Воды клайда

Автор неизвестен

Кэтрин Джонсон

Юная Кэтрин, Джонстона дочь, Жила у самых гор. Там каждый парень был не прочь Затеять с ней разговор. Но вот приехал Леминтон С шотландской стороны, И с первого взгляда понял он, Что лучше не сыщет жены. Он не спросил ни мать, ни отца, Он не спросил родни, Добился он тайного словца, Когда они были одни. Потом приехал Фоганвуд С английской стороны И увидал, что лишний труд — Искать другой жены. Спросил он мать, спросил отца, Спросил, что скажет родня, Но тайного не добился словца До самого брачного дня. Не стала Кэтрин свадьбы ждать, Послала слугу чуть свет, И Леминтон велел передать, Что скоро будет ответ. Он в тот же час послал гонцов В долины между гор, И двадцать отчаянных молодцов К нему собрались во двор. В окно поглядывал жених, И был он удивлен, Что скачут двадцать верховых И первым — Леминтон. Невеста сидела среди гостей. Смеясь, сказала она, Что, верно, призраков или фей Увидел жених из окна. Богатое было торжество, Каждый пил, сколько мог. Но вот Леминтон и люди его Ступили на порог. «Зачем ты выбрал этот час? Должно быть, задумал месть? А может, ты поздравишь нас И выпьешь в нашу честь?» «Принес я счастье, не беду, Но пир не для меня. С невестой в танце я пройду И сяду на коня». Невесте налили, от греха, Заздравную чашу вина, Но в честь Леминтона, не жениха, Ее осушила она. Недолго гость ее в танце водил. Он Кэтрин провел через зал, А там на коня ее усадил И вихрем ускакал. Две дюжины лихих парней Вернуть невесту спешат. Они готовы скакать за ней Хотя бы в самый ад. Где Кауден льется меж лугов, Где над горой гора, Запели голоса рогов, Что хороша игра. Там меч обагрился кровью врага, Не одна отлетела душа, И снова пели и пели рога, О том, что игра хороша. «Ты спасена, моя любовь! Ты не вернешься в плен. И не напрасно горячая кровь Лилась из наших вен». Равнинной Англии сыны, Забудьте о женщинах гор. В Шотландии вы не найдете жены, А найдете вечный позор. Вам не поверит горный клан, Хоть кланяйтесь вперегиб. Шотландцы рады кормить англичан Лягушками вместо рыб.

Леди Мейзри

Юные лорды шотландских гор Затеяли сватовство, Но леди Мейзри дала отпор, Не выбрала никого. Напрасно они смущали ее То взглядом, то словцом. Напрасно они прельщали ее То брошью, то кольцом. Напрасно лорды тратили дни, Спешили за леди вслед. На все, что ей шептали они, Она отвечала «нет». «Оставьте меня, — сказала она, Забудьте обо мне. Английскому лорду я верна, Забудьте обо мне». Пронырлив и коварен был Один из кухонных слуг. Он к брату леди поспешил, Бегом бежал через луг. «Здоров ли отец, здорова ли мать? Проведать их пора. Но прежде должен ты сказать, Здорова ли сестра». «Здоров твой отец, здорова мать, Господь их уберег. А леди Мейзри не узнать, Ей тесен поясок». «О, если правду ты сказал, Будь проклят твой приход. Но если дерзко ты солгал, Петля тебя найдет». Он к замку сестры погнал скакуна И в башню вошел прямиком, Где длинные волосы она Расчесывала гребешком. «Скажи мне, кто любовник твой, И бойся выдумать ложь, Не то, сестра, клянусь душой, На месте ты умрешь». У леди дрогнула рука, И выпал гребешок. Она была розовей цветка, Но краска сбежала со щек. «Брат, о пощаде тебя молю И не скрываю вины: Я лорда Вильяма люблю, И мы обручены». «Мало тебе женихов кругом, Среди шотландских гор, Что ты спозналась с английским псом, На свой и мой позор? Ты отречешься от него, Когда родится сын, Не то, клянусь, от меча моего Погибнешь в миг один!» «Я крепче полюблю его, Когда родится сын, И пусть я от меча твоего Погибну в миг один». «Эй, слуги, вы верно служите мне За хлеб и тёплый кров. Преступная леди сгорит в огне, Несите больше дров!» С нее сорвали поясок, И он повис на сосне. «О боже, пришел мой смертный срок, Прости не простивших мне! Лорд Вильям мне спас бы жизнь и честь, Но где я гонца найду? Кто лорду доставит черную весть, Что я попала в беду?» «Леди, пошли мальчугана-слугу, Окажи мне такую честь, И я весь свет для тебя пробегу, Чтобы доставить весть. Не раз, о леди, сквозь дождь и град Я лорду весточку нес, А нынче, леди, я жизни не рад, Мне жаль тебя до слез». Он лук разгибал у каждой реки, Отдых давал тетиве. Он на лугу снимал башмаки И мчался по траве. Бежал мальчуган вперед, вперед, Спешил через луг и лес. Он в замке не стал тревожить народ, А на стену залез. Покуда сторож спал у ворот, Он за стеной исчез. «Не ждет ли жителей долин Набег в глухую ночь? А может, у леди родился сын Или прекрасная дочь?» «Шотландцы не спускались с гор, В долинах мирная мгла. Но леди всходит на костер За то, что твоей была». «Седлайте рыжего коня, Горячего как огонь. На помощь любимой помчит меня Самый горячий конь!» Услышала леди — кони храпят, И рыжий звонко ржет. «Убавь огня, жестокий брат, Колени пламя жжет». Услышала леди — сбруи звенят У замковых ворот. «Убавь огня, жестокий брат, Лицо мне пламя жжет. Страшную смерть ты готовишь сестре, В пламени и в дыму. Но на таком же страшном костре Гореть тебе самому! О Вилли, мне не быть живой, Веревок не порвать. Умрет, не родившись, ребенок твой, И с ним погибнет мать». «О, Мейзри, я убийц сожгу, Я смертью за смерть воздам, Но жить без тебя я не могу И в пламя брошусь сам».

