Водный мир
Шрифт:
— Я же тебе говорила — я не знаю, что было в том проклятом письме, — вздохнула Алина. — Последний раз отец мне писал полгода назад. Поздравил с днем рождения, и все. С тех пор он мне ничего не писал. Ну как ты не понимаешь?
Вождь издал нечто, похожее на вздох.
— К моему и твоему сожалению, мне кажется, это действительно так.
— Может, отпустишь меня? — попросила Алина. — Я выкуп дам. Я теперь богатая наследница, если отец, конечно, дом в старом городе не пропил…
— Пропил, — холодно заверил ее вождь. — Оставил только свою хижину. Завещание оформлено на двух сестер. Хижину уже обшарили сверху донизу, сокровищ там
— Но сама хижина тоже денег стоит, — не сдавалась Алина. — Потом у меня еще в банке кое-какие деньги есть, ну и мой домик на юге.
— Такая же никчемная лачуга, — поправил ее вождь. — Мне не нужны твои жалкие накопления. Мне нужно точное содержание последнего письма твоего отца.
— Но я его не знаю!
— Тогда, — вождь тяжко вздохнул. — Тебя будут пытать во славу Фервора.
— Фервор тебя сожги! Ну не знаю я, не знаю, что там было! Ну как мне тебя убедить?!
— Никак, — сказал вождь. — Твои глаза говорят больше, чем твои слова. Я не вижу в них лжи.
— Но, тогда…
Вождь фыркнул и поднялся.
— Честь воина противится задуманному, — сказал он. — Но долг перед кланом обязывает исполнить. Погоня за тобой обернулась большими потерями. Их надо возместить. Тебя будут пытать, пока не откроешь тайну.
— Да не знаю я никакой тайны!!!
— Тогда, — сказал, отвернувшись, вождь. — Тебя будут пытать, пока не умрешь. Твое тело будет предано огню со всеми почестями, а мужество — воспето в песнях наших лучших сказителей. Клану придется примириться с потерей сокровищ, но честь останется незапятнанной. Смерть исполненного такого мужества врага вполне достойна похода воинов. Мы сможем вернуться домой.
— А я? — грустно спросила Алина.
— Ты — нет.
Вождь зашлепал по коридору. Стражники — за ним. Четверо, раскрашенные красным, подхватили Алину под руки и повели следом. Оставшись в одиночестве, охранник прошелся туда-сюда и недовольно фыркнул. Других трофеев в этом неудачном походе не было, а сторожить воздух, пока все остальные будут провожать строптивую пленницу к Фервору, крабб счел слишком унизительным. Очевидно, что вождь просто забыл отдать нужный приказ, и потому можно — ненадолго! — оставить бесполезный пост.
Принюхиваясь и прислушиваясь, крабб тихонько зашлепал ластами по лестнице. В соседнем коридоре мелькнула неясная тень. Крабб подозрительно принюхался, вытащил кинжалы и прошлепал туда. Там и умер.
Процессия с Алиной тем временем достигла верхней площадки, и уверенно свернула направо. Массивная каменная дверь плавно отъехала в сторону при их приближении. За ней оказался огромный, ярко освещенный светом тысяч факелов, зал. Центр зала занимал большущий каменный алтарь, вызывавший навязчивые ассоциации с разделочным столом. Вдоль стен стояли и сидели краббы. Множество краббов. Старые и молодые, крупные и не очень. Кто-то щеголял в раскрашенной кожаной броне, на других был лишь пояс для оружия. Всех их объединяло только одно. Каждый из них был воином, и принес свое оружие с собой.
Верховный жрец воздел руки, и мгновенно наступила полная тишина. Вождь остановился на пороге, ожидая сигнала. Верховный жрец окинул собравшихся тяжелым взглядом, и завыл. Краббы тихонько подхватили, и зал наполнился зловещим гулом. Еще два жреца в хламидах потемнее вышли к алтарю, и, аккомпанируя себе протяжным воем, начали обкладывать его сухими водорослями. Вождь обернулся. Его стражи стояли по бокам. Двое воинов алого храма держали за руки
Через голову Алины перекувырнулась тень. Стражи среагировали мгновенно, закрыв вождя своими тушами. Ударились друг о друга боками, как ворота захлопнулись. Один из них закончил маневр по инерции, будучи уже мертвым. Тело завалилось назад, из глубокой раны на шее гейзером хлестала темная кровь. Второй каким-то чудом избежал смертельного удара. Тень резко присела и ударила снизу, распарывая стражу ногу.
Воин в алой раскраске коротко вскрикнул, удивленно косясь на торчащее из его груди лезвие шпаги. Другой только начал поворачиваться, когда сверкнувшая сталь разделила его с пленницей. Алину передернуло, и отрубленные руки шмякнулись на пол. Уцелевший стражник взмахнул гарпуном. Под рукой мелькнула сталь, и ужалила его в самое сердце.
— Уходим! — скомандовала Лимия.
Вождь взвыл, и бросился на врага. Яростный удар двумя длинными кинжалами пришелся в пустоту. Тень легко ушла в сторону. С другого бока мелькнул человек. Вождь развернулся, нанося удар. Фалко парировал его своим кинжалом, шагнул вправо и пронзил крабба шпагой.
— А говорил, возлюби ближнего, — поддел его Дерк.
— Какой он мне, к Фервору, ближний?! — фыркнул в ответ Фалко, выдергивая шпагу.
Мертвое тело завалилось ему под ноги. Краббы оправились от потрясения, и дружно взвыли. Фалко мысленно, но очень сильно пожалел об оставленных на "Сагитте" гранатах — сейчас они явно не были бы лишними. Алина повернула голову, и обнаружила рядом Дерка с окровавленным тесаком.
— Опять ты? — только и смогла сказать она.
— Я, — не стал спорить Дерк. — И стоило ли ради этого убегать?
— Не знаю, — вздохнула Алина.
— Задерживаться здесь точно не стоит, — сообщила Лимия.
— Эля?!
— Потом обнимемся, сестренка. Сматываемся! Фалко, не спи там!
Целая толпа краббов, потрясая оружием, мчалась разделаться со святотатцами.
— Иду! — откликнулся Фалко, быстро срезая эмблему с пояса мертвого вождя. — Все, уходим!
— Давно пора, — проворчал Дерк.
Подхватил Алину под мышку, и побежал за метнувшейся прочь тенью. Лимия помчалась следом. Фалко задержался, и стянул пару трупов к порогу. Над его головой пролетел гарпун, намекая, что пора удирать. Фалко решил прислушаться к столь прозрачному намеку. Толпа краббов ринулась за ним. Больше приспособленные к подводному миру, на суше они не демонстрировали особой ловкости. На что и рассчитывал Фалко.
Первые трое влетели в дверной проем одновременно, дружно споткнулись об убитых и разом грохнулись на пол. Бегущие следом цеплялись ластами за них, и быстро образовали злобно вопящую кучу-малу. Многие при этом размахивали оружием. Брызнула свежая кровь. Краббы кусались, плевались и толкались. Жрецы в ярости лупили их ритуальными посохами. Толпа воинов бесновалась перед перекрытым проходом. Самые умные побежали в обход. Верховный жрец воззвал к Фервору и с разгону врезался в образовавшуюся кучу, раздавая пинки и удары направо и налево. С благословением пылающего небожителя ему удалось вышвырнуть нескольких краббов в коридор, и самому выехать туда же верхом на толстом воине. Остававшиеся в зале последовали примеру верховного жреца, и, высоко задирая ноги, с разбегу пролетали над упавшими или прокатывались по ним. Те злобно шипели и отползали в сторону.