Водопад
Шрифт:
– В них столько энергии? – удивилась Шивон. – И это после нескольких часов занятий?
– Поэтому-то они и спешат поскорее оказаться а свежем воздухе. Долгое и скучное сидение на лекциях им не по праву. Не всем, впрочем, но большинству, к великому нашему сожалению.
Тем временем двери аудитории распахнулись, и в коридор выплеснулся поток студентов. Вопреки предупреждению Керта они были не очень похожи на стадо бизонов, однако в их движениях чувствовалась некая целеустремленность, не позволявшая им отвлекаться на пустяки. Лишь несколько человек дали себе труд повернуть голову и посмотреть на стоявших в коридоре Ребуса, Шивон и Керта. Те, кто знал
Когда лекционный зал опустел примерно на три четверти, Керт привстал на цыпочки и вытянул шею.
– Клер? Ты не можешь уделить мне минутку? – кликнул он высокую, худую девушку с короткими светлыми волосами и прямым, длинным носом. Глаза у Клер Бензи были почти по-восточному темными имели слегка миндалевидную форму. Под мышкой девушка держала две папки, а в руке сжимала мобильный телефон. Выходя из аудитории, она как раз поднесла его к глазам, вероятно, просматривая поступившие сообщения. Услышав голос Керта, она кивнула и с улыбкой приблизилась.
– Добрый день, доктор Керт, – сказала она почти игривым тоном.
– Клер, эти люди из полиции, они хотят поговорить с тобой…
– Вы насчет Флип, не так ли? – Ее лицо сразу как-то сморщилось, оживленное выражение исчезло, а голос прозвучал печально и подавленно.
Шивон медленно кивнула:
– Да, у нас есть к вам несколько вопросов.
– Я все думаю – может быть, это ошибка, может, это вовсе не она… – Девушка посмотрела на доктора Керта. – Вы действительно уверены, что?…
Доктор Керт покачал головой, но не в знак отрицания, а в знак того, что ему не хочется об этом говорить, но Ребус и Шивон знали, что вскрытие Филиппы Бальфур проводили он и профессор Гейтс.
Клер Бензи, похоже, тоже это знала, поскольку не сводила глаз с лица Керта.
– Скажите, в случаях, когда приходится… вскрывать… друга или хорошего знакомого… Разве нельзя отказаться?
Керт бросил быстрый взгляд на Ребуса, и тот понял, что врач подумал о Коноре Лири.
– Отказаться всегда можно, – объяснил Керт девушке. – Например, по личным мотивам. И ничего особенного в этом нет.
– Означает ли это, что нам, патологоанатомам, тоже разрешается испытывать сострадание?
– Не всем и не всегда, – ответил Керт, и по губам Клер скользнула улыбка, быстро, впрочем, исчезнувшая.
– Итак, чем я могу быть вам полезна? – спросила она Шивон.
– Вам известно, что смерть Флип квалифицирована нами как убийство?
– Да, об этом говорили в утренних новостях.
– Мы были бы очень вам признательны, если бы вы помогли нам кое в чем разобраться, Клер.
– Можете расположиться в моем кабинете, предложил доктор Керт.
Они двинулись по коридору. Керт с девушкой шли впереди, двое детективов – позади. Воспользовавшись случаем, Ребус внимательно наблюдал за Клер, которая, прижимая к груди свои папочки, обсуждала с доктором только что закончившуюся лекцию. У Ребуса было такое сосредоточенное лицо, что Шивон, покосившись в его сторону, невольно задалась вопросом, о чем он думает. Перехватив ее взгляд, Ребус слегка качнул головой: мол, ни о чем существенном. И все же он находил Клер Бензи как минимум необычной девушкой. В самом деле, только сегодня утром она узнала о смерти близкой подруги, и тем не менее нашла в себе силы не только явиться на занятия, но и обсуждать прослушанную лекцию с одним из преподавателей. Казалось, ее нисколько не волнует даже приезд полиции, проявившей интерес к ее персоне. Ребус, впрочем, мог предложить на выбор сразу несколько объяснений подобному поведению. Первое – замещение. Бессознательно Клер Бензи пыталась отогнать от себя травмирующие мысли о смерти подруги, заменяя их привычной рутиной, связанной с учебой – довольно напряженной, если верить Альберту Уинфилду. Проще говоря, она занимала себя привычными делами, чтобы не расплакаться. Второй вариант состоял в том, что Клер обладала завидным самообладанием и умела держать себя в руках. И наконец, нельзя было исключать, что трагическая гибель Филиппы стала для нее просто досадной мелочью, случившейся где-то на окраине замкнутой, самодостаточной вселенной по имени Клер Бензи.
У Ребуса уже сложилось определенное суждение относительно того, с каким из трех вариантов им предстоит иметь дело, однако он хорошо знал, что его догадка – не обязательно самая правильная.
У доктора Керта и профессора Гейтса была общая приемная и общая секретарша. В приемную выходили две двери; на каждой была блестящая табличка с именем и перечислением научных степеней и административных должностей. Повернув ручку «своей» двери, доктор Керт провел всех троих в кабинет.
– У меня есть еще пара важных дел, – сказал он. – Если закончите раньше, чем я вернусь, – просто закройте за собой дверь поплотнее.
– Спасибо, – поблагодарил Ребус. Он думал, что Керт сразу уйдет, но доктор отчего-то не торопился. Очевидно, ему вдруг расхотелось оставлять свою студентку наедине с двумя детективами. Клер Бензи как будто прочла его мысли.
– Можете за меня не беспокоиться, доктор, – сказала она. Только после этого Керт кивнул и вышел.
Кабинет доктора Керта представлял собой тесную и душную комнатку с единственным окном, однако на этом ее сходство с комнатой для допросов в участке Сент-Леонард и заканчивалось. Одну стену кабинета целиком занимал застекленный книжный шкаф, битком набитый книгами и справочниками. Все горизонтальные поверхности тоже были завалены книгами, документами, компьютерными распечатками и медицинскими журналами. На рабочем столе доктора громоздился настоящий монблан папок, факсов, пустых конвертов, свернутых в трубку схем и учебных плакатов, под которым едва угадывался компьютер.
– Доктор ничего не выбрасывает, – заметила Клер. – Довольно странно – особенно если учесть, как он обходится с трупами.
Это заявление, сделанное почти небрежным тоном, заставило Шивон содрогнуться.
– О боже, извините! – Клер поднесла к губам узкую ладошку. – Тем, кто прослушал курс медицины, следовало бы выдавать дополнительный диплом… за успехи в науке цинизма.
Ребус кивнул; он и сам подумал о вскрытиях, на которых ему пришлось присутствовать – о внутренностях, небрежно брошенных в ведро, об отрезанных органах на чашке весов…
Шивон прислонилась к столу, Клер опустилась на стул для посетителей, напоминавший предмет из гостиного гарнитура семидесятых годов. Ребус мог либо остаться стоять посреди комнаты, либо сесть в кресло Керта. Он предпочел последнее.
– Итак, – сказала Клер, кладя свои папки на пол рядом со стулом, – о чем вы хотели меня спросить?
– Как вы познакомились с Филиппой Бальфур? Вы, кажется, учились с ней в школе?
– Да, несколько лет.
Готовясь к этой встрече, Ребус и Шивон внимательно просмотрели отчет о первой беседе с Клер Бензи. Тогда с ней встречались двое детективов из Гэйфилдского участка, но ничего интересного не выяснили.