Водный мир
Шрифт:
— Он уже умер, — сообщила Лимия.
— Я в курсе. Встретил хранителя Сергия, он мне рассказал.
— Ну и как ты поступил с дочкой этого контрабандиста? — спросила Лимия.
— Как благородный человек, коим я по праву рождения и являюсь, — заметил Фалко. — Так что нечего на меня так криво смотреть. Отвез в Кампавалис и сдал целителям. Она у Снежной Клементины теперь на попечении. Даже не поцеловал на прощание, хотя, возможно, она и не была бы против.
— Вот как? И почему я тебя не соблазнила в академии? В кои-то веки приличный мужчина, да еще — благородный. Была бы сейчас с титулом, и с пятимиллионным долгом.
— Так еще не поздно, — улыбнулся Фалко.
— И не мечтай.
— Ну нет. Мечтать о тебе — мое любимое занятие в часы досуга.
Лимия снова недовольно фыркнула. По коралловому трапу протопал жилистый мужчина в серой форме, расшитой золотистыми нитями. Как оказалось, начальник местного гарнизона. Ему не терпелось поинтересоваться причинами стрельбы, которую он слышал. Лимия холодно осведомилась, почему он не удовлетворил свой интерес, выслав достойное слышимой стрельбы подкрепление. Дальнейший диалог был сух, официален и не демонстрировал взаимного уважения между переговаривающимися сторонами. В конце беседы начальник гарнизона выразил смутную надежду, что экипаж рейдера между делом не прикарманил хранившиеся на шахте алмазы, и покинул корабль, не дожидаясь, пока его выкинут за борт.
Вместо него на палубу бодро взбежал мальчишка лет двенадцати, с белым шарфом, повязанным вокруг головы. Экстравагантный головной убор при каждом шаге сползал на глаза, и его приходилось придерживать рукой. В другой руке мальчишка сжимал целую пачку зеленоватых конвертов. Когда он подбежал ближе, Фалко разглядел на шарфе серебристый символ: крыло, конверт и кристалл, переплетенные в таком замысловатом узоре, что повторить его в реальности никогда бы не удалось.
— Капитан Лимия, капитан Лимия! — закричал мальчишка, озираясь.
— Чего тебе? — окликнула его Лимия.
Мальчишка тотчас подбежал к ней.
— Ваша почта, капитан Лимия, — доложил он, выуживая из пачки пару зеленоватых конвертов. — Вот. И еще в улье три штуки, которые личные.
— А что, ульи опять работают? — спросил Фалко.
— Угу, — кивнул мальчишка. — Как стрелять перестали, так улей почти сразу и открыли.
Лимия вручила мальчишке две розовых коралки. Тот четко, по военному, откозырял, и умчался дальше. Лимия повертела конверты в руках, посмотрела на Фалко и сказала:
— Значит, это мы твоих погромщиков на дно пустили. Интересно… Так, Фалко, ты мне сегодня действительно сильно помог, а потому, если я могу тебя отблагодарить до того, как вышвырну за борт…
— Ну, — улыбнулся Фалко. — В одной из моих фантазий — из тех, что посещают меня в часы досуга — ты…
— Фалко!!!
— Ладно. Тогда расскажи, что ты знаешь об этом Ворисе?
— Зачем тебе это?
Фалко обдумал вопрос, не придумал достаточно правдоподобного ответа и потому ответил честно:
— Сдается мне, на Алину напали его дружки, и мне хотелось бы оградить ее от дальнейших посягательств.
Лимия окинула его оценивающим взглядом и криво усмехнулась.
— Что, зацепила она тебя?
— Ну, годы идут, ты недоступна, вот я и…
— Фалко! — рявкнула Лимия. Потом вздохнула, успокаиваясь. — Так, пойдешь в мою каюту… О, что я говорю?
Она коротко свистнула. Рядом, как призрак из тумана, беззвучно материализовался матрос. Лимия указала ему на Фалко.
— Проводишь его в мою каюту и выдашь бумаги из ящиков два и три. Смотри,
— Так точно, капитан, — молодцевато гаркнул матрос.
— Ну, значит, жить будешь, — вздохнула Лимия. — Фалко. Там у меня собраны все доносы на этого твоего контрабандиста. По-моему, ничего интересного, но чем могу… А мне, извини, надо делами заняться.
— Конечно. Спасибо, Лимия.
— Капитан Лимия!
Под бдительным присмотром исполнительного матроса, Фалко часа два рылся в бумагах. Доносы и официальные рапорты были свалены в полнейшем беспорядке. Особой ценности, как и предупреждала Лимия, не было ни в одном. Все, что касалось Вориса Ирата, либо предполагалось, либо допускалось, либо было откровенным враньем. Внимания заслуживали разве что пара бумаг. В одной анонимный автор напрямую связывал в единый образ таинственного Мечтателя, организовавшего в пригородах Кампавалиса сеть контрабандных поставок чарующих водорослей, с неким капитаном Злюком. В другом, с обязательными для государственного доноса экивоками, значилось, что настоящее имя капитана Злюка — Ворис Ирата. Источником информации значился аноним, близкий к кругам, близким к самому капитану Злюку. Скорее всего, случайный собутыльник. К делу, такое, разумеется, не подошьешь, и донос упокоился в частном архиве Лимии.
В целом, бумаги рисовали образ удачливого браконьера и контрабандиста, которого так ни разу и не поймали за руку. В семейной жизни ему, выходит, повезло меньше. После развода несколько лет беспробудно пил — интересно, кстати, на какие средства, если жена обобрала его до нитки? Хотя, если он действительно Мечтатель, на его откат за выход из дела можно было бы напоить весь Кампавалис.
Брик потянулся, покидал бумаги обратно в ящики, и кивнул бдящему у иллюминатора матросу. Тот быстро прибрался и проследовал за Фалко на палубу. Остановив первого попавшегося матроса, узнал, что капитан покинула корабль, но, вероятно, скоро вернется. Монтаж крыла почти закончен, и она наверняка захочет сразу его опробовать. Фалко пожелал им удачи на испытаниях и покинул корабль.
Секундус, не смотря на возраст, был относительно небольшим поселением. Маленькие домики лепились к каменистому дну в строгом порядке, и соединялись сетью герметичных коридоров. С одной стороны города возвышались плавучие башни порта, с другой — улей связи. Над городом, у самой поверхности воды покачивалась на волнах плавучая крепость. Было уже далеко за полночь, и потому в коридорах горели только обязательные общественные лампы. Другими словами, светила только каждая десятая лампа, причем каждая из них была самой тусклой и самой грязной в своем десятке. Верх коридоров был полупрозрачен, но свет Алгоры с трудом пробивался сквозь мутноватую воду.
Фалко шел по кирпичной мостовой, беззаботно помахивал на ходу круглой лампой с люциферинами и прикидывал, успеет ли он вернутся до утра в Кампавалис. По всему выходило, что, не случись чего непредвиденного — успеет. К тому же, просьба адмирала была выполнена и даже перевыполнена, благо удалось удачно сыграть на огненном нраве краббов. Можно рассчитывать на благодарность. А это немаловажно, потому как адмирал был единственным человеком в Кампавалисе, чье мнение действительно что-то значило для отца Брика.