Смелый шотландец

Горной тропинкой, По выступам скал Смелый шотландец На бой ускакал. В пене, в поту, Раздувая бока, Конь возвратился Без седока. Горько рыдает Старая мать, Плачет невеста, Упав на кровать. «Сена тебе На лугах не косить! Сына тебе На руках не носить!» Перья на шлеме И меч у бедра — Что за герой Выезжал со двора! Залито кровью Пустое седло. Смелому парню Не повезло.

Мэри Ливингстон

Отправилась Мэри Ливингстон Взглянуть на сенокос. Но с гор нагрянул Гленлион И Мэри с собой увез. Сперва подпругу он подтянул, Поставил коня на след, Потом он Мэри завернул В шотландский теплый плед. Он гнал коня по уступам скал, Забыв покой и лень, И ей оглянуться не давал Весь долгий летний день. А к вечеру примчался он В лощину между гор, Где ждал его брат по имени Джон И был назначен сбор. Овечье стадо топтало луг, Девчонки доили коров, Но пленница не смотрела вокруг, И взгляд ее был суров. «Прекрасная Мэри, не будь горда. Поверь, я буду рад Отдать мои тучные стада За ласковый твой взгляд». «Ни ласковый взгляд, ни сладкая ложь Не ждут тебя впереди, И ты обратно меня отвезешь, Назад в родной Данди». «Ты хочешь в Данди, любовь моя? Забудь про город родной. Ты крепко полюбишь наши края И станешь моей женой. Смотри, вот сено для коня, А для нас — молоко и сыр. Мы скоро в замке у меня Устроим свадебный пир». «Я пленницей ехала на коне, Мне горек шотландский сыр, И вдвое горше будет мне Постылый свадебный пир». Тут Джон угрюмо проворчал: «Клянусь на моем кресте, Я эту леди назад бы умчал При всей ее красоте. Нельзя жениху счастливым быть Невесте вопреки. Не можешь сердца покорить, Не требуй и руки». «Ты молод, Джон, — доживи до седин. Ты мало горя видал. Я счастья ждал не час один, Двенадцать месяцев ждал. Я страстно любил, я верно любил, Но сердца не тронул ее. Теперь я силой Мэри добыл, А что добыл — то мое». У замка на склоне скалистой горы Они сошли с коней, И тут же три его сестры Явились перед ней. Они заглянули ей в лицо, Не спрашивая ничего, И каждая молвила словцо, А Мэри — ни одного. Сказала младшая сестра, Девица по имени Джен: «О леди, я буду к тебе добра. Чем облегчить твой плен?» «Отныне я буду вечно страдать, А сердце — болеть в груди. В Данди мой отец, в Данди моя мать, И милый остался в Данди. Но если по доброте твоей Ты дашь мне перо и чернил, Узнает мой милый, Вилли Хэй, Где Гленлион меня скрыл». Тут Джен чернила и перо Пленнице принесла, А Мэри, платя добром за добро, Крепко ее обняла. Наутро Джен пришла с юнцом, Мальчуганом пятнадцати лет. Он был проворным и смелым гонцом И носил голубой берет. «Мой мальчик, вверяюсь тебе одному. Со мной стряслась беда. Спеши к любимому моему, И пусть он скачет сюда. О, если поможешь моей судьбе, Ты завтра будешь богат: Я цепь золотую отдам тебе, Когда прибежишь назад». По горным лугам, где лежала роса, Как птица летел гонец И после полудня в два часа Данди увидал наконец. Раздался грохот в тишине, Как будто гром копыт. Сам Вилли Хэй появился в окне И крикнул: «Кто стучит?» «О господин, я полдня в пути. Леди