Воды Рубикона
Шрифт:
Переломив осколок пополам, он отшвырнул его в сторону и защелкнул зарядное устройство подствольного гранатомета.
– Гам! – Хофф махнул рукой пулеметчику, поливающему свинцом невидимого противника.
Зубы бойца были стиснуты, в опущенных на глаза защитных очках отражались вспышки дульного пламени.
– Гам! Дай заградительный! – приказал сержант, повторив приказ на языке жестов.
Гамильтон на мгновение остановился. Палец соскользнул со спускового крючка, и пулемет смолк. Боец моргнул, словно только что пробудился от долгого сна. Секунду он, казалось, пытался понять, где находится.
Наконец
Хофф глубоко вдохнул и поднял прицельную планку штурмовой винтовки. Загрохотал пулемет. Трассирующие снаряды пронеслись над головой, и с другой стороны «колодца» донесся короткий вскрик.
Сержант кивнул самому себе и резко – чтобы не успеть испугаться – встал и развернулся. Время превратилось в тугую патоку. Вскидывая G36, Хофф успел различить все. И вращающиеся роторы турбин конвертоплана, и меняющего магазин наемника «Мусорных лис», и еще одного врага, раненного в грудь и медленно оседающего на пол. Отдельные фрагменты складывались в общую картину боя.
Хофф не знал, откуда взялось это чувство полной уверенности в том, что он не промахнется. Да и выяснять не собирался.
Плавно надавив на спуск, он выпустил из подствольного гранатомета заряд и тут же упал на пол. Все, что случилось дальше, сержант видел уже через мутное стеклянное ограждение галереи.
Граната, пролетев по дуге над «колодцем», преодолела строй вражеских наемников и, отскочив от одной из турбин V-22, попала точно в раскрытый бортовой люк. Секунду ничего не происходило, а затем прогремел взрыв. Борта конвертоплана выгнулись, словно по ним изнутри ударили молотом, из десантного отсека вырвалось пламя, вышвырнувшее наружу горящие обломки. Стена огня прокатилась в сторону кабины, корежа металл и сжигая тела. С громким треском ударная волна вышибла стекла и сорвала двери, после чего сквозь пробоины наружу хлынули ярко-оранжевые языки химического пламени.
Охваченный огнем V-22 неуклюже вздрогнул, а затем рухнул на широкие плиты пола, подмяв под себя пластиковые столики открытых кафе. Наемники «Мусорных лис» замерли. А затем, забыв о противнике, бросились врассыпную.
Уцелевшие подчиненные Хоффа торжествующе закричали. Сам он приподнялся, держась за край ограждения.
– Слишком просто… Что-то здесь не так…
Закрепленное на шлеме устройство пси-защиты продолжало дымиться. Лампочки на корпусе больше не работали, а переключатель сплавился с прибором, однако боль в висках и затылке почему-то не вернулась.
Сержант выдохнул. И тут же грянул еще один взрыв. Химическое пламя, терзающее обломки конвертоплана, добралось до бензобаков. Искореженная туша исчезла в огненном шторме, за мгновение затопившем всю противоположную часть галереи. Не успевшие отбежать на безопасную дистанцию наемники «Мусорных лис» растворялись в нем, превращаясь в вопящие силуэты, мечущиеся в пламени.
На лбу Хоффа выступила испарина, и он непроизвольно сделал шаг назад от ограждения. Стена огня на той стороне «колодца» пульсировала и извивалась словно живая. Из нее доносились душераздирающие вопли и треск взрывающихся боеприпасов.
Спустя целую вечность наступила тишина. Колышущаяся
Хофф не увидел, а почувствовал, что устройство пси-защиты на шлеме расплавилось и медленно стекало ему на воротник. Боли при этом не было даже тогда, когда раскаленная черная жижа затекла внутрь и заструилась по шее и груди.
Мозг отказывался принимать происходящее. На стене огня выступили перекошенные лица, то проявляющиеся, то исчезающие в глубине. Разум сержанта наполнили дикие, апокалиптические видения брошенных городов, заполненных искореженными руинами, высохших океанов и искаженных материков. Пространство и время были вывернуты наизнанку. Планета превратилась в одну огромную бесконечную Зону. В новый страшный мир, где людям не было места. Человечество погибло, и виноват в этом был один-единственный человек.
Пламя подалось назад, обнажив небольшую площадку, покрытую почерневшим и растрескавшимся от жара кафелем.
Сзади грянул выстрел, и раздался мягкий стук падающего тела. От нестерпимой боли закричал Майкрофт. Хофф хотел обернуться, но не мог.
Из пламени вышла фигура. Человек в камуфляжной куртке. Его сопровождали наемники «Мусорных лис», превратившиеся в обугленные скелеты в горящей униформе.
Лицо сталкера скрывал армейский противогаз, под линзами которого клубилась тьма.
Раскаленной спицей в сознании Хоффа вспыхнуло имя – Роман Нестеров.
– При чем тут Нестеров?! – закричал Хофф, недоверчиво глядя на вышедшего из пламени сталкера. – Зачем ты мне все это показываешь? Это не может быть!
Сталкер медленно стащил противогаз и отбросил его в пламя. Хофф попятился и натолкнулся спиной на стену. Роман Нестеров ухмыльнулся. Из его рта и глаз вылетала клубящаяся тьма.
Сталкер поднял непонятно откуда взявшийся в руке пистолет.
– Может, Саша, – объявил Роман. – Очень даже может.
Его высокие шнурованные ботинки и камуфлированные штаны до колен охватило пламя. Во рту образовались длинные волчьи клыки, и Нестеров спустил курок. Грохот выстрела разорвал Хоффу барабанные перепонки, и из ушей хлынула кровь.
Одна за другой пули впились Хоффу в грудь, и ему показалось, будто он с разбегу налетел на бетонную стену. Наемника отшвырнуло прочь от ограждения, он пролетел, переворачиваясь в воздухе, несколько метров и рухнул на пол. Раздался хруст, и тело ниже пояса потеряло чувствительность. Инерция от удара протащила Хоффа по полу, оставив позади длинную кровавую полосу.
Подошедший Роман поднял пистолет. Он снова был в безликом противогазе с тьмой в линзах. За его спиной продолжало гореть пламя.
– Нестеров погубит вас всех, – объявил Роман. – Он обречен уничтожить человечество и создать планетарную Зону. Не важно, хочет он этого или нет.
– Но почему? – едва слышно произнес Хофф. На его губах пузырилась кровь.
– Потому что такова его судьба, – глухо произнес призрак Зоны и спустил курок.
Пуля впилась Хоффу в лоб, пробив череп и расплескав по кафельному полу кровавые ошметки вместе с осколками кости и мозгов. А через мгновение мертвое тело в серой униформе поглотило бушующее пламя.