Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Смешными их потуги выглядели на первый взгляд. Подумав немного о грядущих последствиях, становилось страшно. Высокая температура скоро могла привести к тому, что зараза начнет распространяться по всей воде.
Наталья позвонила через неделю. Сообщила, что добралась нормально, но поездка запомнится ей надолго. Народу в вагоне было в три раза больше нормы. Поезд регулярно уходил на запасной путь, чтобы пропустить составы с военной техникой, двигающейся на восток. В их родном городе еще было холодно и никакой паники, на первый взгляд, не наблюдалось. Наталья накупила уксуса, пищевой соды и отбеливателя «Белизна», чтобы встретить катастрофу во всеоружии. Балкон она завалила здорово подорожавшей водой
«Партизан» начали обучать минированию. Спецы, побывавшие в горячих точках, показывали, как надо ставить растяжки, как минировать тропы «монками», как ставить противотанковые мины. Два дня в упор Руслан ползал на брюхе, под автоматных огнем, устанавливая мины. Он узнал столько тонкостей об этом деле, что если бы он задумал минировать только по собственным представлениям, то подорвался на первой же установке.
Еще им показали, как пользоваться противотанковыми комплексами, но только промежду прочим, на пальцах, посчитав, что «партизанам» такая техника не по зубам. Зато вместо ПТУРов обучили пользованию ручными противотанковыми гранатометами. За время жизни в лагере, Руслан заметил, что зрение у него стало лучше. Раньше он целыми днями сидел за компьютером, отчего зрение стало садиться. Три месяца на свежем воздухе, без напряжения зрения вернули былую зоркость. На стрельбах из имитаторов РПГ, Руслан показал отличный результат. По этой причине Шаров перевел его с должности пулеметчика, на должность гранатометчика.
Никакого повода чувствовать тревогу у Руслана не было, но два последних дня она не отпускала его. Он поделился своими ощущениями с другом.
— Чёт спать плохо стал, сны дурацкие. Проснусь и уснуть потом не могу, всё кажется, что за палаткой стоит кто-то. Жутко делается.
— Серьезно? А я подумал, что это только я такой заход поймал. Вчера ночью резко проснулся, глаза открыл, вижу, одна сторона палатки светится, будто огонь на ней отражается. Хотел уже крикнуть, чтобы просыпались, но потом проморгался и нет ничего. Два часа после лежал, сердце никак в нормальный ритм не могло войти, колотилось, как у зайца.
— Да уж, Андрюх, мы с тобой воины. — Иронично усмехнулся Макаров. — Войны нет, а у нас уже синдромы, как у людей переживших ее.
— Слушай, а может, что-то затевается? Я, например, верю, что напряженность является предчувствием чего-то серьезного.
— Не дури, Андрюх. Мы не должны забывать, что Россия и Китай две ядерные державы и война между ними может привести к печальному концу, гораздо более печальному, чем загустевшая вода.
— У меня в детстве, в деревне, пес был, Джек, — Ни с того, ни с сего начал Щербаков, — умная псина, помесь лайки и овчарки, хвост колечком. Просто так не гавкнет, только на алкаша какого-нибудь. Вот алкашей на дух не переносил. Я его отпускал с цепи без страха, чтобы он побегал. Джек понимал, что надо с часок размяться, погонять телят, уток, просто так для поддержания физической формы и снова возвращаться на цепь, нести службу. Так было, пока он не нарвался на подвыпившую молодежь. Наши там были и городские. Джек гавкнул на них несколько раз, мол, осуждаю ваше состояние. Тех задело и решили они по пьяной лавочке наказать псину. Окружили кольцом и начали смыкаться. Естественно, мой Джек испугался, завертелся волчком, лаял до пены изо рта. А эту пьянь он только забавлял. Их самолюбие тешилось оттого, что собаке страшно. Ну, Джек не выдержал и кинулся на прорыв. Клыки-то у него огого, да и дури было. Короче, прорвал он ту оборону. Двоим порвал голени, одному прихватил руку. Прибежал домой, в крови, в пене, глаза дикие. — Щербаков замолчал.
— И? Что, усыпили собаку?
