Водоворот
Шрифт:
Высоцкий продолжал петь.
– Эта музыка явно не для романтического вечера, – сказал Гриня и стал перебирать пластинки. – О! – удивился он, увидев пластинку с записью Сюзи Куатры, и уставился на Наташу говоря глазами, дескать, от куда у этого ограниченного человека в его скудной коллекции сияет эта звезда?
Когда Гриня сменил пластинку и занял прежнее место.
– Вообще-то я не с Зырянки. Я здесь в гостях и на днях уеду в свой улус. Там у меня родители, братья, сестры, – обмолвилась Наташа.
Гриню неожиданно посетила мысль. Он давно мечтал об этом. И вдруг появился реальный шанс. Он глянул на нее так,
– А шаман у вас есть? – спросил он, глядя на Наташу с нетерпением.
– Он не из нашего улуса, – ответила Наташа как ни в чем не бывало. – Но часто приезжает.
– Пригласи меня в гости с ним пообщаться, – Гриня смотрел на Наташу, как ребенок, который боится, что ему откажут в его прихоти.
– Поехали, – с какой-то невероятной радостью согласилась девушка. – Расскажи мне еще какое-нибудь стихотворение. Я их очень люблю, – попросила она.
Гриня словно очнулся от просьбы Наташи. Мыслями он уже находился в улусе.
– Стихи того же автора, – сказал он сосредоточившись. И еще немного помолчав, начал читать.
Мечтатель должен быть сильнейсвоей мечты, своей надежды,не должен быстро гнать коней,но облик должен и одеждысвои менять за разом раз.Идти уверенно на склонах,и даже если будет промах,не выдвигать все на показ,а дальше путь начать, сначаламечта идущих лишь венчала.– Спасибо, – улыбнулась девушка, – для уверенности рекомендации лишними не будут.
Рубахина заинтриговало то место, куда его пригласила Наташа. До самого утра он задавал девушке вопросы и получал на них ее ответы. На рассвете Гриня глянул в окно и обомлел. С неба валили огромные белые хлопья снега. Уже вся земля была ими усыпана.
– Здесь что, после лета сразу зима наступает? – дивился он.
– Да, – подтвердила Наташа. – Вчера еще загорали, а сегодня шубы надели. Весны тоже нету, – решила девушка полностью объяснить климатические условия Колымы, – снег еще лежит, а листья уже распускаются. Да и посреди лета может пойти снег.
Так состоялось знакомство Грини с Наташей, которая увезла его туда, где люди живут не законами, а инстинктами.
Улус представлялся Грине как поселение из юрт, однако, когда он на него глянул, выйдя из вертолета, эти ожидания не оправдались. В близи от вертолетной площадки Рубахин увидел ряд одноэтажных зданий небольшого размера. Архитектурные конструкции были те же, что возводят по всей России. Разница состояла лишь в том, что все они стояли на сваях и были побелены снаружи. С печных труб валил дым и поднимался вверх. Рядом с селением протекала горная речка, берега которой соединялись подвесным мостом.
Низкое солнце, словно стесняясь подняться на предельную высоту, красивыми искорками отражалось в бело-синих снежинках. Легкий мороз приятно покалывал щеки, был естественным и резко отличался от сибирского, где с каждым глотком воздуха в легкие попадали заводские выбросы. Под ногами задиристо скрипел снег.
Около состарившейся халупы остановились две развалины, возрастом
– Это мужчина и женщина, – внесла ясность Наташа и продолжила, – если будешь находиться в неизвестной местности Якутии и тебе надо будет что-то выяснить, не вздумай интересоваться у женщины. Чтобы получить ответ на свой вопрос, обращайся к мужчине.
– Они же одинаковые, – развел руками Гриня.
– На ком рюкзак – это женщина, – улыбнулась девушка.
От услышанного Гриня развеселился.
– Потрясающе, – сказал он. – Народы севера эксплуатируют женский труд?
– В этом нет ничего смешного, – возмутилась Наташа. – Женщина в личных целях эксплуатируется любой нацией.
Только сейчас Гриня заметил, что все сумки несет Наташа. Он передвигался налегке. Его спасло то, что они уже пришли к нужному месту и пересекали ограду, сколоченную жердями. Залаяли собаки породы «лайка», а две подбежали к ним и стали ластиться возле Наташи. На крыльцо вышла женщина лет пятидесяти, а может быть чуть моложе. Из-под ее платка, подвязывающего голову, выглядывала прядь светлых волос. Увидев молодых людей, стоящих возле калитки, она взмахнула руками и кинулась навстречу.
– Доченька! – эмоционально произнесла она, смотря на Наташу синими глазами, которые резко наполнились влагой. Слезинки покатились по ресницам и стали падать на притоптанный ногами снег. – Ну, пойдемте в дом, – позвала она гостей, не задавая вопросов о Грине.
За порогом дома с приветствиями подошел чистокровный якут. Одет он был в американские фирменные джинсы и кожаный пиджак итальянского производства. Он выглядел важно.
– Папа владеет несколькими стадами оленей, – представила Наташа отца. – Недавно он заключил контракт с западом на поставку пантов и пушнины.
Заметив, что Гриня с предельным вниманием осматривает его одежду, решила объяснить:
– Наряжаться им некуда, вот и ходят повседневно в дорогих шмотках.
В доме Гриня увидел странные сочетания дорогих и простых вещей. Обычно так бывает, когда создается в одном небольшом помещении живет много людей. Мебель в основном была самодельная и состояла из кроватей и старинных сундуков. Печь напоминала камин. Огромных размеров обеденный стол окружали массивные лавки. Семья чаще общалась на своем языке, от чего Гриня чувствовал себя скованно.
На стене висели семейные фотографии в деревянных рамках. Чтобы хоть как-то отвлечься и скрыть неудобство, он стал детально рассматривать эти фотографии.
– Прошу к столу, – пригласила женщина. – Располагайтесь поудобнее, гости дорогие, – приговаривала она ласковым голосом.
Угощение жителей севера в основном одинаковое. Рыба, икра, грибы, мороженая брусника. Гриня обратил внимание на уже знакомый салат «по-колымски» и невольно улыбнулся. От салата Гриня перевел взгляд на чашку, в которой находилось вареное мясо, приготовленное огромными кусками. Мясо заинтересовало Гриню. Наташа заметила его взгляд и поспешила растолковать.