Водные маги жгут
Шрифт:
– Ж юовт! – позабыв об «акценте», воскликнула белка. Хотя, в принципе, ее крик в переводе и не нуждался. Достаточно было интонаций, чтобы понять смысл.
Я услышала позади треск стекла. Обернулась, и… реальность за спиной рушилась. Разбивалась тысячами осколков. Судя по всему, кто-то очень не хотел, чтобы я отсюда выбралась. Даже ради этого разбил зеркало вдребезги.
Говорят, что мгновения идут, дни бегут, годы летят… Так вот, мы с белкой были быстрее этих презренных временных отрезков. Столь резво рванули с пушистой наперегонки, что не только волосы и шерсть были назад, но наверняка и у тараканов в моей голове усики – тоже.
Слава светлым силам, в этом забеге по зазеркалью коридор имел и боковые двери, и повороты. В один из них мы и свернули. Как раз вовремя. Пол с ковровой дорожкой, по которому мы недавно бежали, обрушился осколками в пустоту. А вот каменная кладка, начинавшаяся за нашим углом, оказалась абсолютно целой: она в том зеркале, судя по всему, не отражалась и осталась нетронутой.
– Как?
– выдохнула я свой вопрос, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Ровно до этого момента я была уверена, что на жизнь невест Дрока покушалась исключительно белочка. Но судя по последним событиям – не она одна.
Я стояла, опершись одной рукой о стену, а вторую прижав к горлу, и заставляла себя выдыхать полной грудью.
Пушистая, смахнув пот со лба, прислонилась спиной к каменной кладке, а потом по ней же и съехала, разлегшись на полу. Зыркнула на меня сердито и проворчала:
– Как?
– ехидно переспросила белка. – Это я у тебя должна спрашивать: «Как?» Кто из нас хозяйка замка? А он подчиняется, к слову, с большой неохотой,только тем, в ком течет кровь Стоунов. Ну и тебе, как жене Дроккрина.
М-да уж… Вот тебе, Ди,и информация к размышлению.
– Значит… – спустя нескoлько мгновений начала я, мысленно переворачивая каждое слово. Это было тяжеловато с непривычки, и я завидовала белке черной завистью: она так легко умудрялась разговаривать в этом вывернутом наизнанку мире.
– …Заставить замок исказить пространствo мог только кровник?
Белка угукнула и начала подниматься. Потом охнула, положив лапу на поясницу. Замерла в таком положении и медленно, из позы вопросительной руны, начала распрямляться.
– Ну что, Ди… Вернее, Ло-ре-ле-я, - второе имя она протянула нараспев, глумливо, не иначе как вымещая на мне недовольство за прострел в пояснице. – Разреши тебя поздравить: похоже, когда Стоуны перемывали тебе кости, кому-то ты встала поперек гoрла. Причем настолько, что мы по твоей вине застряли теперь в этой драконьей заднице! – Она выразительно развела лапы в стороны.
– В зазеркальной, - поправила я.
– И почему это по моей?!
– Кого убить хотели?! Тебя! Значит,и вина – твоя. – Логику белки можно было использовать вместо дубины. Или даже осадного бревна. Оглушала она здорово. И знатно разбивала стереотипы о причине и следствии. – И меня заодно с тобой хотели прикончить. А мне умирать, а тем более застревать тут – нельзя. Яжмать! У меня дети! И муж. И все не кормленные ужином еще! И Касселрок ещё для них не отвоеван! А бельчатам новый дом нужен… – засуетилась пушистая.
– Так тебе замок для детей нужен?
– старательно переверчивая слова, произнесла я.
– А для чего же еще! – возмутилась Эйта.
– Тут воздух свежий, морской, просторно, всем места хватит, опять же от шумной столицы далеко, – мечтательно закончила рыжая.
Я посмотрела на беличью мордочку. Пушистую даже не хотелось огорчать, но это был единственный способ поднять мое вконец испорченное настроение.
– Ну что, Эйта, разреши тебя поздравить, – скопировав недавний ехидный тон рыжей, произнесла я.
– Судя по тому, что меня пытались убить, у тебя на этот замок имеется конкурент.
– Что?! Ладно на меня покушаться, я привыкла уже, но на мой замок… Да я его… Да я ему… – Она потрясла кулаком в пространство и пообещала: – Весь мозг вынесу! Молотком! С одного удара!
– Или ей, – меланхолично добавила я, нисколько не сомневаясь, что даже если под лапой белки не окажется этого самого молотка, то она и без негo все вынесет из черепной коробки несчастного убийцы. Как-никак, белочка была в этом деле ведущим мировым специалистом с многолетней практикой.
Не сказать, чтобы этим уточнением смогла остудить беличий пыл: пушистая от злости все же заложила несколько кругов по стенам и потолку. Но потом все же вернулась. Ее брюшко ходило ходуном, усы подрагивали, кисточки на ушах и те возмущенно колыхались.
– Предлагаю заключить временное перемирие, - выдала я.
Ответом мне стал подозрительный блеск беличьих черных глаз-бусин. И под заинтересованное молчание пушистой я предложила:
– На период поиска того, кто хотел нас только что прикончить. Как-никак, не только у тебя к этому типу претензии. У меня к нему тоже есть пара вопрoсов… – Я выразительно размяла руки. А что? Я не кровожадная. Просто если не пресечь это дело, то меня будут хотеть прикончить все, кому не лень!
– Хо-ро-шо! – с расстановкой произнесла белочка, а затем решила внести корректорские правки в озвученное мной: – Только ты неверно сказала: претензии не к типу, а к трупу! Как только этот тип попадет мне в лапы, он тут же быстренько превратится в труп. Так что давай! Я согласна на перемирие! Замочим его вместе, как тряпочку в туалете! – решительно махнула лапой Эйта.
Так мы с пушистой и заключили договор под лозунгом: «Красиво убивать не запретишь. Но помешать – можно…» И тут же активно начали его воплощение – стали выживать всем недругам назло. Причем и сами выживать, и выживать из зазеркалья с насиженного места лича, решившего нас сожрать.
Злой неупокоенный дух встретился нам с Эйтой в одной из комнат, куда мы заглянули в поисках зеркала, через которое могли бы выйти в реальность.
Белка к тому времени с комфортом расположилась в том, что осталось от моей прически. Так и заявила: ей тут очень удобно, комфoртно и вообще она пригрелась. И в конце концов, светлая,имей совесть перед уставшей многодетной матерью!
У меня совести было мало, я ее берегла для особых случаев и попусту не расходовала, потому пыталась выдрать рыжую из шевелюры, но поняла, что если удастся ее отцепить,то только с собственным скальпом, и… пошла на компромисс. Без особой надежды вернуться из него обратно. Белка сидит в своем гнез… – прошу прощения, в моей прическе, я делаю вид, что с этим согласна.
В итоге знакомство с местным обитателем вышло фееричным. Я открыла дверь, замерев на пороге с белкой на всклокоченной голове. Внутри комнаты над полом парил лич. Он растёкся в воздухе черным маревом, сбегавшим книзу обрывками, напoминавшими истлевшую ткань. Они колыхались, словно уродливые щупальца в морской толще.