Водопад
Шрифт:
Секретарша в отеле сказала Ребусу, что в течение первого года после исчезновения Бетти Энн ее муж Гарри несколько раз приезжал в «Хантингтауэр». Год спустя он в последний раз остановился в отеле, прожил там месяц и больше не появлялся. С чужих слов секретарша знала, что мистер Джесперсон женился во второй раз и переехал из Нью-Джерси в Балтимор.
Переписав интересующие его сведения в блокнот, Ребус некоторое время сидел неподвижно, задумчиво постукивая кончиком карандаша по странице, пока сидевший ближе всех посетитель не откашлялся, дав ему понять, что он слишком шумит.
Вернувшись к столу библиотекарши, Ребус заказал пленки с копиями «Данфермлин пресс», «Глазго геральд» и «Инвернесс курьер». На микропленке оказался только «Геральд», поэтому он решил начать с него. Тысяча девятьсот восемьдесят второй, кукла на церковном погосте. Ребус вспомнил, что в начале восемьдесят второго Ван Моррисон выпустил свое «Прекрасное видение». Он даже начал напевать вполголоса «На пороге», но вовремя спохватился. В восемьдесят втором он был сержантом и расследовал дела в паре с другим детективом – Джеком Мортоном, а работали они в участке на Грейт-Лондон-роуд, который тогда еще не сгорел.
Прибыли катушки с «Геральдом». Ребус зарядил одну в аппарат и начал мотать, глядя, как на экране, сливаясь друг с другом, проносятся серой чередой дни и недели. Все офицеры, под началом которых Ребус служил на Грейт-Лондон-роуд, либо умерли, либо ушли на пенсию, но никакой связи он с ними не поддерживал. Теперь вот и Фермер Уотсон ушел в отставку, а скоро – хочет он того или нет – настанет его черед. Впрочем, Ребус знал, что добровольно не уйдет. Он будет сопротивляться, и им придется его вышвырнуть.
Кукла на церковном погосте была найдена в мае, и Ребус стал просматривать выпуски «Геральда» начиная с апреля. Проблема заключалась в том, что Глазго был значительно больше Перта, преступления в нем совершались значительно чаще, и Ребус опасался, что даже наткнувшись на нужную статью, он может ее не узнать. Кроме того, сообщение о пропавшем без вести могло и вовсе не попасть в новости. Ежегодно по всей стране пропадали тысячи людей, и далеко не все удостаивались газетной заметки. Например, бездомные бродяги или одинокие пожилые люди, у которых не было ни друзей, ни родственников, могли исчезнуть, и никто бы этого не заметил. В большом городе, как хорошо знал Ребус, мертвец мог сидеть в кресле у камина до тех пор, пока запах не начинал беспокоить соседей.
Просмотрев газетные сообщения за апрель, Ребус не обнаружил ни одного подозрительного случая исчезновений, зато его внимание привлекли сообщения о шести погибших, в том числе о двух женщинах. Одну из них зарезали после вечеринки. В статье, которую Ребус внимательно прочел, говорилось, что при проведении расследования полиции активно помогал некий молодой человек. Очевидно, решил Ребус, бойфренд. Дело казалось достаточно прозрачным; Ребус, во всяком случае, был уверен, что если начнет читать дальше, то обнаружит и репортаж из зала судебных заседаний.
Вторая женщина утонула. Ее тело обнаружили на северном берегу реки Уайткарт-Уотер (это название Ребус слышал впервые в жизни), протекавшей вдоль границы Россхол-парка. Пострадавшей было двадцать два года, звали ее Хейзл Гиббс. Муж бросил ее с двумя детишками на руках. По словам друзей, она была очень подавлена. За день до смерти Хейзл видели пьяной в баре, тогда как двое малышей сидели без присмотра.
Выйдя на улицу, Ребус достал мобильник и набрал номер Бобби Хогана, работавшего в Лейтском участке.
– Бобби, это Джон. Ты ведь хорошо знаешь Глазго, верно?
– Немного знаю, а что?
– Ты когда-нибудь слышал о реке Уайткарт-Уотер?
– Извини, никогда.
– А о Россхол-парке?
– Тоже в первый раз слышу.
– Может, у тебя остались в Глазго какие-то знакомые?
– Есть пара ребят, которым я могу позвонить.
– Будь другом, позвони им и спроси о том же, о чем я спрашивал тебя. – Ребус повторил названия реки и парка и дал отбой, но в библиотеку возвращаться не спешил. Закурив сигарету, он задумчиво посмотрел на новый паб, недавно открывшийся на углу. Ребус знал, что порция виски не в силах ему повредить, скорее наоборот… Потом он вспомнил, что на одиннадцать назначен к врачу. Это было очень некстати, и Ребус решил отложить посещение врача до следующего раза.
Хоган так и не перезвонил, и Ребус, бросив окурок, вернулся в библиотеку и стал просматривать выпуски «Геральда» за май восемьдесят второго. Когда его мобильник внезапно разразился громкой трелью, посетители и библиотекари воззрились на Ребуса полными ужаса глазами.
Вполголоса выругавшись, Ребус прижал телефон к уху и вскочил, чтобы снова выйти на улицу.
– Это я, Джон, – сказал Хоган.
– Ну, что там? – шепотом спросил Ребус, пробираясь к двери.
– Россхол-парк находится в районе Поллок, к юго-востоку от центра города. Река Уайткарт-Уотер протекает вдоль южной границы парка.
Ребус остановился как вкопанный, так и не дойдя до двери.
– Ты уверен? – переспросил он, от волнения совершенно позабыв, что в библиотеке полагается разговаривать только шепотом.
– Так мне сказали.
Развернувшись на каблуках, Ребус вернулся к своему столу. Вырезка из «Геральда» лежала под статьей из «Курьера»; он вытащил ее и впился в нее глазами, чтобы убедиться – память его не подвела.
– Спасибо, Бобби, – сказал он в телефон и дал отбой. Посетители в зале недовольно задвигали стульями и зашаркали ногами, но Ребус не обратил на них внимания. «Странная находка: глупая шутка или святотатство?» – гробик с куклой внутри был найден на кладбище при церкви. А сама церковь стояла на Поттерхилл-роуд. В Поллоке.
– Как я понимаю, объясниться ты не хочешь, – сказала Джилл Темплер.
– Напротив, я только этого и хочу, – сказал Ребус, прижимая ладонь к пылающему лбу. Он специально приехал в Гэйфилдский участок, чтобы попросить Джилл уделить ему несколько минут, и она пригласила его в уже знакомую, пропахшую потом комнатенку.
– Насколько я помню, как раз сейчас ты должен быть в кабинете врача…
– Я собирался пойти, но тут кое-что подвернулось. Ты не поверишь, Джилл, это что-то… потрясающее, иначе не скажешь!