Водный Лабиринт
Шрифт:
— Самое страшное случится, если вы рассоритесь, — вмешался Сэмпсон. — Вам надо сейчас же решить, продолжаете вы расследование или бросаете его.
— Мой голос считается за пятьдесят процентов. Я за то, чтобы продолжать. Тем более что мы уже близки к цели, — заявила Афдера, глядя на сестру, сжимавшую руку Сэмпсона.
— Если ты за, то и я тоже. Но только ради наших родителей. Тебя больше привлекают научные разыскания, а я хочу отомстить, хоть это звучит свирепо.
— Одно другого не исключает. Но будь осторожна. Справедливый приговор ставит
— Опять ты, Макс, со своей философией! — вскочила Афдера — Вспомни: чтобы совершить ошибку, нужна секунда, а чтобы забыть о ней — вся жизнь. Уверяю тебя, дорогой Макс, я не совершу ошибки и не забуду, что наших родителей убили. Вижу, Ассаль со мной согласна.
— Touche, милая Афдера.
— Ты останешься в Венеции? — спросила его Ассаль.
— Мне надо в Женеву по семейным делам, потом в Америку — на конференцию. Оттуда я вернусь к вам и помогу в поисках рукописи Элиазара.
— Нам будет тебя не хватать. Правда, Афдера?
Звуки Седьмой симфонии Бетховена заполнили все помещения государственной канцелярии, вплоть до самых отдаленных уголков. Этим утром Льенар пребывал в хорошем настроении. Слева от него лежали черновики речей, справа — стопка документов. Он поочередно брал листки то с одной, то с другой стороны, читал, что-то вычеркивал или вписывал. Ничто в Ватикане не происходило без одобрения государственного секретаря, тем более в эти дни, когда Папа оправлялся после покушения.
Мэхони постучал в дверь. Ответа не последовало. Музыка Бетховена заглушала все. Но тут из кабинета вышел помощник по протоколу с кипой документов, касающихся визита британского премьера.
— Добрый день, монсеньор. Проходите, — пригласил он Мэхони.
В кабинете, где собрались высшие чины Римской курии, кипела работа. Сестра Эрнестина снимала с серебряного подноса и расставляла на столе чашки с кофе и тарелки со сладким миланским панеттоне. У Льенара собрались кардиналы, решающие административные вопросы и отвечающие за безопасность Святого престола, шеф ватиканской жандармерии Джованни Билетти и полковник Гельмут Гесслер, командующий швейцарской гвардией.
— Вы по срочному делу? — спросил Льенар, увидев Мэхони.
— Да, ваше преосвященство.
— Если никто не против, давайте прервемся на несколько минут, — обратился кардинал к собравшимся.
Все встали и вышли из помещения.
— Ваше преосвященство, Агилара больше нет в живых.
— Где книга? У брата Альварадо?
— Нет. Агилар успел передать ее новому владельцу.
— Вы подослали кого-нибудь к нему?
— К этому человеку не очень-то просто подобраться. Он не слишком склонен уступать давлению, — объяснил Мэхони.
— Кто он?
— By. Делмер By.
— Вот как! — воскликнул кардинал, поднеся ко рту сигару. — Этот азиат вонзает нам кинжал в спину после всего, что я для него сделал!
— Как же нам быть?
— Не предпринимать ничего, пока не станет окончательно
— А тогда?
— Тоже ничего. Я сам позвоню By и попробую получить от него книгу мирными средствами. Если это не выйдет, то брат Понтий отправится в Гонконг и проучит китайца.
— Но By принимает сумасшедшие меры безопасности после того, как его сына похитили и убили бандиты.
— Стены возводятся не людьми, а страхом. Наше братство преподнесет By урок, чтобы эти стены еще немного подросли.
— Что вы имеете в виду, ваше преосвященство?
— Очень просто, мой дорогой Мэхони. Сначала я лично свяжусь с By и попрошу его отдать книгу по-хорошему. Если он откажется, то мы пошлем отца Понтия, чтобы он занялся самой большой драгоценностью китайца — его женой Клер. Потом я снова позвоню ему, сообщу, что мы здесь молимся за здоровье его супруги, и, разумеется, попрошу вернуть книгу. Если и это не поможет — что ж, придется принять более суровые меры. Inhumanitas omni aetate molesta est, [36] дорогой Мэхони, и потому я дам ему возможность загладить вину передо мной и Господом.
36
Бесчеловечность невыносима во все времена (лат.).
Кардинал подошел к столу, взял черную записную книжку, нашел в ней нужный номер и набрал его.
— Здравствуйте, дорогой Делмер.
— Кто это?
— Ваш друг Огюст Льенар из Ватикана, обители Бога на земле.
— Чего вы хотите? Еще денег?
— Знаете, дорогой Делмер, какое начало, такой и конец. Поэтому я решил позвонить вам лично, а не посылать кого-нибудь из моих подручных.
— Ваши слова звучат всегда упреком, как будто все грешат и только вы один безгрешны.
— Вы опять ошибаетесь, дорогой Делмер. Грехов нет, есть лишь то, что люди делают, и то, чего они не делают. Вы забыли сделать кое-что, хотя и обещали.
— Объясните.
— Вы всё прекрасно понимаете. Я говорю о еретической книге Иуды. Она нужна мне немедленно и без всяких отговорок.
— У нас в Китае, дорогой Льенар, есть такое изречение: «Молчащий мудрец говорит больше болтающего дурака».
— А у нас в Ватикане говорят так: «Терпение — ключ ко всему, но если вдруг он не подходит, то надо искать другой». Где книга и когда вы намерены ее вернуть?
— Вы задали сложный вопрос.
— На сложные вопросы обычно находятся простые ответы.
— Я дал десять миллионов на покупку книги. Почему я не могу оставить ее себе?
— Из страха перед Богом и передо мной.
— Такие люди, как я, не испытывают страха.
— А надо бы, дорогой Делмер! — сказал Льенар и повесил трубку. — Увы, монсеньор Мэхони, придется посылать в Гонконг брата Понтия.
— Ему сперва надо выполнить задание в Чикаго.