Военная рубашка Вождя Медведей

В сентябре 1901 года мистер Генри Симпсон, военный секретарь, и его друг Уильям Сьюард поднялись на вершину горы Вождь, и там, куда не могли подняться бизоны, они нашли старый, выветрившийся бизоний череп. Как он мог там оказаться?

Гора Вождь. В давние времена черноногие дали ей название Нина Истаки, Гора-Вождь, и первые искатели приключений из компании Гудзонова Залива переняли это название у черноногих. Высотой 11460 футов, она находится на северо-восточном краю нынешнего национального парка Глейсир, штат Монтана. Её северный, восточный и южный склоны представляют собой сплошной утёс; восточный склон порос соснами, но последние триста ярдов

Я, несомненно, единственный из живущих белых, кто знает, как оказался бизоний череп на вершине горы Вождь, и теперь, когда мне восемьдесят четыре года, я напишу всю эту историю, историю об интересных индейских верованиях и большом приключении.

В июне 1877 года моя мать дала мне разрешение отправиться на территорию Монтана поохотиться на бизонов, и я обещал вернуться осенью, чтобы приступить к учёбе в военной академии Пикскилл, где был студентом (я не возвращался до осени 1880 года, и три недели спустя снова вернулся в Монтану; цивилизованная жизнь приводила меня в ужас!)

Десятого июня 1877 года в Сент-Луисе я поднялся на борт парохода «Дальний Запад», который поднимался по Миссури, и через определённое время прибыл в форт Бентон, Монтана. Там я встретил известного торговца с индейцами, Джозефа Киппа, отец которого, капитан Джеймс Кипп, занимал большую должность в Американской Мехоторговой компании, а мать, Сакуй Анки, была из племени манданов и стала мне второй матерью. Мы с Киппом стали очень дружны. Я отправился вместе с ним на его торговый пост, форт Конрад, на реке Мариас, в восьмидесяти милях к северо-востоку от форта Бентон, и так началось наше тесное сотрудничество, которое продолжалось до его смерти в 1913 году.

Вскоре после моего прибытия в форт Конрад могучее племя пикуни, входившее в конфедерацию черноногих, встало лагерем в долине реки Мариас, и Кипп представил меня вождям, шаманам и другим видным членам племени. Я участвовал с ними в больших охотах, одновременно изучая их язык и заодно язык знаков – удивительно выразительный и общий для всех кочевых племён равнин, от Саскачевана в Канаде до границы с Мексикой. В течение года я овладел обеими этими языками.

Словно это случилось вчера, я во всех деталях помню тот июньский день 1878 года, когда священная рубашка Вождя Медведей, защищавшая его в сражениях, была украдена, и столь же хорошо помню я наше длинное и стоившее много крови путешествие в попытке её вернуть. Было триста вигвамов племени пикуни, стоявших на небольшой равнине в нижней части нижнего из озёр Двух Талисманов – сейчас это Нижнее озеро Двух Талисманов в национальном парке Глейсир. Я говорю «мы», потому что был и до сих пор остаюсь членом этого племени, поскольку меня усыновил один из его вождей, старый храбрец Бегущий Журавль. В то время я жил вместе с Вождём Медведей – высоким, пропорционально сложенным, красивым, с длинными волосами воином возрастом около тридцати зим. Две его жены были сёстрами – обе были среднего роста, приятной внешности, среднего роста, стройные, и косами такими длинными, что их концы спускались ниже колен. Старшая, Лиса, его сидящая-рядом-женщина, разделяла с ним его лежанку в задней части вигвама. Лежанка Барсучихи была в южной части вигвама, моя в северной. Вход в вигвамы черноногих всегда обращён на восток.

К вигвамному шесту за лежанкой Вождя Медведей были привязаны его священный щит, бывший для него сильной защитой, военный головной убор и военная рубашка; щит был в чехле из оленьей кожи, а головной убор и рубашка в разрисованном и покрытым вышивкой парфлеше цилиндрической формы, примерно десяти дюймов диаметром и два фута длиной.

Тем утром, перед самым рассветом, Лиса поднялась первой.

