Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Руслан решил, что у него есть время согреть кипяток. Едва он примостил свою кружку на держатель с таблеткой сухого горючего, как над сопкой взлетела зеленая ракета.
— Напился, блин, чайку. — Руслан выпил холодную воду и поднялся, чтобы оценить опасность. Новобранцы лежали на дне окопа без команды.
Макаров сразу ничего не увидел, пока не поднял глаза выше. На фоне свинцово-черного неба отчетливо виднелись белые инверсионные следы летящих ракет. Их были десятки. Они бесшумно и стремительно приближались к сопке. Макаров замер, завороженный смертельным зрелищем.
— Ложись,
Руслан очнулся и упал. Спустя секунду сопку накрыл залп из сотни ракет. Взорвалось все и разом. Руслан почувствовал жар, идущий от разрывов, резкий толчок, мгновение невесомости, а потом удар и тьма.
Он раскрыл глаза, но тьма осталась. Она свистела и кружилась. Руслан попытался пошевелиться и понял, что не может этого сделать. Тело находилось в тисках. Понемногу ему удалось подтянуть руку к лицу и очистить его. Руслан увидел ночное небо. Оно качалось на небосводе, но теперь он точно знал, что его накрыло землей во время взрыва. Руслан откопался и сел. Под светом звезд сопка блестела, как мокрая. Он провел рукой рядом и наткнулся на противную на ощупь слизь. Она была за спиной, сбоку и в ногах. Дождь все-таки случился.
Живые кто есть? — Негромко спросил Макаров. Ответом ему была тишина.
Глава 15
Бьорн Съёберг дождался в порту рыболовецкий траулер, с которого сообщили о пойманной сельдевой акуле с присосавшейся миксиной. Ученый обещал хорошее вознаграждение за неповрежденный экземпляр паразита. Капитан судна, передававший ему миксину, желал знать, с какой целью она понадобилась Съёбергу.
— Для опытов. Она выделяет вещество анестезирующее место укуса. Хотим синтезировать такое же. Природа, лучший подсказчик в таких делах. — Соврал ученый.
— Вон что, а я подумал, что из-за слизи, в которой эта пиявка живет?
— Слизи? Нет, какой прок от ее слизи. Я не по этой теме.
Дома ученый оборудовал в своей ванной бассейн со схожими условиями проживания миксины. На дно насыпал стерильного песка и подсолил воду до нужной концентрации. Семью, задававшую ненужные вопросы, пришлось отправить на север страны, напугав грядущими проблемами. Хотелось бы еще выселить и семью бельгийцев, проживающих в их квартире по программе помощи беженцам, но это было невозможно. Государство насильно селило пострадавших, обещая проблемы тем хозяевам, кто будет возмущаться, и ничего не предлагая взамен. К счастью, бельгийцы целый день пропадали на работах, чтобы добыть пропитание.
В этом году Швеции лето, кажется, не грозило. Июнь начался с метелей и даже морозов. У побережья страны до сих пор плавали льдины, затрудняя путину. Большая часть населения была занята рыбным промыслом и переработкой рыбы. Швеция, как никогда раньше, пахла селедкой.
Морской паразит после некоторой адаптации, прижился. Отлично питался кусочками протухшей рыбы и разводил вокруг себя отвратительную слизь. Бьорн Съёберг преступно добыл в родном институте образцы зараженных фотосинтезирующих бактерий и фитопланктона. Развел их в разных сосудах, чтобы убедиться в том, что каждый образец имеет способность выделять коллоид. Вода в каждом варианте на глазах теряла свои привычные свойства.
Особняком стоял сосуд со слизью миксины. Ученый, по подсказке старого друга Черныха, ждал, что находящиеся в ней микроорганизмы начнут питаться ею, разлагая коллоид выделяемый миксиной. Ингвар был прав, постепенно слизь становилась все более текучей. Но процесс этот был настолько медленным, что в природе ожидать эффекта можно было очень долго.
Часть одноклеточной микрофлоры миксины заразилась и сама начала продуцировать мощный коллоид, но часть осталась устойчивой. Устойчивые микроорганизмы справлялись с коллоидом, выработанным зараженными бактериями и фитопланктоном, еще медленнее. Но и это можно было считать удачей. Съёберг передал результаты опыта Черных.
В комнате отдыха шел мозговой штурм. Черных ходил взад-вперед, заламывал руки и глядя в потолок, громко охал.
— Проще всего передать данные генетикам, они перепрограммируют код ДНК, но мы знаем, что из этого выйдет. Лекарство должно появиться у всех сразу, иначе катастрофа просто перейдет из одной стадии в другую, алчную.
— А вдруг иного способа нет? — Предположил Кирилл. — Можно годы потратить, выводя нужную культуру. Столько времени у нас нет
— Есть. Мы даже не пытались его придумать. Давайте же, дипломированные специалисты с учеными степенями, напрягите свое серое вещество.
— Нужна кросс культура
— А как ее получить при митотическом делении?
— А что происходит с зараженной культурой, когда она достигает стадии затвердевания воды? Гибнет, или впадает в цисту?
— Надо использовать фактор холода, чтобы выявить процесс изменения активности.
Что если при отрицательных температурах воды может случиться обратный эффект?
Черных сделал пометку в блокноте. Эта идея ему понравилась.
— Всю планету заморозить не получиться. Надо искать возможность обучения зараженной микрофлоры синтезу веществ, разрушающих коллоид.
— Это реально? Без генетиков это вряд ли возможно. Я на сто процентов уверен, что в природе этой заразы заложена возможность ее нейтрализации. Не может такого быть, чтобы любой процесс заражения существовал бесконечно долго.
— Тогда надо перейти к вопросу происхождения этой катастрофы. Космическая, местная природная или рукотворная. Начало катастрофы подскажет нам причину ее возникновения. Что если это дело рук человеческих. Кто-то слишком смелый решил таким образом бороться с жидкими отходами, превращая их в гель, не способный просочиться в почву, или испариться в воздух.
— Почему же все началось в Индийском океане, а не на суше? Основная теория, и этому есть свидетельства, космическая. В Индийский океан было зафиксировано падение довольно крупного космического тела, разбившегося в атмосфере на несколько частей. Радары зафиксировали это и сейсмические датчики.
— А нахрена в космосе такие вирусы? Там вода всегда находится в ледяном состоянии?
— Ну, уж не скажи. Кометы нагреваются, проходя рядом с солнцем. Их шикарный хвост в основном состоит из воды.