— А то? Отец отвез пострадавших в больницу, а в ментовку накатал заяву по живодерству. Родители пострадавших пытались что-то доказать, но им анализы из больнички показали, что их чада были пьяны и свидетели были, видевшие, как те над собакой издевались. Так, к чему это я? Ага, я к тому, что китайцы сейчас в ситуации моего Джека, только пьяная молодежь это обстоятельства, которые зажимают их со всех сторон, а выход у них, только на нас. Они не виноваты в этом, но они в отчаянии и не контролируют себя.
— Может быть, но я хочу верить, что между правительствами идет диалог, принимаются решения для ослабления напряжения.
— Ну, ты прям, говоришь, как диктор из новостей. Вы там умрите по тихому, а мы вам спасибо скажем. Вот у нас пригреет еще сильнее и мы тоже побежим. Видал же, что в Индии и Мексике показывали. Воды нет и взять ее неоткуда. Все ломанулись на север, и ведь не побоялись мексиканцы перейти границу США, хотя у них армия огого и ствол в каждом доме.
— Тебе, Андрюх, только политинформацию вести. Ты мою бессонницу подвел под геополитическую ситуацию.
— Нашу бессонницу, Руслан, а это уже система, которую нельзя игнорировать.
— Будем посмотреть, надеюсь, ты ошибешься.
— Хотелось бы, но предпосылок к этому нет.
— А ну-ка найдут лекарство от болезни?
— Я вас умоляю. Это будет еще один товар, который кого-то сделает еще богаче, а кого-то гарантированно загонит в могилу. Ты же слышал, сейчас никто не ищет лекарства от смертельных болезней. Все хотят наживаться на больных бесконечно долго, только облегчая симптомы.
— Ты нарисовал какой-то карикатурный мир. Не все так плохо, я думаю. Вода, она на всех общая, как ее поделить? Я считаю, что эта катастрофа чему-нибудь научит людей и в первую очередь, знать свое место.
Следующей ночью, как гром среди ясного неба, завыла тревога.
— Учебная? Боевая? — Спрашивали друг друга «партизаны».
Никто не мог дать вразумительного ответа, пока в палатку не забежал командир.
— Боевая, мужики. Китайцы перешли границу.
С той же секунды в палатке повисла тревожная тишина. Мужики перестали суетиться, быстро оделись и выстроились к своей оружейке. Руслан почувствовал, как внутри него поселился озноб. Внутренности трясло, будто их било током. Гортань свело. Любое слово давалось с трудом. Никто и не разговаривал. Бойцы получали штатное оружие с количеством боеприпасов, соответствующим боевой тревоге.
Руслану выдали бронежилет, автомат с пятью магазинами, полный цинк патронов, три РГО, трубу РПГ-семь и один кумулятивный выстрел. Щербакову, как его оруженосцу, помимо автомата выдали ещё три гранаты к гранатомету. Бойцы, получившие оружие отходили в сторону, где снаряжали магазины автоматов, ленты пулеметов, развешивали гранаты на разгрузку, прятали выстрелы к РПГ в рюкзаки.
Над головой пролетели звенья «крокодилов», двенадцать штук. Их агрессивный вид придал некоторую уверенность в том, что с неба прикроют. Руслан снаряжал магазины мелко трясущимися пальцами. За лесом слышался гул тяжелой бронетехники. Вдруг захотелось отправить Наталье «смску» с какими- нибудь обнадеживающими словами, про то, что ее нежданный приезд был для него большой радостью и все в таком духе. Было страшно погибнуть не оставив после себя что-то, что возможно будут читать, не зная что его уже нет.
Руслан достал телефон. Связи не было.
— Глушат. — Предположил кто-то. — Наши или китайцы?
— Всем отключить телефоны! — Крикнул Шаров. — Ракеты могут навести на их излучение. Сейчас мы под колпаком РЭБ, но на марше могут быть и пробелы, чем воспользуется враг.
Бойцы послушали командира, отключили телефоны. Макаров даже вынул батарейку, чтобы исключить хоть какой-нибудь импульс.
— Знаешь, что меня волнует больше всего? — Спросил Щербаков, расталкивая снаряженные магазины по разгрузке.