Водный Лабиринт
Шрифт:
— Нет, я не критикую полицию, — стал оправдываться смущенный Сэмпсон. — Но удивительно, что при таких явных доказательствах никому не пришла в голову мысль об убийстве.
— У нас не было ни времени, ни людей.
— Скажите, с шерифом Брэдли можно поговорить?
— Вряд ли. Он умер шесть лет назад.
— А с кем-нибудь из полицейских, которые были на месте происшествия?
— Нет. Остался только я.
— Кто был проводником Джона и Женевьевы?
— Не знаю. Никогда этим не интересовался.
— Большое спасибо за помощь, шериф.
— Что вы будете делать сейчас? Вернетесь в Европу?
— Нет, я должен побывать на месте событий, на склоне горы Кларк. Может, мне и удастся отыскать какой-нибудь след.
— Пойдете туда один?
— Я нанял в баре «Джонси» проводника. Как же его?.. Ральф Эббот. Мы договорились встретиться у вашего офиса.
— Странно. Я знаю почти всех здешних проводников, но об Эбботе никогда не слышал. Наверное, он из Кроуфорда — это по ту сторону Кэпитол-пик. Там меньше туристов, и кроуфордские проводники охотятся за ними в Аспене.
— Что ж, шериф, мне пора Еще раз спасибо за все. По крайней мере, теперь я лучше представляю себе тогдашние события, — сказал Сэмпсон и пожал руку Гаррисону.
По улице гулял холодный ветер. В конце ее стоял красный джип с включенными аварийными огнями. За рулем его сидел Эббот, а на заднем сиденье — какой-то мужчина, должно быть, тот самый немецкий турист.
— Наконец-то! Все в порядке? — спросил проводник.
— Да.
Машина поехала в сторону Маунт-дейли.
Немец сказал, что его фамилия Осмунд, а потом всю дорогу отвечал на вопросы Сэмпсона односложными «да» и «нет». Он утверждал, что родился в Дрездене, но ничего не знал о месторождениях бурого угля, расположенных к западу от города. После этого вопроса адвоката он вообще замолчал.
Километров через восемь Эббот остановился.
— Здесь дорога заканчивается, — объяснил он. — Дальше только пешком.
Все трое начали подниматься цепочкой. Первым шел проводник, затем Сэмпсон и за ним — немец.
Через два-три километра им стали хорошо видны утесы — своего рода предвестие горы Кларк. Эббот ловко взобрался на первый из них и стал забивать крючья. Вскоре все трое уже были на стометровой высоте.
— Теперь пойдем на второй. Я первый, вы за мной, — обратился Эббот к дрезденцу. — Вы пойдете третьим, — обернулся он к Хэмилтону. — Это очень просто. Прочно держите веревку, как я показал, и цепляйтесь за выступы скалы.
Проводник и Осмунд довольно быстро вскарабкались на утес. Когда адвокат добрался до вершины и уже схватился рукой за верхний край скалы, немец наступил на нее ботинком.
У Сэмпсона вырвался крик. Боль делалась все мучительнее. Проводник протянул руку, намереваясь отсоединить карабин, на котором держалась веревка Сэмпсона. Тогда адвокат полетел бы вниз. Однако для этого Эбботу надо было и самому освободиться от страховочной веревки.
Отец Деметриус Феррел по-прежнему крепко давил ногой на пальцы Хэмилтона, из которых струилась кровь, стекая на запястье. Наконец адвокат увидел, как проводник отстегнул
— Если хочешь, чтобы твой друг остался в живых, помоги мне подняться, — прорычал Сэмпсон Феррелу.
Осмунд пробормотал по-латыни:
— De duobus malis minus est semper eligendum. [34] — И сделал резкий толчок.
Адвокат разжал пальцы.
Сэмпсон и Феррел молча наблюдали за тем, как тело Осмунда ударилось об острый край скалы и полетело в пропасть.
Адвокат держался на месте только потому, что на его руку давил ботинок Феррела. Силы Сэмпсона начали иссякать. Он попытался нащупать свободной рукой какой-нибудь выступ на мокрой скале, но напрасно. Перед его глазами уже начала проноситься вся жизнь, он ясно видел лицо Ассали.
34
Из двух зол выбираю меньшее
Тут Сэмпсон почувствовал, что ботинок давит на пальцы уже не так сильно. Затем он услышал резкий щелчок, донесшийся из долины. Тело его противника рухнуло прямо на край пропасти. На лбу этого человека зияла дыра от пули.
Чуть позже вертолет службы спасения доставил бесчувственного Сэмпсона в больницу Аспен-Вэлли.
Ночью адвокат проснулся уже в сознании, хотя все еще под действием анестетика, и увидел сидящего рядом Гаррисона.
— Привет, шериф.
— Привет, адвокат.
— Я обязан вам жизнью. Если бы вы не выстрелили в того типа, то я лежал бы на дне пропасти.
— Скажите спасибо моему винчестеру, оптическому прицелу и тем жестяным банкам, на которых я учился стрелять. Вот они-то и спасли вам жизнь.
— Огромное спасибо, шериф, — сказал Хэмилтон и опять отключился.
В отчете шерифа графства Питкин говорилось, что двое неизвестных, погибших на склонах горы Кларк, намеревались убить адвоката.
Судебным медикам не удалось найти никаких следов, которые помогли бы опознать трупы. У обоих имелись шрамы на пальцах, словно эти люди пытались срезать подушечки. Аспенская полиция запросила ФБР, но безрезультатно. Тела отца Феррела и отца Осмунда оставались в местном морге. В полиции ожидали, что кто-нибудь явится за ними.
Над Римом дул жаркий, поистине сахарский ветер, отчего небо казалось затянутым дымкой. Суеверные итальянцы считали, что этот ветер сводит людей с ума и приносит несчастья, но люди все равно стекались на площадь Святого Петра, надеясь увидеть Папу. За барьерами ограждения собралось пятьдесят тысяч человек.
В этот день Святой Отец должен был обратиться к пастве. Его появления ждали не только богобоязненные католики, но и Али Агджа.
Монсеньор Мэхони разговаривал по телефону.