Водный мир. Герилья
Шрифт:
— Поприветствуйте вашего нового подопечного, Илья Фаддеевич, — прервал мои мысленные возмущения Лиу Цзяо. — И не забудьте присвоить личный идентификатор.
Фига се он реактивный! В смысле, Ли. Впрочем, чему я удивляюсь? Вот что значит опыт! Это ведь уже четвёртый «отпрыск»…
— Будешь Периклом, — не очень-то приветливо буркнул батюшка, уже успевший рассмотреть своего персонального «мини-гекса» в «дополненной реальности». — Самое подходящее имя для секретаря профессионального дипломата… пусть и бывшего.
— Отец?
— Чего тебе, Вань?
— Мне показалось, или ты… жалеешь? Ну, о порушенной карьере? — уточнил я на всякий случай.
— Сам в шоке, сын! — признался родитель. — Пока тянул дипломатическую лямку, не знал, как от неё отделаться. Всё ждал, когда ты подрастёшь и заменишь. А теперь вот… ну, ты понял! — развёл он руками. — И да, ты прав: этот парень… как ты там сказал? Прикольный! И он мне нравится.
— Надеюсь, это у вас будет взаимно, — хмыкнул я, но развивать тему не стал.
Пусть его забавляется, а я просто со стороны посмотрю. Когда ещё такая оказия представится? Правильно, никогда. Слишком уж батюшка консервативен.
Илья Фаддеевич, кстати, не подвёл, наделив новонаречённого Перикла тягой к древнегреческой философии, античной истории и до кучи теологии, сбалансировав этот довольно экзотический набор интересом к астрономии и средствам межзвёздной коммуникации. Не в смысле перемещений, а на предмет потрындеть с коллегами с какой-нибудь отдалённой космической станции. Звать себя велел по имени-отчеству, сударь, либо господин, что тоже было ожидаемо. А вот чего я никак предвидеть не мог, так это рок-музыку во всех возможных её проявлениях. Не знал, что мой старик отдаёт предпочтение именно этому стилю. Очень уж он не вяжется с его крайне уравновешенным образом. А внутри, получается, вон какие страсти кипят!
Собственно, сразу после процедуры активации я и свалил — отец до такой степени увлёкся «мини-гексом», что я постеснялся его дёргать. Сам разберётся, инструкцию мы с Лиу Цзяо ему оставили. А подсказывать бате, как вы понимаете, дело весьма неблагодарное.
Ну а с Евгением Викторовичем ещё проще получилось — он уже был свидетелем «рождения» Фабьена, плюс много и плодотворно общался с Ли, поэтому ему даже ничего объяснять не пришлось. Я просто выцепил его сразу же, как только он объявился на «заброшке», да и увлёк в ближайший укромный уголок, чтобы у лишних свидетелей на глазах не отсвечивать. Причём проблема с Милли решилась сама собой — та до такой степени умаялась в «изнанке», что просто мечтала как можно скорее добраться до ванны. Или хотя бы душа. А за неимением оных и лагуна сойдёт, благо радиоактивному заражению она при ракетном обстреле не подверглась, а к настоящему времени ещё и от мусора очистилась. Разве что растительность пока не восстановилась.
Стоит ли говорить, что проф даже не сопротивлялся? Правда, пришла беда, откуда не ждали — от восхищения он потерял дар речи. Пришлось буквально вытягивать каждое слово. Не мне, Лиу Цзяо. Но даже в таком состоянии профессор умудрился поразить меня в самое сердце, когда мой «мини-гекс» задал стандартнейший вопрос об идентификаторе.
— Христофор! — не задумываясь, выдал Леркин дед.
— Принято, специалист Эйген, — невозмутимо подтвердил Лиу Цзяо.
А вот я не сдержал любопытства:
— А почему, если не секрет, профессор?
— Что именно, Ванюша? — немного пришёл в себя Эйген.
Ага, чуток попустило! Надо продолжать в том же духе.
— Имя, — пояснил я. — Почему именно Христофор? Что-то знакомое, но не вспомню…
— А! Это просто, Ваня! — расплылся в довольной улыбке Евгений Викторович. — В честь двух великих мореплавателей, реального и вымышленного.
— Яснее не стало, проф.
— Христофор Колумб, открыл Америку, а вместе с ней и культуры коренных обитателей нового материка, Вань. Такие вещи знать надо!
— История древнего мира не мой конёк, профессор, — отмазался я. — А второй кто?
— А второй — Христофор Бонифатьевич Врунгель, капитан яхты «Беда».
— Эк вы взяли! — невольно восхитился я профессорским кругозором. — Ещё одна легендарная личность?
— Скорее, литературный персонаж, — поправил меня Эйген.
— А какая разница?! — пожал я плечами.
— Большая, Ваня, мальчик мой! Я бы даже сказал, колоссальная! Под легендами всегда есть какая-то основа, это я тебе как профессионал говорю. А Врунгель персонаж полностью выдуманный. Но зато какой! Неужели тебе про него сказки в детстве не рассказывали?
— Да как-то не довелось…
— Странно. А у нас на Святом Иакове это довольно популярная детская книжка!
— Разница культурного кода, проф, — снова пожал я плечами. — Кому как не вам это понимать?
— Пожалуй, мой мальчик. Пожалуй…
— Ну и с остальным давайте определяйтесь, проф!
— Сейчас, дай с мыслями соберусь…
И ведь не соврал — таки собрался, наделив Христофорушку, как он незамедлительно переиначил «мини-гекса», тягой к карточным и азартным играм, вернее, к их теории, а также к социологии. Кто бы сомневался, да. Ну и в противовес всей этой «гуманитарщине» профессор Эйген подобрал системный анализ и администрирование компьютерных сетей. Без понятия, зачем это ему, так что даже не спрашивайте.
— Процесс завершён, Ван-сяньшэн, — вернул меня к реальности Лиу Цзяо.
— Уверен? — прислушался я к себе.
Хм… вроде ничего так. Гораздо легче стало.
— Уверен, сяньшэн. Прикажете переходить ко второй фазе эксперимента?
— Думаешь, надо? — усомнился я.
— Не вижу смысла останавливаться на половине пути, сяньшэн.
— Ну тогда погнали, — мысленно послал я к чертям паранойю вкупе с осторожностью. — Только если что, так сразу!
— Обязательно, сяньшэн, — заверил «мини-гекс». — Процесс активирован…
Глава 5–2
– //-
— Итак, господа мои, я вас внимательно слушаю! — Илья Фаддеевич дождался наших дружных кивков, на мгновение задумался, и всё же добавил: — И дама, конечно же!
На сей раз среагировала исключительно Милли, как, собственно, и положено скромной девице, пребывающей в статусе наложницы наследника клана. То бишь изобразила лёгкий поклон, не смея поднять взгляд на всесильного главу. Впрочем, того провести трудно, а Эмилию батюшка уже неплохо изучил, так что сейчас читал её, как раскрытую книгу. В отличие от меня, хе-хе. Для меня каждый день общения с Милли был днём открытий чудных. Ладно хоть по большей части приятных.