Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Проснулся оттого, что отсидел ноги. Сменил положение, краем сознания заметив, что Щербаков спит на боку, на зеленых ветках. Сил заняться благоустройством лежанки не было. Макаров вытянул ноги и снова заснул. Проснулся от страшного грохота. Спросонья он не мог ничего понять, так же, как и Щербаков Андрей.
— Ракету сбили. — Пояснил боец из их взвода. — Я видел, как она летела.
— Из чего сбили?
— Панцирем, чем же еще.
— Переговоры ни к чему не привели. — Расстроился Щербаков. Он открыл рюкзак, вынул начатый пакет сухпайка и зашуршал его содержимым.
— Андрей, ты погибнешь не от вражеской пули, а от панкреатита. Сколько можно есть, ты же лопнешь?
— Большая разница, я не заедаю волнение, я его нейтрализую. Оба компонента взаимоуничтожаются без выделения энергии. Я не чувствую насыщения.
— Блин, не взвод, а лига суперменов. — В расположение взвода пришел командир, после очередного совещания офицеров.
— Чего нового? — Спросил Руслан.
— Ничего хорошего. Я видел спутниковые снимки китайских войск, перешедших границу. — По интонации его голоса бойцы поняли, что положение хуже, чем предполагалось в разговорах до совещания. — Огромный танковый кулак, под хорошим прикрытием ПВО, артиллерии, РСЗО и авиации. Углубились километров на пятьдесят. Потери у них есть и немаленькие, но прут, как зомби. Есть сведения о диверсантах, которые перемещаются на затонированных машинах с нашими номерами. Ставят фугасы на дорогах, либо лупят из гранатометов по бронетехнике из засад. Приказ, затонированные машины, не останавливающиеся по требованию, расстреливать.
— Сколько им до нас тем же темпом?
— Сутки. Есть предположение, что они вдоль Зеи пойдут. Штаб считает, что китайцев больше всего интересуют реки. Распыляться они не будут на всю территорию, достаточно взять под контроль реки, присосаться к ним и жить дальше.
— А Зея-то вон она, в километре от нас. — Обреченно произнес взводный пулеметчик.
— Так фишка легла. Хотелось бы свалить на других свою работу, только я чую работы хватит на всех. В стороне никто не отсидится.
— Командир, как ты мягко это работой назвал. Типа, сидим тут починяем, ай, пальчик занозил, ай, в глазик попало.
— Навылет.
— Это моя первая работа, на которую я не отправлял резюме.
— Потому что куда не отправишь резюме, обязательно не возьмут. А тут государство подстраховалось, загодя прислало вердикт «вы нам подходите», пока ты не успел написать, какой ты нацеленный на результат и способный руководить коллективом в сто тыщ человек.
— Сейчас саперы приедут, подходы минировать. Обязательно запомните карту, чтобы не нарваться самим. — Сообщил Шаров.
— Раз у нас сутки остались, надо провести их так, чтобы помереть не жалко было.
— Это как? Нажраться?
— Никакого алкоголя, мужики. Я не шучу, сутки, это условно, может быть и меньше. Не забывайте про диверсантов и налеты авиации. С этого момента, постоянная боевая готовность.
Из лагеря, одновременно с саперами прибыли грузовики с боеприпасами. Макарову досталось пять ящиков с кумулятивными гранатами и еще два цинка патронов к автомату. Руслан сделал углубление в окопе, куда сложил свое добро. Посмотрел на серые ящики и почувствовал неотвратимость надвигающихся событий. Так же деды когда-то сидели в окопе и ждали надвигающиеся фашистские орды.
Очень хотелось позвонить Наталье, чтобы хоть кто-нибудь знал, о том, что его ждет. Нельзя, с военной точки зрения, да и моральной тоже. Чего расстраивать жену раньше времени. Нет, Руслан не собирался погибнуть в первом же бою, просто не хотел держать жену в неведении, которое часто бывает невыносимее самой дурной новости.
Вечерело. Саперы уехали дальше, на юг. Перед самым закатом в небе показалась штурмовая авиация и истребители. Они ушли за горизонт, откуда через пару минут донеслись разрывы и снова вернулись назад. Потом над головами прошли с десяток здоровенных ракет. Их гулкие разрывы отличались от предыдущих большей мощью.
— Это, наверное, Смерчи? — Предположил Щербаков. — У них дальность под сотню километров.
— Да за сотню мы бы не услышали разрывы.
— А я и не говорю, что они обязательно на сотню будут стрелять. Километров тридцать-сорок, судя по звуку.
— Неужели китайцы так близко? Послушай, Андрюх, если они дошли сюда, то где же наши, которые стояли у них на пути? — Руслан испугался собственного предположения.
— Да не, не дури, не могли они так резко проскочить. Маневром как-то просочились, не в лоб. Стопудово, там рота две, не больше. Поэтому авиация и была поднята. Купируют, так сказать, угрозы.
— Щербаков, тебе отсюда сразу в Генштаб надо. Весь расклад знаешь. — Пошутил взводный пулеметчик.
— А ты уши не грей, твое дело маленькое, пулять во врага не заморачиваясь. Пулеметчику усмехнулся и поднялся из окопа.
— Оба-на, а это кто?
Его возглас заинтриговал Макарова и Щербакова. Они не поленились и поднялись.
На дороге, со стороны Китая, показалась колонна техники: танки, БМП, грузовики шли вперемешку. Шли они тяжело, подавленно. На паре грузовиков сорванный тент висел рваными лохмотьями по бортам. На обочине, моргая фарами, показался «Тигр». За ним, едва поспевая, ехала БМП-три.
— Кажется, командующий округом спешит назад? — Андрей приложил ладонь ко лбу, чтобы прикрыться от низкого закатного солнца.
— Очень спешит, я бы сказал, драпает. — Добавил Руслан. — Плохо дело, видать, на фронте.
«Тигр» не смог влезть между танком и краем обочины, зацепил колесами пустоту и на всем ходу слетел с дороги. Водитель броневика оказался опытным и не дал машине перевернуться, успел вывернуть колеса влево. Машина нырнула в грязь, подняв в воздух черные брызги. Ее инерции не хватило, чтобы преодолеть грязный поток. Тигр прошел метров пять и остановился. Из-под колес веером взлетала грязь, но машина не двигалась.
БМП затормозила и медленно съехала в кювет. Обошла «Тигр» и остановилась. Бойцы выскочили из обеих машин и принялись цеплять трос, находясь по пояс в воде.
— Без этого борова было бы легче вытащить. — Щербаков посочувствовал бойцам.
БМП пустила облако черного дыма и потянула броневик за собой, пока не вытянула его на сушу. Как только «Тигр» отцепили от БМП, он снова ринулся вперед. Обогнал колонну и встал поперек ее движения. Из машины вышел командующий округом и встал, будто собирался остановить грудью десятки машин.