– Ки кистапи, тапикс, нипуот! (Поднимайтесь, бездельники, – крикнула она, снимая щит своего мужчины, вынимая из парфлеша головной убор и рубашку и вынося их наружу, чтобы повесить на треноге из покрашенных в красный цвет шестов из сосны, стоящей позади вигвама, рядом с ним. Так делалось всегда в безветренную погоду, чтобы Солнце могло и далее изливать на них свои священные, дающие силу лучи. Вождь Медведей и я, завернувшись в одеяла, поспешили присоединиться к сотням мужчин и мальчиков, купающихся в озере. Летом и зимой купание каждое утро было неизбежным долгом для всем черноногих мужского пола, начиная с трёхлетнего возраста. Летом девушки и женщины купались после мужчин; зимой они ходили в построенные ими хижины для потения.

Солнце едва поднялось, когда мы с Вождём Медведей вернулись с озера, переоделись и привели в порядок волосы. Женщины поджарили для нас оленьи рёбра и приготовили котелок с кутенайским чаем, но поесть там нам не пришлось. Как обычно, многие мужчины стояли у входов в свои вигвамы и криками приглашали своих друзей поесть и покурить. Мы слышали Красного Орла, сильного шамана, владельца древней священной трубки Гром-Птицы, который исполнял свой обычный обряд, состоявший из молитв, песен и танцев, и выкрикивал наши имена вместе с именами других друзей. Его вигвам был большим, сшитым из двадцати шкур бизоних, выделанных так, что они стали мягкими и белыми, раскроенных и сшитых с помощью ниток из жил. На его южной и северной сторонах, ближе к верхней части, были нарисованы большие чёрные птицы, говорившие о его священной трубке. На задней части вигвама, у самого верха, был чёрной и красной краской нанесён рисунок, похожий на мальтийский крест – это был знак бабочки, приносящей добрые видения, или, как говорят белые, сны.

Когда мы вошли в вигвам, Красный Орёл приветствовал нас словом «Окай» и пригласил сесть на лежанку одной из четырёх его жён, в северной части вигвама. Женщины собрались в южной стороне, где готовили нам угощение. Другими гостями были Древний Человек, Белая Антилопа и Маленькое Перо из нашего племени: Белый Бобёр из Плоскоголовых и Медвежья Шапка из кутенаи. Примерно за месяц до этого дюжина семей из этих племён пришли в наш лагерь из местности к западу от Скалистых гор, чтобы поохотиться вместе с нами, и с тех пор пользовались нашим гостеприимством.

Скоро мы ели то, что приготовили женщины – жареные рёбра толсторога. Варёную дикую репу, вкусный густой суп. Когда трапеза закончилась, Красный Орёл наполнил большую каменную трубку – не священную – ароматной смесью из табака и трав, которая нам нравилась, и мы по очереди покурили. Накануне днём воинское сообщество Безумных Псов, к которому принадлежали Вождь Медведей и я, устроило свой священный танец, и сейчас, поскольку несколько наших гостей сказали о том, что им это было интересно, один из них, Белый Бобёр из племени Плоскоголовых, сказал Вождю Медведей на языке знаков:

– Друг мой, военная рубашка, которая была на тебе во время танца, очень красивая. На груди красным вышито Солнце, на спине синим Утренняя Звезда, рукава украшены шкурками горностая – они особенно красивые. В ней только один большой недостаток – ты сделал в ней много маленьких дырочек; если ты будешь носить её зимой, тебе будет холодно.

На это Вождь Медведей словами и знаками ответил:

– Друг мой, моя военная рубашка сделана так, как сказал мне в моём видении мой священный помощник. Он особенно указал на то, что я должен сделать в ней много дырочек, чтобы из не сделали вражеские пули, стрелы или ножи. Да, друг мой, эта рубашка была на мне в семи битвах с нашими врагами, и ни разу я не получил даже легкой раны.

При этом Белый Бобёр и Медвежья Шапка хлопнули себя по губам, выражая тем своё удивление, и оба знаками сказали:

– Твоё видение. Расскажи нам о нём.

Вождь Медведей, искоса глянув на Красного Орла, сказал ему:

– Человек Солнца, святой человек, быть может, сейчас не время и не место мне сделать то, о чём ты просишь.

– О, расскажи о нём, расскажи всё! Я никогда не устану слушать рассказ о твоём видении, – ответил Красный Орёл, и другие его поддержали. И Красный Орёл добавил: – Начни свой рассказ. Прямо сейчас! Я буду набивать трубку, если понадобится.