попала в беду. И если ты хочешь ее спасти, Я к ней тебя проведу». В гневе Вилли бумагу читал, Исписанную сплошь. «О Гленлион, твой час настал, Ты дерзость свою проклянешь. Ты сам на себя навлекаешь беду, Безмерна твоя вина, И я под землей тебя найду, Чтоб расплатиться сполна. Седлайте белого коня, Горячего, как огонь! Сегодня на славу будет резня, И нужен горячий конь! Спешите, братья, в седла сесть. Ударим мы, как гром. Не будем мы ни спать, ни есть, Но леди отобьем!» Вилли белого гнал коня, Гонец вороного гнал. Они доскакали к исходу дня До замка между скал. Рыдала Мэри в башне своей И не скрывала слез. Тут западный ветер подул сильней И голос Вилли донес. «О Мэри моя, появись в окне, Ступи ногой на карниз, А там в объятия ко мне Без страха прыгай вниз!» Связала простыни она, Хоть не на всю высоту, И только скользнула из окна, Ее Вилли поймал на лету. На резвого коня, в седло Ее посадил он вмиг. «Прощай, Гленлион! Твое время ушло, А цели ты не достиг!» Закрыли Мэри со всех сторон Рослые молодцы, И тут услышал Гленлион: На сбруях звенят бубенцы. «Эй, Джек! Беги и встречу готовь, Я слышу, поп у ворот. Женой мне станет моя любовь Прежде, чем дрозд запоет». «Мой брат, ты рано ждешь попа, О свадьбе помолчи. Там дюжих англичан толпа Стоит, обнажив мечи». «Эй, Дональд, Дункан, Дугальд, Хью! Откройте тяжелый засов! Покажем шотландскую удаль свою Своре английских псов!» Шотландцы дрались, не считая ран, Не жалея голов и плеч, Но запер ворота строй англичан, Мечом отражая меч. Любовники мчались со склона на склон, Скакали быстрей, быстрей. Так юную Мэри Ливингстон Выручил Вилли Хэй. Прощай, Гленлион! Терзай свою грудь! Катайся в грязи и пыли! Ты ловко нас хотел обмануть, Но мы тебя провели!

Два ворона

Я слышал, в роще у могил Подруге ворон говорил: «Давно уж нам поживы нет. Где нынче мы найдем обед?» «В долине рыцарь был убит, И знают, что он там лежит, Лишь сокол рыцаря, да пес, Да леди, краше алых роз. Но сокол дичь для леди бьет, А пес по зарослям снует, А леди впала в тяжкий грех. Мы поживимся без помех. Ты шею расклюешь как раз, А мне довольно синих глаз. Мы золотом его кудрей Гнездо укроем потеплей». О рыцаре горюет мать, Где сын погиб, ей не узнать, И кости белые его Во власти ветра одного.

Сэр Патрик Спенз

1. Плавание

Король шотландский пировал. Невесел был обед. «У нас прибавился корабль, А капитана нет!» Но с королем заговорил Старейший из вельмож: «Сэр Патрик Спенз — лихой моряк, Искусней не найдешь». И вот король послал письмо С печатью и шнурком. Его сэр Патрик получил На берегу морском. «В Норвегию, в Норвегию По бурному пути. Принцессу из Норвегии Ты должен привезти». Письмо сэр Патрик развернул С улыбкой на устах. Письмо сэр Патрик дочитал В печали и слезах. «Будь проклят тот, кто королю Напомнил обо мне. Кто выйдет в плаванье зимой, Тому лежать на дне. Но пусть вьюга ревет, Поплывем вперед По бурному пути. Принцессу из Норвегии Должны мы привезти». Ушел во вторник их корабль. Весь день мела пурга. Они в Норвегию пришли Под вечер четверга.

