Военная фортуна

О'Брайан Патрик

— Мы, ваш отец и я, говорили о лодке, думаю еще до вашего прихода, чтобы, когда будет подходящая погода и прилив, я мог увезти доктора и миссис Вильерс далеко отсюда. Но теперь, кажется, время пришло и прилив подходящий — в верхней точке. С другой стороны, вашего отца сейчас нет, а завтра может оказаться слишком поздно. Вы могли бы найти мне лодку?

— У борта пришвартована лодка Джо, сэр. Но это всего лишь старая шаланда с обшивкой внакрой на которой Джо рыбачит, она не переживет ни открытого моря, ни даже шквала в гавани. Уверен, вам не удастся добраться

в ней до Галифакса.

— Грант доплыл до Мыса на куттере. Но, надеюсь, мне не придется плыть так далеко. Можно на неё взглянуть?

Хирепат пересек палубу, подошел к поручням правого борта, нашел веревку и потянул: уродливое, угловатое создание явилось из мрака, проплыло вдоль борта и вошло в полосу лунного света. Обмотанный веревкой предмет лежал по всей длине, три горшка мерцали в лунном свете как глаза.

— Это должно быть мачта и парус, — сказал Хирепат, — а это горшки с приманкой. Я отсюда их чую.

Джек окинул все долгим внимательным взглядом.

— В высшей точке прилива, — сказал он, — я погружусь на нее и выскользну с отливом. Вы с нами, Хирепат? Возьму вас мичманом на любое судно, которым командую, и вы снова станете помощником хирурга. В Бостоне же для вас все может обернуться неприятно.

— О, нет, сэр, — сказал Хирепат. — Этого не случиться никогда. Хотя я очень признателен вам за заботу. У меня есть то, что меня удерживает здесь… и затем, вы же знаете, мы — враги.

— Ей-Богу, в самом деле. Я и забыл. Мне трудно воспринимать вас как врага, Хирепат.

— Нужно вам помочь с установкой мачты? С вашей рукой будет неудобно.

Когда с мачтой было покончено, молодой Хирепат ушел. Джек стоял, облокотившись на перила, глядел на лодку и на вход в залитую лунным светом гавань, смутные очертания островов и мощных батарей. Прилив нарастал, уровень воды постоянно повышался, кранцы скрипели. Палуба постепенно «Арктура» поднималась над причалом.

Капитан непрерывно наблюдал за прибывающей водой, покачиванием маленьких лодок и их буев, изменчивым небом — моряк внутри него проснулся — и все время его слух был насторожен, хотя в этот час было маловероятно, что в городе поднимется шум, а отряды побегут по побережью, обыскивая корабли. Он взвесил множество альтернативных вариантов действий: если бриз подведет, и его прогнозы потерпят неудачу. И воспарив над всем этим, мысли его уплыли далеко: в сторону Англии и, конечно, Софи, а также «Акасты», обещанном назначении, возможности столкновения, которое могло бы более-менее выровнять баланс и прогнать черную тоску, овладевшую им начиная с первого часа пребывания на «Яве». «Герьер», «Македониан» и «Ява» — это больше, чем человек способен вынести.

Не так давно Стивен назвал его очень суеверным. Возможно, так и есть — он твердо верил в удачу, как предсказанную различными предзнаменованиями (некоторые из них достаточно обыденные, такие как наличие звезды Арктур на небе), так и чувством, которое невозможно определить, (однако особенно сильная уверенность основывалась на нем). И оно говорило ему, что прилив благоприятствует. Сейчас капитан чувствовал это, и

хотя из обычного благоговения не осмелился оформить это словесно даже в самом отдаленном уголке мозга, он верил, что все получится.

С другой стороны, Джек ощущал ауру неудачи вокруг Дианы. Неудачи нависшей над ней. Он не хотел находиться рядом с ней внизу. Она была невезучей и принесла несчастье. Хотя он испытывал к ней крайнюю признательность, и ему нравилось, как она держалась до сих пор — никакого жеманства, припадков, жалоб — он хотел, чтобы ее не было. Но из-за Стивена не мог ничего сказать. Он видел, как тот мучился из-за нее и ради нее эти последние годы, поэтому ничего не мог сказать. Возможно, будет правильно, если, в конце концов, она будет с ним. В мертвой тишине ночной вахты, собачьей вахты, Джеку казалось, что он слышит их голоса глубоко внизу.

Но период затишья заканчивался. Первые фургоны утра понедельника прогрохотали где-то в городе, неподалеку от гавани, вдали справа он слышал скрип телег. Прилив почти достиг максимума, скорость притока уровня воды уменьшилась за последние полчаса, и маленькие лодочки — их было великое множество: прогулочные лодки, рыболовные суда, несколько яхт — больше не натягивали буи. До захода луны оставалось не более ширины ладони.

— Джо, — послышалось из темноты под кормой «Арктура». — Джо. Ты выхоудишь?

— Я не Джо, — ответил Джек.

— Тогда ктоу ты? — спросили с лодки, теперь видимой.

— Джек.

— А где Джо?

— Уехал в Салем.

— Ты выхоудишь, Джек?

— Возможно.

— У тебя есть приманка, Джек?

— Нет.

— Да пошел ты, Джек.

— Да пошел ты сам, приятель, — мягко ответил Джек.

Он наблюдал, как на лодке, тихо ругаясь, табанили весла, подняли парус, и она заскользила по стоячей воде прочь. Джек, нащупывая путь, спустился в кормовую часть, в хлебную кладовую. Он видел свет, просачивающийся через стыки в откидывающемся листе железа, постучал и услышал низкий голос Дианы:

— Кто там?

— Джек, — ответил он.

Откидная створка распахнулась, в свете затененного фонаря показалась Диана с пистолетом на коленях. Воздух был спертый, и фонарь едва светил. Она приложила палец к губам и сказала:

— Тсс. Он съел все, что было в корзине, и теперь крепко спит. Стивен ничего не ел весь день. Можешь это представить?

Некоторая часть его мозга тоже не отказалась бы от завтрака — в животе уже давно бурчало, и он почувствовал острое разочарование.

— Что ж, придется его разбудить. Мы пересаживаемся в лодку: прилив почти в высшей отметке.

Они растолкали Стивена, привели в его состояние бодрствования и вывели на палубу, захватив связку с бумагами. Для судна такого размера фальшборт «Арктура» не был высок, но даже в этом случае смутные очертания лодки виднелись далеко внизу.

— Мы должны сменить судно? — спросил Стивен.

— Полагаю, что должны, — ответил Джек.

— Не было бы лучше подождать, пока уровень прилива повысится и поднимет лодку немного повыше, немного ближе к палубе?