Военная Россия
Шрифт:
1993 год. «Стремясь завоевать симпатии офицерского корпуса, парламент и президент торопились перещеголять друг друга, обещая невиданные льготы военнослужащим» (Гольц, 2004, 27). — предоставление жилья, выплата 20 месячных окладов. Полковников стало больше лейтенантов.
«В конце 1992 года Вооружённые силы были укомплектованы не более чем на 50 процентов» (Гольц, 2004, 27). В 1993–1995 появилось 500 тысяч контрактников, после чего их стали упразднять.
Военный министр 1997 г. Игорь Родионов, борец с международным сионизмом. «Армия мирного времени в случае войны будет уничтожена в считанные недели. Её задача — сдержать первый удар, позволить стране перейти с мирных рельсов
17 мая 1997 года Родионов был снят прямо на заседании Совета Обороны. Ельцин, подзуживаемый Юрием Батуриным, заявил, что генералы не хотят сокращать армию: «Солдат худеет, а генерал жиреет… Настроили себе дач по всей России» (Гольц, 2004, 48). Однако, через несколько месяцев Ельцин упразднил Совет Обороны, отстранил Батурина от реформы армии, — он оказался способен снять одного министра, но не захотел реально бороться с милитаризмом. Его любовь к «худеющему солдату» оказалась сугубо показной.
Начало 1997 года: Ельцин издаёт приказ о сокращении армии к концу 1997 года на 200 тысяч должностей. В мае 1997 г. военное министерство представляет Ельцину на подпись приказ того же содержания, но со сроком, отодвинутым до 2001 г.
Май 1998 г.: президент одобряет концепцию военного строительства до 2005 г.: большая агрессия маловероятна, сдерживать её следует атомной бомбой, а не массой войск. Сухопутные войска следует сократить до 10 дивизий (в СССР было 200). Это — «либерализм» по-военному. При этом документ заявлял, что «военная служба означает ограничение конституционных прав и свобод личности» (индульгенция для произвола). Силовым ведомствам выделялось 5,1 % ВВП, в том числе на собственно армию — 3,5 %.
К 1 января 1999 г. армия уменьшилась на 300 тысяч человек, составила 1,2 миллиона. Россия реально может содержать 800 тысяч солдат (Гольц, 2004, 81).
Ельцин, узнав о начале операции НАТО в Сербии, возмутился: «Почему они нас не боятся?» (Гольц, 2004, 74). В Косово были брошены десантники, захватившие тут аэропорт. Однако, у десантников не было даже запаса воды, так что их напоил британский генерал Майк Джексон, командующий силами KFOR (Гольц, 2004, 75).
Путин в сентябре 2000 г. после гибели подводной лодки «Курск» заявил по телевизору, что «армия должна быть компактной» и одновременно — что его цель «восстановить армию».
Путин 10 января 2000 г утвердил Концепцию национальной безопасности, в мае — военную доктрину, затем доктрину информационной безопасности. Концепция национальной безопасности объявляла главной угрозой России Запад, «однополюсный мир», расширение НАТО. «Это уже прямой возврат к холодной войне», — оценивал это Гольц (Гольц, 2004, 119), который почему-то предположил, что помещение этого призыва в Доктрину национальной безопасности, а не в военную доктрину, смягчал характер милитаризма. Между тем, при президенте — сотруднике госбезопасности, именно доктрина безопасности, а не военная, становилась главной. Впрочем, и Военная доктрина говорит о «широкомасштабной агрессии» против России. А.Гольц: «А её, понятно, в состоянии развязать только государства НАТО» (Гольц, 2004, 134). Доктрина 2000 г. отказалась от условий, сформулированных в Доктрине 1993 — от условий, при которых Россия не пустит атомную бомбу в ход первой. Теперь ядерную бомбу решено пустить в ход не только для предотвращения ядерного нападения, но и при обычном, но «широкомасштабном» нападении. Идея была сформулирована осенью 1998
11 марта 2003 года «практически восстановил КГБ СССР», подчинив ФСБ пограничников и ФАПСИ.
«Распространение сугубо недемократических принципов воинской службы … на другие общественные институты есть верный признак нездоровья общества. Поэтому в странах с демократическим устройством сфера использования людей в погонах весьма жёстко ограничена — только и исключительно вооружённые силы. Тоталитарные режимы, наоборот, стремятся милитаризировать всё и вся» (Гольц, 2004, 141). Так, Ельцин отклонил реформу пограничной службы, предложенную ему в 1998 в «Концепции охраны государственной границы», по которой пограничные войска упразднялись, а контроль за пересечением границы должны была вести «нормальная» полиция» (Гольц, 2004, 144). Сейчас у пограничников свои тяжёлые вооружения, ФПС требовала дюжины дивизий себе, а логично было бы, чтобы пограничники были лишь прикрыты войсками.
В «экономически благополучных» государствах на оборону расходуется 2 % ВНП. В России в 1993–1997 гг. — 5 %. «Даже в кризисном 1998 году Министерство обороны получило суммы, равные двум процентам ВНП» (Гольц, 2004, 168).
В 1999 г. на войну выделялось 109 миллиардов рублей, в 2003 — 348 миллиардов, в 2006 г. — 668 миллиардов.
В начале 1999 г. министр обороны заявил, что в армии 1,2 миллиона человек. В 2001 г. из них было сокращено 90 тысяч, после чего численность ВС составила 1, 26 миллиона. Сокращаются лишь незанятые должности штатного расписания, а не реальные люди. (Гольц, 2004, 171)
Александр Гольц:
«Народ, в страшной войне сломавший хребет фашизму и германскому милитаризму, настолько пропитался милитаристским духом, что, и распрощавшись с тоталитаризмом, продолжает считать армию, по выражению Петра Струве, «живым воплощением государственного бытия в России». Причем элита заражена милитаризмом даже в большей степени, чем опекаемый ею народ. «Что такое Россия, если не армия и русский язык», — патетически вопрошает кремлевский политтехнолог Глеб Павловский» (Гольц, 2004).
К ОЧЕРЕДЯМ, ГРАЖДАНЕ!
"Очередь — родимое пятно коммунизма". Многие энтузиасты свободы считали, что стояние в очереди унизительно. Запад казался раем без очередей. Исчезновение очередей сочли признаком удачных реформ.
Отсутствие очередей, однако, само по себе не есть добро. Очереди может не быть потому, что добро не добралось до прилавка и было отправлено в кремлёвский распределитель. Очереди может не быть и потому, что всё добро — у продавца. Бывают промежуточные варианты: нет очередей за бриллиантами, но кое-где потому, что ради покупки бриллиантов народ обобран до нитки, а инде потому, что на бриллианты нормальному человеку плевать.
Общества делятся не на очерёдные и безочерёдные, а на нормальные и на те, где нормально пролезать вне очереди. Очередь есть добро даже тогда, когда очередь не за добром. Лишь тот человек достоин счастья и свободы, который встаёт в очередь и тогда, когда это очередь в газовую камеру, и тогда, когда это очередь к спасительной шлюпке. Очередь — это зримое, телесное выражение права. «Порядок», к примеру, есть лишь одна из разновидностей очереди: распределение нескольких явлений в ряд. Очередь даже лучше порядка выражает идею права (да вообще жизни), потому что у очереди есть внешняя цель, а порядок кажется самодостаточным.