. Она боялась, что Билл не оставит эту ситуацию без внимания. Да и, к сожалению, тему браслета он тоже, наверняка не бросит. Его упертость не даст ему покоя. Сколько еще у нее получится держать эти подробности при себе? Одна мысль об этом ужасала Яну. Перед ней снова и снова возникало отражение его глаз в зеркале, его открытый, невинный, ни о чем не догадывающийся взгляд.

Яна никак не хотела раскрывать перед Биллом потаенные уголки своего внутреннего мира. Она за эти годы привыкла к тому, чтобы держать переживания при себе. Жизнь ее выдрессировала. Яна не хотела воскрешать тему ее эмоционального срыва в тот вечер не только потому, что она не желала ранить Билла своим недоверием, которое наверняка показалось бы ему безосновательным и даже глупым, но и потому, что это сделает ее слабой и уязвимой в его глазах. Она готова быть всем, кроме беззащитного, зависимого существа. Этого в ее прошлом уже было предостаточно. Яна с такой тщательностью последние пять лет лепила из себя совершенную противоположность, что ей самой было неприятно от того, как она чувствовала себя тогда - месяц назад. Она совсем потеряла над собой контроль и позволила эмоциям победить рациональность. Но посвятить в это кого-то другого, чужого - тем более Билла, было для нее немыслимым, за гранью реального. Гораздо проще и безопаснее было бы умолчать, утаить, забыть.

Она вяло пошаркала в свою спальню. В предсумеречном свете комнаты ее тело окутал холодный воздух. Она обняла себя и потерла плечи. Ей сейчас хотелось залезть под одеяло и укрыться от окружающей вселенной - от неумолимо надвигающейся осени. Ей нужно было закрыться в теплом, малюсеньком коконе, чтобы не дать своему внутреннему миру рассыпаться на мелкие кусочки, словно осколки тончайшего хрусталя.

Яна прямо в одежде забралась практически с головой под пуховое одеяло и уставилась глазами на стену. Через какое-то время, довольно-таки непродолжительное, насколько могла в таком состоянии судить Яна, она за спиной услышала, как открылась дверь в комнату и почти неуловимые шаги. Шаги приблизились к кровати, и Яна ощутила, как матрас поддался под весом вошедшего. Тяжелая рука обхватила ее тело.