Водоворот судьбы
Шрифт:
Их свадьба состоялась в Аничковом дворце, где жил его дед Александр III в день рождения его матери Марии Федоровны и всего лишь через неделю после смерти его любимого отца Александр II. Венчание прошло в Большой церкви Зимнего дворца. В тот памятный день Николай надел гусарскую форму, Александра серебряное платье с бриллиантовым ожерельем, поверх которого была накинута подбитая горностаем золотая мантия с длинным шлейфом.
В этот знаменательный день народу вывалило на улицы уйма. Праздничные кареты с трудом проезжали сквозь огромную толпу. После состоявшегося бракосочетания митрополит Санкт-Петербургский
Любовь Ники и Аликс была глубокой и бескорыстной, что в то время было большой редкостью для императорских семей. Они стали едва ли не единственными, кто женился по любви. Все знали, что Ники и Аликс всегда чувствовали себя счастливыми людьми. Даже время не смогло повлиять на их чувства.
Между тем синие императорские поезда, загрузившись углем и водой, без оповещения своего местонахождения двинулись в сторону Бологого. Первого марта царские поезда с золотыми орлами, тревожно стуча колесами на стыках рельс, прибыли на станцию Дно, где накануне проследовал воинский эшелон генерала Иванова. Перед тем как покинуть эту станцию старый генерал арестовал революционных солдат, прибывших из Петрограда, изъяв у них оружие и личные вещи офицеров. При аресте Иванов густо бранился, угрожающе тряс широкой бородой, а затем, поставив солдат на колени, потребовал, чтобы они просили у него прощения. Получив извинения, генерал загрузил солдат в свой поезд и отправился дальше.
На этой же станции Романову вручили телеграмму Родзянко с просьбой об аудиенции. Государь дал на это свое принципиальное согласие, но Родзянко, оставшись без поезда по вине Исполкома рабочих и солдатских депутатов, не смог прибыть к императору. Его уведомили – государь будет его ждать в Пскове.
Вслед за этой вестью Ники получил известие, что ночью Царскосельский гарнизон перешел на сторону восставших.
– Только бы моя семья не пострадала, – отчаянно прошептал Ники, печально склонив голову.
При мысли о жене, о детях у императора опять заныло сердце. Его как будто чем-то прищемило. В груди не утихая, все время стояла тугая боль. Мысли в голове Ники непрестанно путались. Поняв, что ему теперь долго не уснуть Ники поднялся, надел шинель, и вышел покурить в тамбур. Потом он вернулся в вагон, лег, но заснуть так и не смог. Ники, напрасно проворочавшись на диване около часу, встал и, подойдя к окну, долго глядел на мелькавшие за окном поля и леса.
– Хватит! Благодари судьбу за то, что она дала тебе жену и детей. Что еще тебе нужно?
Матвей Васильев, оставив императора в одиночестве, мысленно ринулся в Царское Село. В этот поздний вечер генерал-адъютант Иванов прибыл в Царское село, там он встретился с местным командованием гарнизона и сразу же понял, что создать сводный отряд, чтобы утихомирить восставшую столицу не удалось. Выделенные императором воинские части то ли из-за предательства генералов, то ли по вине Министерства путей сообщения, то ли из-за воздействия революционеров на солдат, то ли еще из-за чего застряли в пути и не смогли вовремя прибыть в Царское Село. В этих условиях немногочисленный отряд Иванова уже не имел никакого значения. Когда Иванов осознал это, над Александровским садом уже в беспорядке загорелись звезды. Они торопливо подмигивали ему и беззвучно гасли при свете фонарей.
Аликс узнав глухой ночью, что Иванов прибыл в Царское Село, вызвала его к себе.
– Генерал, Ее величество, ждет вас! – передал приглашение государыни придворный.
Явившись к величавой государыне, генерал-адъютант встал навытяжку каблук к каблуку. Романова встретила крестника цесаревича Алексея совершенно расстроенной. Аликс не давали покоя последние дни. Чувствуя в душе разлад, она выглядела не выспавшейся. В эту ночь было особенно заметно, что в ее душе от одолевавших черных мыслей творилось полное опустошение. Аликс сильно терзалась, переживая за своего мужа.
После взаимных приветствий первой на правах хозяйки заговорила императрица.
– Давно не виделись, Николай Иудович, присаживайтесь.
Генерал-адъютант тяжело опустился в удобное кресло.
– Вы, наверное, проголодались, Николай Иудович?
– Не беспокойтесь, ваше величество, я уже трапезничал!
– Но от чашки кофе я думаю, вы все же не откажетесь.
По знаку Александры Федоровны дежурная фрейлина принесла ром, кофейный прибор на двоих и вкусное печенье. Фрейлина красиво расставила на столе чашки, вазы, разлила кофе по чашкам и незаметно удалилась.
– Вам с ромом, Николай Иудович?
– Если можно, то немножко, – позволил себе сказать генерал-адъютант.
Государыня долила в чашку ром. Генерал-адъютант присел к низкому столику, взял в руки чашку и, не скрывая наслаждения, сделал несколько небольших глотков.
– Приношу тысячу извинений, ваше величество, если б не срочное дело, никогда бы не осмелился потревожить вас в столь трудный час.
– Охотно вас прощаю, Николай Иудович, – сказала Аликс и намеренно увела разговор в совершенно другое русло. – Скажите, вы знаете, где сейчас находится мой муж? – сильно волнуясь, спросила Романова, и ее сердце замерло.
Генерал, устроившись удобнее в кресле, отхлебнул маленький глоточек кофе.
– Я думаю, что в это время его величество движется в Царское Село, – успокоил генерал и, достав из кармана белоснежный платок, прикоснулся к губам.
После этих слов они ненадолго замолчали. Романова облегченно вздохнула. С ее сердца как будто камень слетел. Только это она и хотела услышать. Но вспыхнувшая было радость в глазах императрицы, тут же померкла.
“Рано еще радоваться. Пока муж не прибудет в Царское Село – я не успокоюсь”, – сказала себе Аликс.
За чашкой ароматного напитка императрица рассказала генералу о беспорядках в столице. Аликс не останавливаясь, высказала все, что наболело на душе. Иванов в ответ поведал государыне, что создать сводный отряд не удалось по причине того, что восставшие рабочие разобрали железнодорожные пути перед его эшелоном и распропагандировали его солдат, после чего они стали неохотно исполнять приказания своих командиров. Выслушав генерал-адъютанта, Романова улыбнулась вымученной улыбкой и передала Иванову телеграмму Алексеева, в которой тот предлагал генералу изменить тактику в отношении восставшего Петрограда.