2. Возвращение

Неделя полная прошла. Но не прошло и двух, — Норвежская скупая знать Заговорила вслух: «Шотландцы тратят на постой Норвежскую казну». «Вы лжете, наглые лжецы, Убытки я верну. Мы щедро платим за еду Чеканным серебром, А стоит только захотеть, И золото найдем. Поставьте парус, молодцы, Пора идти домой». «Крепчает ветер, капитан, Полнеба скрыто тьмой. Я видел новую луну Со старой на руках. Впервые в сердце у меня Зашевелился страх». Они отплыли сотню миль, Когда стряслась беда. Стемнело вокруг, И ветер завыл, И вспенилась вода. Сломалась мачта пополам, И каждый новый вал То бочку в море уносил, То моряка смывал. «А ну-ка подержи мой шлем. Мы много миль прошли, Хочу я с мачты посмотреть, Не видно ли земли». «Сэр Патрик, я держу твой шлем. Мы много миль прошли, Но сколько с мачты ни смотри, Не высмотришь земли». Спустился вниз сэр Патрик Спенз, Спокоен и угрюм. Тут море проломило борт И устремилось в трюм. «Тащите бархат и шелка, Не время их беречь! Скорее режьте на куски И затыкайте течь!» Тащили бархат и шелка, Не время их беречь. Спешили резать на куски, Но не заткнули течь. Вельможа от дождя берег Наряд богатый свой, А тут, глядишь, его вода Накрыла с головой. Немало пуха из перин Качалось на волне, Немало дюжих молодцов Тонуло в глубине. Придворным дамам короля Придется долго ждать, Пока домой сэр Патрик Спенз Воротится опять. Придется девушкам считать Недели и года. Они возлюбленных своих Не встретят никогда. Сэр Патрик Спенз лежит на дне У борта корабля, А возле ног его лежат Вельможи короля.

Проданный парень

Парень здорово пахал, Всю весну не отдыхал. Целый день, бывало, пашет и поет: «Любит милая меня, Да мешает нам родня, И теперь мне хоть в могилу, хоть во флот!» Богачи, боясь за дочь, Отослали парня прочь: Подпоили, да и продали во флот, Чтобы стал он моряком, Услыхал бы пушек гром, — Он под пушками вернее пропадет. Ну а девушка его Не сказала ничего, Но в уме решила все наоборот. Раздобыв наряд мужской, В порт отправилась морской За любимым, тайно проданным во флот. И с надеждою в груди Сквозь туманы и дожди Днем и ночью шла и шла она вперед, Повторяя на ходу: «Все равно его найду, Хоть любимого и продали во флот!» Капитан, седой моряк, Ей, смеясь, ответил так: «Что я вижу! Вы — девица, добрый сэр?» Будьте счастливы вдвоем, Мы матросов продаем. Нам довольно сотни фунтов, например». Тут монеты как река Потекли из кошелька, Им на палубе устроен пересчет. Вот и все дела с концом. Молодые — под венцом, А матросов и поныне ищет флот.

Гибель юнги

Я служил на корабле, На шотландском корабле. Мы однажды подошли К неизведанной земле И пиратский черный бриг Увидали в полумгле У безлюдных глухих песков. Слышим, юнга говорит Капитану-ворчуну: «Впереди пиратский бриг, Я пущу его ко дну. Что ты мне за это дашь, Если я не утону У безлюдных глухих песков?» Отвечает капитан: «Коль минует нас беда, За тебя я выдам дочь, Будет свадьба хоть куда. Утопи проклятый бриг, Пусть сожрет его вода У безлюдных глухих песков!» Завернулся паренек В шкуру черного быка, Прихватил с собой бурав С судового верстака И поплыл не торопясь, Чтобы доплыть наверняка, Вдоль безлюдных глухих песков. Он сверлил пиратский борт В первый раз и во второй. А пираты эту ночь Скоротали за игрой И отправились на дно Хмурой утренней порой У безлюдных глухих песков. Наш парнишка плыл назад, Был он счастлив, был он горд. Закричал он: «Капитан! Подними меня на борт!» И услышал он в ответ: «Пусть тебя поднимет черт. Погибай у глухих песков!» Капитан ушел к себе, Плотно двери затворив. А парнишка нам кричал, Что его несет прилив. Мы подняли паренька, Но уж был он еле жив И погиб у глухих песков. Оказалась коротка Песня юнги-паренька. Мы зашили паренька В шкуру черного быка, И свалился он за борт Наподобие мешка У безлюдных глухих песков.

Воды Клайда

Воды Клайда

Скорее, мать, спустись во двор И покорми коня. Мне нужно Маргарет повидать Еще до заката дня». «Останься, Джонни, мой сынок, Все небо гроза облегла. Пока до замка доскачешь ты, Дорогу скроет мгла». «Пусть эта ночь темна, темна, Я поскачу сквозь тьму. Еще и полночь не пробьет, Я Маргарет обниму». «Скачи, мой сын, к любимой своей, Спеши обнять ее, Но в водах Клайда тебя найдет Проклятие мое». У берега Клайда конь захрапел, Сдержал свой резвый бег. Могли бы воды бурной реки Умчать пятьсот человек. «Ты крепко разгневался, старый Клайд, Ты все отрезал пути. Возьми мою жизнь по дороге назад, Только сейчас Пропусти!» Его швыряло и вверх, и вниз, Вперед, и назад, и вбок. Схватился он за прибрежный куст И выбрался на песок. Он к замку Маргарет прискакал, Спрыгнул с коня у ворот, Но было темно ее окно И в башню заперт вход. «О Маргарет, двери мне открой, Впусти скорее в дом. Я в бурном Клайде вымок насквозь, Стою на ветру под дождем». Но глухо слышится ответ: «Напрасно ты будешь ждать. Нельзя мне двери отворить, Не то проснется мать». «О, Маргарет, Маргарет, ночь на дворе, Угрюмая пора. Позволь мне хоть в амбаре твоем Остаться до утра». «Нельзя мне пустить тебя в амбар, Он доверху полон зерна. А дом мой полон спящих гостей, И башня гостей полна». «Прощай, о Маргарет, прощай. Я знал, что близок мой срок, Хотя, клянусь, такой беды Придумать я не мог». У берега Клайда конь захрапел, Сдержал усталый бег. Могли бы бурные воды умчать Тысячу человек. По шею в воду конь вошел, Дрожа как осиновый лист. И тут у Джонни прямо из рук Вода умчала хлыст. Он потянулся за хлыстом, Нагнулся он с седла, И Клайда быстрая вода С собой его унесла. Его швыряло и вверх, и вниз, Вперед, и назад, и вбок. Он долго искал прибрежный куст, Чтоб выбраться на песок. Он долго плыл — и пошел на дно, Под берег крутой унесен. Увидела Маргарет в этот час Тревожный, странный сон. «Скажи мне, мать, что значит мой сон? Приснился он отчего? Мне снилось, что Джонни стоял у ворот, И мы не впустили его». «Спи, Маргарет, спи спокойным сном, Еще глубокая ночь. Я Джонни ответила за тебя, Чтоб он убирался прочь». Бежала Маргарет к реке, Бежала что есть сил. Чем жалобней Джонни она звала, Тем яростней ветер выл. Она ступила в холодный поток, Волна поднялась до колен. «Отдай мне Джонни, старый Клайд! Бери меня взамен!» Она ступила в холодный поток, По грудь поднялась волна. На дне, под берегом крутым, Его нашла она. «Пусть матери нас хотят разлучить, Разбить любовь жестоко, Но рядом, Джонни, мы будем спать На самом дне потока».

Молодой Уотерс

Скакал на бешеном коне Уотерс молодой. Он королеву покорил Отважною ездой. Ему вдогонку посмотрел Старейший из вельмож, И королеве он сказал: «Не правда ли, хорош?» «Да, есть красавцы на земле, Носящие доспех, Но как они ни хороши, Уотерс лучше всех». Мрачнее тучи стал король И грозового дня: «Итак, Уотерс лучше всех, А значит, и меня?» В цепях Уотерса везли, Не дай бог никому. В цепях Уотерса везли По городу в тюрьму. «Не раз по улицам родным Я ехал на коне, Но ехать узником в цепях Не приходилось мне. Не раз по улицам родным Я ехал в дождь и град, Но не боялся я тогда, Что не вернусь назад». Стоял Уотерс молодой У плахи не один: Качалась рядом колыбель, Чтоб казнь увидел сын. И горько плакала жена Под похоронный звон, И по приказу короля Уотерс был казнен.